Держи меня, Земля! (СИ) - Лабрус Елена - Страница 4

— Дети?

Она отрицательно покачала головой.

— Вы врач?

— Провизор. — Нет, она ошиблась, это скорее походило на допрос, а не на собеседование. — А вы?

— О, у меня образование вообще экономическое. И сам не знаю, как я в этот фармбизнес попал. А детей вот тоже нет. И у жены очередная беременность и внематочная.

Лера болезненно нахмурилась. Каждая женщина, наверно, понимала, как это плохо.

— Увезли сегодня на скорой. Сказали, удалят трубу, — он выдохнул, расправляя на коленях салфетку. — И это уже вторая неудачная беременность. Выкидыш, теперь вот внематочная.

— Бедная девочка, — покачала головой Лера. Она отчасти понимала, почему он делится таким сокровенным, не стесняясь. Особенность работы в женском коллективе. Плюс издержки профессии. Врачи они как священники. Даже Лере в аптеке каких только исповедей выслушивать не приходилось.

— Она была в ужасе от диагноза. Как раз, когда я телефон разбил, — поправил он своё обручальное кольцо, блестевшее алмазными гранями, не поднимая на Леру глаз. — После операции уже накачали препаратами, больше спит. А когда не спит — плачет. И я с ума схожу, не зная, чем её утешить.

— Ничем, — уверенно помотала Лера головой. — Только новой беременностью. Но это теперь не сразу.

— Да, я уже проконсультировался, — констатировал он бесстрастно. — Благо в нашем дивизионе и гинекологов хватает. Прогноз позитивный. Простите, что вывалил это на вас.

— Ничего, — отклонилась она, когда перед ней поставили кофе. — Мне, правда, очень жаль.

О том, что ей от его откровенности стало ещё хуже, она не стала уточнять. Как-то низко было жаловаться, что ей некомфортно, когда Неверов делился проблемами, которые она же и умудрилась усугубить.

Судя по тому, как он ковырялся в заказанном салате, аппетита у Кирилла Александровича не было. И за жену он переживал всерьёз.

Лера свой кофе тоже только пригубила. Она не знала о чём с ним говорить. Да и его задумчивый вид не располагал к беседе, хотя присутствие Леры его не очень тяготило.

Она машинально отметила, что заказал он мясо, хорошо прожаренное, со специями. И, когда его принесли, пахнущее грилем и пряностями, всё же решил поесть. С вилкой и ножом он при этом справлялся так, словно родился с ними в руках. И, видимо, привык есть больше по разного рода заведениям, чем дома.

Лере же по-прежнему было неуютно.

— А вы москвич? — нарушила она молчание.

— Теперь — да. Хорошо, когда хоть квартира своя, а не казённая, — усмехнулся он кисло. Ему, похоже, не нравилась корпоративная политика на этот счёт, но выбора не было. — А если разрешали бы ездить на своей машине, плюнул бы на эту царапину и забыл. Теперь же буду стоять здесь до ночи, чтобы все документы в контору предоставить, как положено.

— Думаю, таксист бы вас всё равно не отпустил. У него же тоже машина не личная.

— Хм, а ведь верно, — он посмотрел на неё как-то по-новому. Видимо, поступившие в кровь питательные вещества всё же подняли его настроение. — А вы сами откуда?

Лера махнула рукой, называя свой далёкий провинциальный город, не заслуживающий внимания да и ничем особо не примечательный.

— У-у-у! — протянул он, явно плохо представляя, где это. — У вас там, наверно, уже зима?

— Ещё осень, — улыбнулась Лера. — Но уже холодная, промозглая, ветреная.

— Значит, хоть здесь погреетесь пару деньков.

— Если бы, — отставила свою чашку Лера, понимая, что кофе всё равно, как всегда, не допьёт. — Я завтра утром уже улетаю.

— И я тоже, — поделился он. — Правда, в Берлин.

Он подозвал официантку, рассчитался картой, встал. А Лере стало невыносимо жаль его жену, которая снова останется одна, несчастная, потерявшая ребёнка.

Когда они вышли обратно на улицу, почти стемнело. Пробка на дороге так и стояла, даже, казалось, стала плотней из-за слепящего света фар. Несильно, но всё же по-осеннему похолодало.

— Вы дорогу-то обратно найдёте? Я могу заказать такси.

— Нет, спасибо, я прогуляюсь, — улыбнулась Лера. — У меня уже было такси, — оглянулась она на машину с шашечками и его Фольксваген. — Пропитаюсь немного осенним настроением.

— Тогда всего доброго, — попрощался он, но уходить не спешил.

— И вам, — улыбнулась Лера и осталась стоять.

— А вам когда-нибудь говорили, что у вас красивая улыбка? — улыбнулся он первый раз за их недолгое знакомство.

— Никогда, — засмеялась Лера. А он точно шутник.

— А глаза? У вас же синие глаза, правда?

— Серо-голубые.

— Чёрт, — всплеснул он руками якобы раздосадовано. — Не угадал. Но, между нами, безо всякого там, просто как коллега коллеге, вы очень красивая девушка, Валерия. Серьёзно.

— Я знаю, — улыбнулась Лера, чувствуя, как заливается краской от такой самоуверенности.

— И очень скромная, — заметил он её смущение. — Удачи вам и в жизни, и на работе.

— И вам! — шагнула Лера в нужную ей сторону. И хотела что-нибудь добавить про жену, пожелать им детишек, но не смогла подобрать нужные слова.

Они всё крутились и крутились у неё в голове — вопросы, что она не задала, фразы, которые она не сказала, речь, что не произнесла. Лера уже дошла до самой гостиницы, зябко кутаясь в капюшон пальто, а так и не смогла красиво сформулировать всё, что чувствовала. Хотя искренне желала ему и его жене счастья. Он показался ей хорошим. Добрым, порядочным, честным, любящим.

И она хотела ему того же, что и себе.

К сожалению, в отличие от его жены, Лера от своего мужа не слышала ни слова поддержки. В том, что у них не было детей, Артём считал виновной Леру и только Леру.

— Привет! Я дома, — Лера аккуратно поставила чемодан на пол.

Её встретило гробовое молчание, хотя она точно знала, что муж дома. Телевизор запел, потом забубнил, подчиняясь пульту. Диван заскрипел, когда Артём сменил позу. И щёлканье семечек демонстративно не прекратилось.

Лере не надо это даже видеть. Она знала, что он лежит в гостиной в одних трусах на скомканном одеяле, грудь засыпана шелухой, волосы немытые и всклокоченные, и на спинке неразобранного дивана обязательно стоит грязная посуда.

Она молча разулась. Шкаф-купе загрохотал роликами, принимая пальто. Осунувшееся лицо, жалко улыбнувшись из зеркала в прихожей, напомнило Лере о дороге и двух сутках почти без сна. Но вот о чём оно скажет мужу?

— Привет! — она уверенно зашла в комнату. Ей не привыкать!

— Привет, — буркнул Артём не поворачиваясь.

Два цветных пластиковых контейнера с торчащими их них вилками. Значит, мама приходила. Лерина мама. И приходила она специально кормить зятя, вернувшегося с вахты.

Неизгладимая вина Леры перед мужем заключалась именно в том, что она посмела уехать в командировку в тот день, когда он вернулся. Он отсутствовал шесть недель. Теперь две недели просидит дома. Но пропустить день его приезда она не имела права и была обязана встречать его домашними пирогами, салатами и сексом — всем тем, по чему он так соскучился, монтируя высоковольтные провода где-то в тайге.

— Пельмени будешь?

Артёма аж всем телом передёрнуло, так он хмыкнул.

— А ты можешь предложить что-то ещё?

— Могу, — села Лера рядом с ним на диван, заслоняя телевизор. — Могу суп из сайры сварить, тоже будет быстро.

Он посмотрел на неё как на досадную помеху и наклонился, делая вид, что ему страшно интересен мелькавший на экране старый советский фильм.

— Тём, — заботливо отряхнула Лера волосы на его заплёванной семечками груди. — Ну не сердись.

Он мотнул головой, как бодливая корова, не желая смотреть на жену.

— А я тебе сигару привезла. Кубинскую.

— Эль Рей дель Мундо? — переспросил он с недоверием, покосившись.

— Чойс Суприм, — закивала Лера, благодаря всех богов за то, что Ира, добравшаяся в отличие от Леры до торгового центра, с пониманием отнеслась к её просьбе. И именно эти сигары там оказались в наличии.

— Что там насчёт пельменей? — посмотрел на неё Артём, прищурив один глаз и явно сменив гнев на милость.