Монстр (СИ) - Летняя Лена - Страница 56

Я подняла на него удивленный взгляд. Он криво улыбнулся.

— Не знаю, может быть, это твой Фрост во мне говорит, но я не хочу однажды причинить тебе вред. Как не хочу, чтобы от моей злости однажды пострадал мой сын. Я ничего не выбирал в своей жизни. Не просил меня создавать. Не хотел быть ни подопытной крысой, ни оружием в чьих-то руках. Я даже не хотел оставаться работать в Корпусе, пытаясь заменить вам прежнего Фроста. Ты лучше меня знаешь, что это был выбор без вариантов. Но если мне дано хоть что-то в этой жизни решить за себя, если я могу хоть что-то выбрать, я выбираю не быть Зверем. Я хочу уйти сейчас, пока я — это я. Пока я могу себя контролировать. Пока я могу любить сильнее, чем злиться и ненавидеть. Я хочу, чтобы ты запомнила меня таким, — он сделал неопределенный жест, имея в виду наш ужин. — И может быть, тогда ты сможешь вспоминать меня с теми же теплыми чувствами, что и его.

Я знала, что должна возразить. Найти слова, найти аргументы. Убедить его подождать. Но горло перехватывало, а в голову не лезло ни одной дельной мысли.

Я понимала его желание. Он имел право на это решение, а я не могла предложить ему адекватной альтернативы. Мы потратили много сил, пытаясь подавить хамелеона, и остановились тогда, когда исчерпали варианты.

— А как же Коннор? — спросила я единственное, что могло его удержать. — У него ведь никого не останется, если ты умрешь.

Маркус несколько томительно долгих секунд смотрел мне в глаза, прежде чем признаться:

— Вообще-то я надеялся, что у него останешься ты. Что ты о нем позаботишься. Потому что… генетически он и твой ребенок тоже.

Я поняла, что Маркус уже обо всем подумал и все решил. Единственное, что могло его переубедить, — это конкретное предложение, понятный план, но у меня не было ни того, ни другого.

— Дай мне хотя бы неделю, — в отчаянии попросила я.

— Неужели через неделю это станет проще для тебя?

Я покачала головой.

— Дай мне неделю подумать.

— Вам не хватило двух месяцев. Одна неделя ничего не изменит, Нелл. А я уже жил в ожидании смерти, мне не понравилось. Я боюсь передумать, понимаешь? И начать умолять о снисхождении. Все снова запутается. Иногда просто нет другого выхода. Нет волшебной кнопки. И нет чудесного спасения. Пожалуйста, давай не будем мучить друг друга. Я ведь тоже не железный.

Я медленно кивнула, понимая, что и в этом он прав. Хотела попросить разрешения остаться с ним до утра, но поняла, что это и будет то самое взаимное мучение. Он сделал красивый жест. Подарил мне воспоминание, которого мне не хватало, но дальше тянуть нет смысла. Перед смертью, говорят, нельзя надышаться. Как нельзя надышаться человеком, которого теряешь. Но с ним я хотя бы могла попрощаться. И сказать ему все самое важное.

Я слезла с табурета, обошла стойку и подошла к Маркусу. Он повернулся ко мне, тоже опуская ноги на пол.

— Я позабочусь о Конноре, обещаю, — сказала я, сжав его руку. — И обязательно расскажу ему однажды, каким прекрасным человеком был его отец.

— Можешь приукрасить, я не буду против, — хмыкнул он, как мне показалось, просто храбрясь.

Я изо всех сил старалась не дать волю слезам, мне не хотелось портить ими момент. Крепко обняв Маркуса, я шепнула ему на ухо:

— Мне кажется, я успела полюбить тебя даже больше, чем любила того, другого.

Он поцеловал меня в висок, на мгновение прижался лбом к моей голове. Я все ждала, что он что-то скажет в ответ, но он промолчал. Возможно, просто побоялся не совладать с голосом. Или не хотел привязывать меня к себе последним признанием. Хотя разве можно было признаться в любви громче, чем это сделал он, приняв такое непростое решение?

Маркус снова перехватил мою руку и вложил в нее ключ от двери. Я последний раз посмотрела на него и даже изобразила некоторое подобие улыбки. Кажется, сегодня я снова буду реветь всю ночь. И скорее всего, не одну.

Сжав ключ в руке, я медленно пошла к выходу. Тихо клацнул за моей спиной замок. Идя по пустому коридору хранилища, я все ждала чего-то. Наверное, выстрела. Раз Антуан позволил Маркусу устроить этот ужин и даже оставил ключ от двери, то наверняка дал возможность уйти самому. А яд едва ли его возьмет.

Но Маркус поберег мои чувства и в этом: выстрела так и не прозвучало, когда за мной закрылись двери лифта и он повез меня наверх. На наш четвертый этаж.

Я не плакала. Видимо, так хорошо смогла взять себя в руки в хранилище, что теперь не могла отпустить. Да и рано еще было. Сейчас мне оставалось только порадоваться тому, что я ничего не чувствовала. Позволит сохранить лицо перед коллегами.

С которыми я столкнулась, едва вышла из лифта. Берт и Фрай стояли у окна в коридоре, что-то активно обсуждая. Фрай выглядел непривычно возбужденным и крайне довольным. Я даже разозлилась на него за этот энтузиазм, хотя и понимала, что ему точно не было смысла надевать траур из-за Маркуса.

Интересно, он уже убил себя?

Я прогнала эту мысль. Берт как раз меня заметил, скользнул взглядом по моему платью и моментально помрачнел. Видимо знал, откуда я иду.

— Привет. Ты как? — спросил он осторожно, прерывая Фрая на полуслове.

Я пожала плечами. «Никак» было бы самым правильным ответом.

— А вы чего домой не идете? — спросила я вместо этого. — Уже, оказывается, девятый час.

— Я как раз рассказывал Берту о том, как ваше приключение сэкономило мне несколько лет работы, — уже не с таким искренним энтузиазмом, как за минуту до моего появления, объяснил Фрай. — Теперь эксперименты с Аркой пойдут куда быстрее.

— Почему?

Они переглянулись, словно их удивляло то, что меня это сейчас может интересовать. Меня не интересовало, но разговор, о чем бы он ни был, отвлекал от страшного вопроса, который настойчиво возвращался в мою голову.

— У этого вашего пришельца из будущего с собой оказались мои записи, представляешь? Тоже из будущего. Очень повезло, что они не исчезли. Видимо, потому что я все равно расколю этот орешек. А теперь я это сделаю даже быстрее, потому что знаю точные даты трех ближайших схождений потоков и результаты моих экспериментов с первыми двумя. А значит, могу не повторять их, а сразу перейти к новым. Крутота, правда?

— Крутота… — эхом повторила я. Все-таки разговор не очень помогал.

— Осталось выбрать, куда я теперь отправлю зонд через десять дней. А может быть, даже наплюю на все запреты руководства и отправлюсь сам.

Я вопросительно посмотрела на него, и он пояснил:

— Теперь я знаю, как настроить Арку так, чтобы временной провал привел меня в определенный день и час. И точно знаю, что схождение потоков будет длиться четыре минуты пятнадцать секунд. Временной портал будет открыт все это время. Рискованно, конечно, самому проходить, но…

— Погоди, — перебила я. — Но Берт… тот, что из будущего, сказал, что он не смог открыть портал в определенный момент. В то время, когда эксперимент «Ангел» еще не зашел далеко. Только в наше. Почему?

— Потому что эти придурки убили меня, и я не мог помочь ему разобраться со своими записями, — фыркнул Фрай. — Думаю, он просто неправильно все настроил. Перепутал символы на Арке, потому что там…

Он пустился в пространные объяснения, но я их уже не слушала, соединяя в голове разрозненные кусочки информации и понимая, что мы в шаге от огромной ошибки. Если уже ее не совершили.

— То есть ты можешь открыть временной портал в тот вечер, когда погиб настоящий Маркус Фрост?

На этот раз я прервала Фрая на полуслове. Он осекся и испуганно посмотрел на Берта.

— Теоретически, да, но, Нелл…

Я кинулась обратно к лифту и принялась как безумная нажимать кнопку вызова. Снова и снова, хотя знала, что это не ускорит возвращение уже куда-то убежавшей кабины.

— Нелл, постой! — в один голос закричали Берт и Фрай, подбегая к лифтам вслед за мной.

— Это не значит, что мы можем спасти Фроста! — добавил Фрай, разворачивая меня к себе и пытаясь заглянуть в глаза.