Монстр (СИ) - Летняя Лена - Страница 42

Или даже задремала? Иначе я не могла объяснить, как следующим воспоминание оказалось то, что он кладет меня на кровать в темной спальне. Я окончательно проснулась в тот момент, когда он выпрямился, собираясь уйти. Я схватила его за руку, не желая отпускать.

— Не уходи. Пожалуйста.

Меня хватило только на эту лаконичную просьбу. Я не знала, как объяснить. Мне было страшно отпустить его. Вдруг пока я буду спать, с ним что-то случится? Но вино и стресс так сильно ударили мне по голове, что я не могла бодрствовать. Глаза сами собой закрывались, сознание гасло, и даже бешено бьющееся сердце не могло бороться со слабостью, которая на меня навалилась. Пальцы, цепляющиеся за его руку, почти не гнулись.

Не говоря ни слова, не задавая вопросов и не озвучивая возражений, Маркус лег рядом, снова обнял и прижал к себе. Его губы коснулись моего лба.

— Спи, Нелл. Ничего не бойся. Завтра во всем разберемся. А пока спи.

Я знала, что нужно о многом подумать. О том, почему Антон соврал нам и почему позволил Лине родить. Как она успела родить, ведь по срокам еще не должна была. О том, кто ее убил и куда делся ребенок. И что нам со всем этим делать. Но едва Маркус произнес эти слова, я буквально отключилась.

Глава 28

Единственным безоговорочным плюсом своего «перерождения» Маркус искренне считал способность высыпаться за три часа. В сложившейся ситуации ему хватило для отдыха и двух, после чего он аккуратно выпутался из объятий Нелл. Ему удалось не разбудить ее при этом.

За окном все еще было темно, лишь фонари и рекламные щиты освещали пустые улицы Даркона, омываемые мелким дождем. Но эту глубокую ночь Маркус ощущал как раннее-ранее утро. Пока загружался ноутбук Нелл, он сварил себе кофе и сделал пару бутербродов. Вяленое мясо, купленное Нелл накануне, пришлось как никогда кстати. Особой потребности в кофеине Маркус на самом деле не испытывал, но некоторые привычки прочно укоренились в его сознании. Подобные ритуалы дарили чувство покоя и комфорта, которых и ему, и Нелл сейчас очень не хватало.

Ноутбук запросил пароль пользователя, поэтому Маркусу пришлось войти в систему как гостю, но для просмотра записей этого хватало. Потребовалось время, чтобы разобраться с файлами и просмотреть бегло несколько часов записей с трех точек, но к тому моменту, как за окном начало светать, картина произошедшего была Маркусу ясна.

Неизвестный мужчина пришел к Лине прошлым утром, после девяти. Как Маркус ни старался, он не смог поймать ни одного кадра, на котором было бы видно лицо мужчины. Кепка с длинным козырьком скрывала его, и он все время держал голову так, словно знал, в каких местах камеры и нарочно старался не попасться им.

Странно было то, что Лина спокойно впустила его, хоть и не особо обрадовалась визиту. Но она не ждала от него подвоха, спокойно позволила пройти за ней на кухню, где продолжила готовить завтрак, поворачивалась к нему спиной.

За что и поплатилась. Мужчина дождался очередного момента, когда она отвернулась от него и выстрелил ей в затылок. Лина ничего не успела понять. И скорее всего, не успела почувствовать. Наверное, это было единственное утешение, на которое Маркус мог рассчитывать.

В момент выстрела он непроизвольно отвел взгляд от экрана, чувствуя, как внутри вскипает злость, смешанная с горечью. От первой внутри все клокотало, от второй — щипало глаза. Он отмотал запись назад. В тот момент, в котором Лина была просто женщиной, молодой матерью за утренними заботами. Камеры не записывали звук, но по тому, как она передвигалась по первому этажу, слегка пританцовывая, Маркус догадывался, что она слушала радио и, возможно, даже подпевала ему.

В памяти против воли всплыл их разговор, состоявшийся еще в лаборатории незадолго до его побега. Они тогда уже знали и о ребенке, и о меняющейся природе Лины, и о том, что Рантор со всем этим собиралась сделать. Лина была так же подавлена, как Нелл сегодня. И он точно так же обнимал ее, прижимая к себе. Уткнувшись в его плечо, она тихо фантазировала:

— Если бы мы могли вырваться отсюда… Убежать далеко-далеко, где никто бы нас не знал. И никто нас не нашел. Может быть, в Верту или в Свободные земли Темных. Куда-нибудь, где никого не испугала бы парочка гибридов, где ты смог бы применять свои знания в магии для работы… Я бы готовила тебе завтрак по утрам и оставалась с ребенком, а ты бы потом возвращался ко мне вечером…

Такая простая мечта им обоим казалась фантастической, но именно те ее слова вдохновили его на побег.

Маркус остановил запись незадолго до того момента, когда Лина пошла открывать своему последнему гостю. Ее лицо как раз попало в кадр. Она выглядела счастливой и спокойной. Пусть она получила не всю мечту и ненадолго, но, как и он, эти несколько месяцев она чувствовала себя свободной. Хотя бы относительно. И это тоже отчасти утешало.

— Надо было бежать со мной, как я предлагал, глупая ты девчонка, — пробормотал Маркус, одновременно улыбаясь и чувствуя, как поперек горла встает ком.

Не желая поддаваться эмоциям, он решительно захлопнул крышку ноутбука, встал из-за кухонного стола, распахнул окно. С улицы ворвался холодный осенний ветер. Он пах сожженным бензином, мокрым асфальтом, прелой листвой и даже свежим хлебом. Кажется, небольшая пекарня неподалеку уже готовится к открытию. Небо посветлело, а горизонт, частично скрытый другими зданиями, уже вовсю алел. Начинался новый день.

Маркус вытер глаза, испытывая новую смесь эмоций: злости и стыда за собственную слабость. Но почему всегда злость? Какие бы чувства его ни охватывали, злость всегда примешивалась. В «прошлой» жизни такого не было.

Он стоял, подставив лицо холодному ветру, пока не остыл сам и не выстудил кухню. Только после этого закрыл окно и отошел от него, возвращаясь в спокойное состояние. Снова открывать ноутбук не стал, убрал его на подоконник. Пусть он не получил ответа на вопрос, кто убил Лину, но по крайней мере он теперь догадывался, что случилось с ребенком и где его стоит искать. Но пара часов теперь уже не играла роли, он вполне мог дождаться пробуждения Нелл, обсудить все с ней и действовать дальше вместе.

Ведь, кроме Нелл, у него больше никого не осталось.

Ему казалось, что все это уже было. Точнее, он знал наверняка, что было: он вновь отправил несвежую рубашку в стирку и занялся приготовлением завтрака. Было по-прежнему еще очень рано, но что-то подсказывало ему, что Нелл не проспит долго.

И он оказался прав. Он не успел дожарить омлет с кусочками мяса и тертым сыром, когда услышал за спиной ее хриплый со сна голос:

— Дай угадаю: твоя рубашка снова в стирке?

Он обернулся через плечо, ловя ее смущенный взгляд, которым она скользила по нему сверху вниз и обратно. Криво улыбнулся. Как и в прошлый раз, она стояла на пороге, прислонившись плечом к косяку. Зябко куталась в какую-то кофту. Маркус испытал укол совести: он не подумал накрыть ее чем-нибудь. В квартире было довольно тепло, но только до того момента, пока он не решил «проветрить» кухню.

— Что я могу сказать? Я люблю чистые рубашки. Надеюсь, ты проголодалась. Садись, сейчас все будет готово.

Он послушно села за стол, терпеливо дожидаясь, пока он разложит омлет по тарелкам и разольет по чашкам свежий кофе.

— Знаешь, я ведь могу к этому привыкнуть, — заметила Нелл, когда он сел напротив. — К завтраку в твоем исполнении.

Он бросил на нее быстрый взгляд, снова вспоминая слова Лины, но тут же опустил его в тарелку, делая вид, что очень занят ее содержимым.

— Быть может, в этом и заключается мой коварный план? — хмыкнул он тихо.

Какое-то время они молча жевали, пока ее взгляд снова не зацепился за витиеватый рисунок у него на плече.

— Откуда у тебя эта татуировка?

— Осталась на память об армии, — ответил Маркус, не отвлекаясь от еды.

Она удивленно вздернула брови.

— Но ведь у тебя теперь другое тело. Едва ли она передалась с кровью.

Он замер, осознав свою оплошность, бросил на нее недовольный взгляд исподлобья.