Не единственная (СИ) - Миленина Лидия - Страница 10

— Хороший подарок! — заключил король и отпустил ее подбородок. Аньис старательно уперлась взглядом в пол.

— Ансьер, а почему ты мне не привозишь таких девочек? — неожиданно рассмеялся он.

— Буду знать, мой король, и обязательно исправлю это, — Ансьер поклонился и сделал Аньис знак следовать к выходу.

А в последний вечер перед праздником у первого советника к Аньис пришел господин Арбак. Присел рядом, неожиданно погладил ее по голове.

— Не ва-а-лнуйся, девочка, я думаю, все будет хорошо, — сказал он.

— А если я ему не понравлюсь? А если он… — взволнованно начала Аньис.

— С чего это ты ему не понравишься? — Арбак вдруг перестал растягивать слова. — Понравишься… Это не худшая судьба. И с ней можно смириться. С любой судьбой можно смириться и научиться жить хорошо. Знаешь, как я здесь оказался?

— Нет. Как? — осторожно спросила Аньис.

— Мою судьбу, как и твою, изменила война. Твоему отцу оторвало руку, а я сам попал в плен. Меня долго пыта-али, — Арбак снова начал растягивать слова и запинаться. — В том числе оскопили. А потом королевская лейб-гвардия взяла ту крепость противника, где меня со-о-держа-али. Меня освободили. И сам король в своей милости предложил мне это место…

Вот так, подумала Аньис и робко погладила Арбака по плечу. Ей хотелось плакать от сочувствия. Как бы ни отнесся к ней хозяин — вряд ли ее ждет нечто подобное. А ведь Арбак по-доброму обходится с девочками, что попадают к нему, ни на кого не злится, почти никогда не ругается, прикрывает слуг от гнева господина Ансьера… Вот и ей нужно так. Ни господин Эль, никто вокруг не виноват, что она стала рабыней.

Высокий смуглый мужчина, на вид немногим старше двадцати, вальяжно развалился в кресле в кабинете господина Эль. Одетый в черное с золотым, статный, подтянутый, с острыми чертами лица, он был немного похож на хозяина кабинета. Но в нем совершенно не было невозмутимости и спокойной сдержанной силы, что читалась в каждом движении последнего. Сила была, но совсем другая — молодая, горячая, вроде той, что присутствовала в короле Ахтионе.

Хозяин перебирал на столе какие-то свитки, а молодой мужчина внимательно смотрел. Иногда он зевал от скуки. В кабинете царило абсолютное молчание, если не считать шороха бумаги и дыхания присутствующих.

Наконец молодой человек не выдержал. Ему казалось, что хозяин специально испытывает его терпение.

— То есть моя основная задача — смотреть, как ты перебираешь документы? — даже не пытаясь скрыть раздражения, спросил он.

Господин Эль спокойно поднял на него взгляд, и бравада молодого человека рассыпалась, встретившись с черными глазами. Глаза у хозяина действительно были необычные — совершенно черные, бесконечно глубокие, но блестящие. Когда взгляд встречался с ними, казалось, будто одновременно проваливаешься в бездну, и в то же время они словно просвечивали насквозь. Впрочем, и у самого молодого человека глаза были непростые — янтарные, со зрачком в форме песочных часов.

— Договор с твоим отцом включает твое обучение и воспитание — в обмен на союз с вами в будущем, — спокойным тоном напомнил господин Эль, и вдруг усмехнулся: — Я считаю важным развитие добродетели терпения, и это один из твоих уроков. Впрочем, нецелесообразно долго держать тебя без дела. Первым твоим заданием будет…

— Горы Андоррэ, преддверие ада? — изумился молодой человек, выслушав задание. Неожиданно, рискованно, серьезно. Вероятно, Эль действительно высоко ценит его способности.

— Я бы хотел еще кое-что, когда вернусь, кроме уроков терпения. Если ты позволишь, — сказал молодой человек, выслушав.

— Что, Эдор? — с интересом спросил господин Эль.

— Я хочу выходить в город! — Эдор заговорщицки улыбнулся собеседнику, что, впрочем, не вызвало в том никаких ответных эмоций.

— Что тебя интересует? Твой отец предупреждал, что у тебя может возникнуть любопытство к местному населению. Небезопасно для всех сторон, а у меня хватает дел, чтобы заниматься еще и этим.

— Женщины! — Эдор снова попробовал шутливо-заговорщицкий тон. Но он опять разбился о невозмутимое спокойствие и непринужденную серьезность хозяина. Поэтому закончил молодой человек совершенно серьезно: — Я хочу найти себе женщину.

— Весьма опрометчивое и эгоистичное желание, выросшее на простом любопытстве, — скептически ответил господин Эль. — Впрочем, возможно — со временем. Пока что я запрещаю.

Эдор разочарованно вздохнул. Хотя ничего другого он и не ожидал, это просто попытка. А слушаться наставника нужно было беспрекословно. В противном случае тот может отказаться от него. А тогда позора и гнева отца не избежать. Эдор вздохнул еще раз, спросил, можно ли приступать, и вышел.

Доставить к хозяину — прямо в разгар праздника — ее должен был Ансьер. Аньис до последнего надеялась, что поедет с Арбаком, но главный евнух этим не занимался. Его вотчиной был гарем, а обязанностью — забота о женщинах короля и подготовка новых наложниц. Провожали ее как родную. Сестры Кьяса и Абба плакали, Карра давала последние наставления.

— Если сможешь, заходи потом к нам в гости! — попросила Кьяса. — Господин Арбак, можно ведь, если ее отпустят?!

— Не забывай, голову вниз, они все на тебя смотреть будут… А плечи распрями, даже теперь не теряй собственное достоинство… — напоминала Карра.

Аньис хотела разрыдаться вместе с новыми подружками. Но глаза были подведены красивыми стрелками, нарисованными Каррой, а ресницы густо накрашены. Плакать было нельзя. Одета же она была в пуари своего любимого персикового цвета — с необычным креплением. Оно не завязывалось на плече, как традиционное, а держалось сверху на двух тонких лямках, что сзади обвивали шею. И шея, и плечи оставались бы обнаженными, если бы не невесомая полупрозрачная накидка, закрепленная на голове парой небольших заколок и струящаяся до лопаток. Украшениями служили длинные золотые серьги завитками и тонкие браслеты на руках и ногах. Аньис подобрала наряд сама, с небольшой помощью Карры. Чем заслужила их с Арбаком одобрительные кивки и переглядки.

Как она выглядит, понравилось и Ансьеру. Он удовлетворенно хмыкнул и одарил ее откровенно плотоядным взглядом. Таким же взглядом он пожирал ее всю дорогу.

Дворец господина Эль сильно отличался от королевского. Королевский был красив величием и роскошью, дворец же первого советника, не такой обширный — поражал изяществом и гармонией постройки. Трехэтажный, с четырьмя колоннами у входа, несколькими эркерами, украшенный пилястрами, и ничего лишнего. По слухам, господин Эль похвалил это строение, пока еще не был его владельцем, а король, как раз решивший одарить друга и спасителя страны имением, вспомнил, что особняк пустует с момента казни его прежнего хозяина…

С тех пор прошло много времени, король одарил первого советника другими имениями, но жил господин Эль только здесь. Да и то не всегда: по слухам, он часто пропадал неизвестно где. То ли по поручениям короля, то ли по своим делам, но не вызывая у правителя никаких возражений.

Аньис робко смотрела на красивое белое здание, куда ей предстояло сейчас войти, и… возможно, остаться на всю жизнь. Она не могла не признать, что дворец ей нравится даже больше королевского. Стройность линий, строгость, сочетающаяся с изящностью — даже в ее состоянии это радовало глаз. Наверное, Карра была права, что у нее талант видеть и чувствовать красоту.

Скоро все изменится. И в какую сторону, неизвестно. Но разумная Аньис поняла одно — как раньше уже никогда не будет. Она не вернется к родителям. Даже, если бы это было возможно — возвращаться не к кому, родителей у нее нет. В душе на месте мамы и папы теперь плоская стена, словно отделившая ее прошлое от настоящего. Мамы и папы нет — только чужие люди.

А ее путь к свободе лежит через одного человека — господина Эль. Сердце начинало биться при мысли, как он ее встретит, что подумает, что решит… Вся ее жизнь теперь зависит от него. Откажется от нее — и быть ей еще одной наложницей в королевском гареме, безликой, никому не нужной. Это самое худшее. Этого нельзя допустить. Примет ее — и, может быть, не сейчас, но хотя бы со временем — даст ей свободу. А может, этот господин Эль и верно не любит женщин, но добр душой, и с ним удастся договориться? Или она сможет сбежать потом, когда волосы отрастут…