Не единственная (СИ) - Миленина Лидия - Страница 52

И вдруг волна теплого воздуха коснулась ее лица. Аньис остановилась, ощутив опасность. И чувство узнавания ударило вместе с громко зашедшимся сердцем. Она инстинктивно нашла глазами конец коридора. А он был таким длинным… Слишком длинный, чтоб убежать. А позади лестница, тоже сложно скрыться. И никого вокруг.

— Здравствуй, Аньис, — услышала она знакомый голос и тут же увидела высокую стройную фигуру впереди.

На отдалении, шагах в пятнадцати стоял Эдор, и воздух раскаленным потоком несся от него прямо к ней.

— Здравствуй, Эдор, — задыхаясь от жара и страха, ответила она срывающимся голосом. В выражении его лица, в глазах была решимость. И смерть. Аньис попятилась, а он медленно пошел на нее.

— Я за тобой, Аньис, — спокойно сказал он. — Ты — моя.

Совершенно спокоен, но это спокойствие пугало сильнее, чем его былые горячие слова. За ним стояла решимость и внутреннее пламя, придерживаемое до момента, когда он полностью себя отпустит.

— Эдор, постой… — она подняла руку перед собой, отчаянно пытаясь создать между ними преграду, и делая мелкие шаги назад. Только не сейчас, пронеслось у нее в голове, господин Рональд, пожалуйста, где вы… — Ты ведь убьешь меня, если прикоснешься. Ты не хотел меня убивать…

— Мне все равно, Аньис, — так же спокойно ответил он, все так же медленно, словно смакуя, приближаясь к ней. — Ты — моя. Навсегда или на мгновение, но моя.

Аньис ускорила шаг, оглянулась, оступилась, но удержала равновесие… И вдруг спина уперлась в стену. Она в отчаянии бросила взгляд на пустой проем на лестницу, только бы успеть метнуться.

Но за мгновение Эдор оказался рядом, в трех шагах, отрезая ей путь к бегству. И ее опалило жаром до боли.

— Но ты ведь не хотел… Нужно, чтобы мы любили друг друга… — в отчаянии прошептала Аньис, вглядываясь в его лицо и ища в нем хоть призрак милосердия. Но его не было, лишь застывшее спокойствие, за которым бушевало пламя.

— А что, ты любишь его? — вдруг усмехнулся он. — Ему ты не нужна, лишь мне. И я тебя забираю.

— Нет же, Эдор! Умоляю! — закричала она, вжимаясь в стену спиной и пытаясь укрыться от горячих волн, обжигающих кожу. Но он сделал еще один шаг, и Аньис замерла.

Он смотрел на нее, а она на него. И на долю мгновения Аньис показалось… вот он, ее мужчина. Самый прекрасный на свете. Пьянящий жар охватил ее, заставляя саму выгнуться навстречу. Чтобы ощутить бесконечную сладость единения с ним… Безумная истома прокатилась по телу, когда Эдор обнял ее за талию. Другой трясущейся рукой он коснулся ее щеки, обжигая, но даря неизъяснимое блаженство.

Аньис застонала от жаркого наслаждения, хотелось приблизиться еще, слиться… Но стон вдруг перешел в крик, когда жар, таившийся в нем, вырвался наружу, сжигая ее снаружи и изнутри. Он впился губами в ее губы, заглушая крик, вливая в нее огонь, тут же устремившийся внутрь, чтобы сжечь ее заживо…

Жар, бесконечный жар, и боль.

«Рональд! Пожалуйста!» — закричало угасающее сознание, сгорающее, темнеющее, но неспособное уйти в спасительное небытие.

Там, где Эдор касался — а его руки бродили по ее телу, овладевая — жар был еще сильнее, а губы жгло неумолимо, как будто ее терзало открытое пламя. И перекидывалось внутрь, сжигая органы и ткани с адской болью. Как чувствует себя человек на костре? Так с немыслимой болью она сгорала снаружи и изнутри, желая только умереть быстрее. А потом ничего уже не желая… Боль отключила желания и рефлексы, заполнила собою все.

— Убирайся! — вдруг услышала она сквозь пелену знакомый голос, и хватка огня отпустила. Эдор исчез, но боль и жар не ушли. Она горела дальше, почти не видя и не слыша ничего. Лишь чернота перед глазами, и пламя, пляшущее в теле. Аньис осела на пол, не в силах даже кричать или стонать обожженным ртом.

— Я убью тебя! — раздался голос Эдора. — Она — мое Сокровище! Пусти меня!

Какие-то крики, звуки ударов, порыв холодного ветра, на мгновение остудивший раскаленную кожу…

— Будь ты проклят! — голос Эдора набрал силу, заполнил все. — Тебе никто не нужен! Не становись между нами!

Но в следующий момент буря как будто схлынула.

— Властью кольца драконов… убирайся… ты никогда не приблизишься к девушке. И ты больше не мой ученик!.. Убирайся! — прозвучали издалека малопонятные фразы. Черная вспышка пронзила коридор, коснувшись полуослепших глаз Аньис.

— Будь ты проклят… — пронеслось, как дуновение ветра, и Эдор с его убийственным огнем и раскаленным воздухом исчез.

— Все, все, девочка моя… — услышала она, и ей захотелось плакать. Но в наполовину выжженных глазах не было слез. Ничего не было, кроме боли и жара, так и горящих в ней. Лишь смутные картинки и звуки прорывались через них. Он аккуратно поднял ее на руки. От этого стало еще больнее, каждое прикосновение к обожженной коже отправляло глубже в ад.

— Аньис… милая, посмотри мне в глаза, соберись, один рывок… — донесся его голос. Сейчас она догорит и умрет, у него на руках… Как хорошо. Боль закончится, и в последнюю секунду он будет рядом… Но голос не оставлял ее. — А то умрешь просто от боли… Нельзя терпеть такое… Умоляю, девочка, посмотри…

Он повернул ее голову и она уткнулась в черные блестящие глаза.

— Вот так, хорошо…

Черный бархат укрыл ее, растворяя боль, сбивая пламя. И стало легче, боль стихла, только жар остался, зудящий и разъедающий. Как хорошо, не больно перед смертью, и рядом он, подумала Аньис, погружаясь в бесконечный покой черной бездны, уносясь с этим покоем за грань, где будет всегда так хорошо и спокойно.

— Нет, стой! Нельзя терять сознание… Еще немного, радость моя… потерпи… — господин Рональд чуть-чуть прижал ее к себе, и что-то изменилось. Аньис не поняла, что, но разум засек обрывок картинки — злосчастный коридор исчез, а вместо него возникли какие-то листья, деревья. И прохлада…

— Вот так! — сказал он, мельком она увидела нишу в камнях, наполненную чистой водой, а господин Рональд прыгнул туда, так и держа ее на руках.

— Вот так, счастье мое… сейчас станет легче…

Блаженный холод охватил Аньис. Жар догорал, смывался холодной водой. Кожа остывала, отдавая свой огонь ледяной чистоте. Рональд держал ее в воде, подняв над поверхностью лишь лицо и аккуратно, зачерпывая ладонью, поливал его водой. А Аньис, к которой немного вернулось зрение, видела лишь черные глаза, смуглое озабоченное лицо и отблески на каплях воды. Потом он отнес ее под водопад и долго держал под ним, пока кожа совсем не остыла. Спасибо, хотелось прошептать Аньис, но обожженные, раненые губы не могли говорить.

С Аньис на руках он вышел из водоема, почти неощутимо коснулся ее лба губами:

— Теперь все, теперь отдыхай, моя девочка… — И Аньис закружила спокойная темнота, в которой мелькнуло несколько серебристых искр, и она то ли заснула, то ли потеряла сознание.

А вот Рональду по-прежнему нужно было спешить. Ему удалось погасить внешнее горение и большую часть внутреннего. Но пламя драконов так просто не сдается. Оно и сейчас тлеет у нее внутри, сжигая и разъедая органы хрупкого человеческого тела. Еще ни одно Сокровище не выжило, начав гореть. И у Аньис немного шансов.

«Боятся их пламени, изрыгаемого в полете, — усмехнулся Рональд. — А нужно бояться вот этого — того, что живет внутри. Ведь именно оно причина всему, и буйному нраву, и боевому пламени, известному всем».

Чистая случайность, что он успел, прежде чем она погибла прямо в объятьях Эдора. Мальчишка умудрился поставить такую защиту, что накрыл все вокруг себя даже для него, Рональда. Немереная магическая сила, и совсем не в то русло…

Хорошо, что он ждал девочку, и краем сознания отслеживал ее ментальный сигнал. Поэтому насторожился, когда сигнал ослаб, словно попал в глухую зону. И вдруг услышал, как она кричит его имя, крик угасающего разума, прорвавшийся через все защиты…

Хорошо, что успел. Если успел!

Только бы найти способ! Его ментальным силам и магии это пламя не по плечу. Пожалуй, лишь одно может помочь.