Греческий Миллиардер (ЛП) - Ти Мэриан - Страница 1

Майри

Я держала рот на замке, глаза сжимались, когда я старалась не дышать, даже когда мое лицо было разбито о стеклянную чашу переполненной раковины. Если бы Фара Дженкинс не отпустила меня во время, то я бы возможно стала первой девушкой в истории, утопленной в раковине средней школы.

Фара толкнула меня сильнее. Моя глотка сейчас горела, и когда давление внутри поднималось все выше и выше, я знала, что это всего лишь на несколько секунд до того, как я…

Ааа! Даже когда Фара болезненно вцепилась в мои волосы, так как отпустила меня, я не возражала, слишком жадно глотая воздух. Я попыталась вырваться из-под ее контроля, но это было не так легко, так как «подружки» Фары в юбках тоже держали меня, их пальцы сжимавшие мои запястья. Я пыталась выбраться из их хватки, но это было не возможно. Иисус, эти девушки слишком сильные. В любом случае, что они делали во время ликования? Прижимали во время работы над их дуэтами?

— Посмотри на меня, маленькая сучка!

Я сделала так, как она сказала. Она не дала мне выбора, когда отдернула мою голову назад. Наши взгляды встретились через зеркало. Фара выглядела абсолютно идеальной, ни одна белокурая прядь не выбивалась. Ее «подружки» выглядели также хорошо, макияж придавал их коже глянцевое ощущение.

С другой стороны, я выглядела как утопленная крыса, слабый вид, моя бледная кожа стала еще бледнее под яркими светящимися лампами школьного туалета.

— Ты действительно думаешь, что Ставрос захочет типа тебя?

И что она имела в виду типа меня? Кого-то кто съел достаточно, чтобы весить больше, чем рюкзак?

Я хотела попросить объяснений, но к тому времени она снова опустила голову в переполненную раковину. На этот раз она слишком сильно толкнула, ударив голову о раковину. Когда она вытащила меня, то мы все увидели крошечную царапину на лбу.

— Черт, Фара! Это оставит доказательства.

Мэри Энн, лучшая подруга Фары, сразу же отпустила мое запястье, отскочив от моего вида.

Фара выглядела немного тошнотворной, но она все еще не отпускала меня, как и другие. Она увидела мой взгляд, блуждающий к часам, которые говорят, что до конца обеденного перерыва осталось еще десять минут.

Смешение недовольства и страха вселили в ее лицо нечто ужасное, прежде чем ее пальцы внезапно глубоко вкололись. Я подумала, что на этот раз она намеревалась вырезать свое имя на коже моего черепа.

— Ты думаешь убежать и попросить Ставроса о помощи? — закричала она мне в лицо. — Ты думаешь, он послушает такого золотоискателя, как ты?

Я не была золотоискателем. Я просто знала, что должна быть женой горячего греческого миллиардера. Это все. Но я не могла этого сказать вслух, не с искривленным лицом Фары, которое слишком близко для личного пространства. Я бы скорее отказалась, чем тратила свой первый поцелуй на нее.

Фара все еще кричала:

— Если ты думаешь, что я собираюсь стоять в стороне и позволять приставать к Ставросу, то ты сумасшедшая. У тебя его никогда не будет, ты никогда не будешь лежать, сосать, забирать деньги…

Она выбрасывала все больше оскорблений, больше напоминающего ребенка-гетто, чем нашего президента «Glee Club» в средней школе. Мой разум начал уходить, удаляясь от реальности. Наверное, теперь, — самое подходящее время, чтобы разозлиться. Но я просто не могла. Меня воспитывали два самых добрых и интеллектуальных человека на земле. Если кто-то делал мне что-то дерьмовое, то моим первым инстинктом было бы создать петицию против несправедливости этого акта в «Change.org».

Для сегодняшнего инцидента петиция будет наверняка что-то вроде «Скажи «нет», психованным принцессам выпускницам».

— Через минуту все в этом городе будут знать тебя как шл*ху. Потому что у тебя есть чертов дневник, размещенный на «Wattpad», ты шл*ха, и скоро все узнают, что даже твои чертовы тетки — шл*хи…

Что-то внутри меня рухнуло после ее слов.

— Возьми свои слова обратно.

Фара зарычала:

— Никогда!

— Я серьезно, Фара.

Все, о чем я могла думать, так это задушить ее, чтобы она заткнулась.

— Возьми свои слова обратно.

— А если нет? Что ты собираешься делать? Получить своих распутных тетушек…

Я сломалась.

Когда учителям, наконец-то, удалось оттащить меня от Фары, все о чем я могла думать, так это было то, как сойти с ума.

— Твои тетушки оповещены, мисс Таннер.

Голос директора Чайлдресс был достаточно холодным, чтобы соперничать с кондиционером в ее офисе. Она была седой женщиной в очках в возрасте пятидесяти лет, кто-то был одиноким на протяжении всей своей жизни. На самом деле, она могла быть такой же, как мои тетушки, за исключением огромной разницы, — мои тетушки не позволяли своей коже высыхать, их личики все еще нетронутые.

Я подумала о том, чтобы спросить директора Чайлдресс, могу ли я временно уйти и одолжить чистую сменную спортивную одежду из медпункта. Украв взгляд на ее лице, которое было выровнено неодобрением, я решила, что риск гипертермии был более безопасным вариантом. По крайней мере, у меня все еще была возможность жить.

— …вашему глазу станет лучше.

Ее слова заставили веки, трястись, за которыми последовал толчок боли. Удивительно тяжелый правый хук Фары оставил меня спортивным взглядом на панду, но у меня все еще была лучшая часть. По крайней мере, я не была наполовину оголенной.

— …объясните, о чем этот блог?

Мне потребовалось больше минуты, чтобы понять, что директор Чайлдресс разговаривала со мной.

— Э-э-э, извините, директор Чайлдресс. Можете повторить снова?

Она резко огрызнулась.

— Я спросила, можете ли вы объяснить свой блог.

Я торопливо покачала головой, пытаясь разобраться.

— Это немой блог. Все опубликованное там было извлечено из дневника без моего разрешения, который украла Фара Дженкинс…

— Мисс Таннер, вы не правильно поняли. Я не спрашиваю, как эти записи появились в интернете. Меня больше всего беспокоит их содержание. О том немногом, что я читала об этом, это откровенно тревожно. — Ее голос застыл от неодобрения.

— Кажется, что ваши тетушки отравили ваш разум с самого начала…

Мой разум закрылся после слова «отравили». Мои тетушки не убаюкивали меня, чтобы спать под регулярные сказки от старых добрых Гримма и Андерсена. Вместо этого они поделились со мной самыми замечательными историями писателей-романтиков, которые писали необычные любовные истории о том, как обычные женщины влюбляются в необычных мужчин. Как это могло считаться отравлением?

— …заставляя вас поверить, что вы должны ориентироваться на человека греческого происхождения.

Моя голова буквально крутилась. Я не могла поверить, насколько коротким оказался этот разговор. Маленьким девочкам разрешали мечтать о принце Чарминге, но не о греческих миллиардерах?

Прежде, чем она смогла смутить меня еще больше, я выпаливаю:

— Боюсь, что я вообще не понимаю вас, директор Чайлдресс. Что именно вы имеете в виду? Да, мои тетушки не рассказывали нормальные истории перед сном, но они не имели никакого вреда, когда рассказывали мне эти истории. Это были хорошие истории о парах, которые находили настоящую любовь…

— Это не очень хорошая история, когда она вдохновляет женщину искать богатого благодетеля!

Директор Чайлдресс поднялась на ноги, с видом оскорбленного недоверия на ее лице.

— Это не очень хорошая история, когда взрослые используют ее как способ поощрения ребенка к тому, чтобы проклинать себя…

Я тоже поднялась на ноги, и на этот раз я точно знала, что заставило меня снова встряхнуться.

— Это было не так!

— Тогда о чем была первая запись, о которой вы писали? Вы начали с подсказки о том, как ориентироваться на греческих миллиардеров.

— В этих историях от моих тетушек нет ничего плохого, и нет ничего плохого в том, чтобы выходить замуж за греческого миллиардера!