Врата Войны (СИ) - Михайловский Александр Борисович - Страница 43

Судя по количеству выезжающей из Смольков техники, неудивительно, что сопротивление охраны немецкой колонны было сломлено в такие короткие сроки. Я не был уверен, все «марсиане» покинули деревню Смольки или там осталось какое-то их подразделение. Уж очень не хотелось бить ноги и идти в обход только для того, чтобы узнать, что деревня пуста и все пришельцы отправились на север, навстречу наступающей немецкой пехоте. Но и идти полтора километра через открытое со всех сторон поле тоже было страшновато, и мы с бойцами все же отправились к этим Смолькам в обход. Два месяца войны уже успели научить меня тому, что неуместная лень — это самый верный путь к безвременной смерти и безымянной могиле или же к немецкому плену, который в большинстве случаев означает то же самое. И хоть «марсиане» не немцы (а даже наоборот, дают немцам транды так, что любо-дорого смотреть), но все равно, кто их знает этих чужаков, что они будут делать, если увидят перед собой бойцов и командиров Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

На дорогу в обход сперва по руслу ручья, а потом по опушке березовой рощи, у нас ушло чуть больше часа. По карте там идти всего-то три километра, но мы шли не по карте, а по лесу, а лес — это не большак*. Когда мы вышли на намеченный рубеж и принялись наблюдать, то убедились в том, что часть «марсиан» осталась в деревне и, более того, намеревается устроить там опорный пункт. А еще зачем тогда несколько легких танков, прицепив себе сзади такую штуку, как у бульдозера, усиленно копали танковые окопы и тут же рядом по очереди махали лопатами бойцы, отрывая свои индивидуальные ячейки и ходы сообщения.

Историческая справка: * Больша?к — в старину: широкая, наезженная дорога, тракт, а в первой половине двадцатого века: асфальтированное магистральное шоссе.

Увидели мы и разгромленную вражескую штабную колонну прямо на въезде в деревню. Там все еще дымилось и кое-где плясали язычки пламени. Правда, среди разбитой техники явно не хватало ранее присутствовавших в колонне легковых автомобилей и автобусов. К сожалению, то, что делалось в самой деревне, осталось для нас тайной за семью печатями, потому, что по ее околице густо курчавились фруктовые сады с поспевающими яблоками и грушами. Как бы мне хотелось приподняться в небо и сверху заглянуть за эту зеленую завесу, чтобы понять, что происходит там, внутри… Но чего мне было не дано, того не дано, а потому, отослав одного бойца с донесением товарищу майору, я вместе со вторым бойцом продолжил свое наблюдение за «марсианами».

Правда, при этом я не учел, что не только я могу наблюдать за ними, но и они за мной. Это стало ясно это гораздо позже, когда в спину мне вдруг уперся холодный ствол чужого оружия и тихий голос на чистейшем русском языке вежливо, но с многообещающими интонациями поинтересовался, какого черта мы тут шпионим вместе с бойцом Безенцовым. В этот момент я даже и не знал, что подумать. Вроде замаскировались мы неплохо, в секрете не шумели и не курили, между собой общаясь исключительно шепотом. А ведь я считал себя опытным бойцом, пуганым волком, прошедшим огонь, воду и медные трубы — и вот, поди ж ты, такой конфуз.

Первым делом у нас отобрали все оружие, после чего приказали подняться на ноги и повели в сторону деревни. Когда я в первый раз увидел их вблизи, то подумал, что эти люди действительно похожи на марсиан — настолько непривычно выглядела их темно-зеленая форма и обтянутые тканью каски с надвинутыми на лоб очками-консервами, придающими им сходство с гигантскими насекомыми. Впрочем, между собой они общались на понятном русском языке без всякого иностранного акцента, из-за чего я в очередной раз начал теряться в догадках по поводу того, кто же они такие на самом деле. Еще меня мучил вопрос, каким образом «марсиане» смогли так быстро обнаружить наш секрет*. Естественно, ответ на этот вопрос знали только мои пленители, но как раз им я его не задавал, так как мне все равно никто бы не ответил.

Примечание авторов: * тактический прибор специального назначения «Антиснайпер» с легкостью обнаруживает любые оптические приборы наблюдения в любое время суток и в любую погоду.

Когда нас привели в деревню, то первым делом мне бросилось в глаза, что над сельсоветом продолжает развеваться советский флаг. Точнее не так — этот флаг развевается там совсем недавно. Обычно флаги в таких деревнях меняют очень редко, из-за чего они истрепываются по краям и выгорают до бледно-розового цвета. Этот же флаг был совсем новеньким и развевался здесь не потому, что о нем все забыли, а потому что он призван был сообщать всем и каждому, что в этой деревне на данный момент существует советская власть, и действуют советские законы. Тут же, возле сельсовета, в тени деревьев нашлись «потерянные» мною немецкие легковые автомобили и автобусы, и возле них немецкие офицеры-штабисты мордой в стенку с заложенными за голову руками и широко расставленными в стороны ногами. Сурово тут с ними — правда, еще неизвестно как эти «марсиане» отнесутся к нам самим. Правда, я вижу хороший знак в том, что у нас не отобрали ремни, как обычно это делают с пленными, и ведут в положении «вольно», а не с поднятыми или заложенными за голову руками. Плохих знаков вроде пока нет, но кто его знает, как оно все обернется…

Разговаривал со мною (ибо допросом эту беседу считать нельзя) «марсианин» без знаков различия, представившийся командиром мотострелковой роты старшим лейтенантом Андреем Голубцовым.

— Лейтенант Ростовцев, значит, — сказал он, перелистав мою командирскую книжку и зачем-то потерев пальцем ржавую скрепочку, — и что же вы, товарищ лейтенант, делаете здесь, в лесах, вдали от своей части?

При этом у него был такой вид, как будто он тут самый большой начальник, а все остальные должны отвечать на его вопросы, стоя по стойке смирно. С другой стороны, это его люди задержали меня, а не мои его, поэтому и вопросы здесь задает именно он.

— Товарищ старший лейтенант, — с некоторой обидой ответил я, забыв на мгновение, что передо мной чужак, «марсианин», — я выхожу из вражеского окружения в составе своей части. В нашей группе, между прочим, находится не только раненый командир нашего полка, майор Маркин, но и боевое знамя части, которое мы сохранили, несмотря на все опасности. Когда немцы начали свое наступление, наш полк по численности был не больше батальона, а сейчас в нем едва наберется бойцов на сводный взвод. Майор Маркин тяжело ранен, и сейчас тем, что осталось от полка, командую я. Мы дрались на назначенном нам рубеже сколько хватало сил, но немцев оказалось в несколько раз больше, и нас буквально задавили количеством. У моих бойцов патронов осталось по обойме на винтовку и один неполный диск для «Дегтяря». Один короткий бой — и мы безоружны.

Услышав мои слова, старший лейтенант «марсиан» резко подобрел.

— Да, парни, — сказал он, — тяжело вам пришлось. Но ничего, мы уже здесь, а, значит, кисло теперь станет уже фрицам. Полетят теперь по воздуху кувырком их рваные жопы, любо-дорого будет смотреть!

— А кто это «вы», товарищ старший лейтенант? — осторожно спросил я.

Старший лейтенант «марсиан» моментально стал донельзя серьезным.

— А ты, лейтенант, действительно хочешь это знать? — жестко спросил он. — Знаешь о том, что во многих знаниях многие печали, и о том, что в целях сохранения военной тайны я могу тебе банально соврать?

— Знаю, товарищ старший лейтенант, — ответил я, — но если вы скажете, что вы секретные войска НКВД, то все равно не поверю. Уж слишком вы другие.

— Вот именно что другие, — хмыкнул мой собеседник. — Настолько другие, что тебе, лейтенант, даже и не снилось. Впрочем, как говорит наш комбат, майор Потапов, под ковром можно спрятать только маленькую серенькую мышку, а не большого красного слона. Одним словом, Витя, мы из будущего. Тут вот недавно образовалась такая дыра, через которую можно шляться туда-сюда как по проспекту. Сперва через эту дыру к нам сунулись немцы во главе со своим знаменитым генералом Моделем. Но мы их в темпе вальса напинали так, что от того Моделя осталась только рваная шинель, а потом пришли сюда — посмотреть, не нужна ли кому наша помощь. Так что не обессудь — то, что можно было тебе рассказать в общих чертах, я уже рассказал, а сейчас что же мы это как нерусские — разговоры разговариваем, а гости, наверное, голодные… Парни, обед в студию, товарищам красноармейцам! Вы уж не обессудьте, тылы у нас еще не подошли, так что питаемся мы пока сухими пайками.