Будет что вспомнить (СИ) - Литова Елена Павловна "Лита" - Страница 14

— Детка, ты в порядке? — послышался низкий сексуальный голос, и Данил прижался телом к моей спине.

— Что-то мне это напоминает, — усмехнулась я.

— По сценарию сейчас должен войти Тим с криками "что это вы здесь делаете?", — хохотнул Дан.

— "Без меня", — добавила я.

И тут в кухню, и вправду, вошел Тим. Мы с Даном переглянулись и рассмеялись.

— И чем это вы тут занимаетесь? — недовольно посмотрел на нас Тимур. А мы с Даном рассмеялись ещё больше. Тим надулся от такой наглости и сложил руки на груди. Я подошла к нему и стала нежно целовать его надутые губки.

— Ну, не сердись! Мы просто тебя ждали.

— Угу, оно и видно, — недовольно бурчал он в мои губы, но потом, всё же, ответил на поцелуй.

Ребята ушли поздно, оставив много беспорядка за собой. Я порядочно выпила и сильно устала, поэтому, просто легла в постель в ожидании парней. Но, не дождавшись их, так и уснула, прямо в одежде.

— Что сказала Марина? Про нас? — Дан сидел на кухне у открытого окна и выдыхал сигаретный дым.

— Сказала, что оторвет нам яйца, если мы её обидим, — улыбнулся Тим.

Дан хмыкнул и задумчиво уставился в звездное небо. Тим посмотрел на друга, а потом глубоко вдохнул и на одном дыхании произнёс:

— Я влюбился!

Дан перевел на него взгляд и внимательно посмотрел в глаза. Потом снова отвернулся к окну и тихо произнёс:

— Да… я тоже…

Я валялась в теплой постельке, а яркое солнышко светило мне прямо на лицо. Приоткрыв глаза, увидела, что мои парни лежат прямо на мне. Данил закинул руку мне на живот, а ногу на бедро, а Тимур с другой стороны в точности отображает его позу. От этой картины у меня непроизвольно появилась самая счастливая улыбка. Они такие милые, а я, как будто, их плюшевый мишка.

Было ещё рано, но мне уже не хотелось спать, поэтому аккуратно выбралась из их объятий и направилась за утренней дозой кофеина.

Я стояла у окна в шелковом халатике и наслаждалась превосходным видом.

— Мммм… -

Этот кофе очень вкусный. Не растворимый, как у меня дома, а настоящий, из молотых зерен. И вид из окна потрясающий — красивый зелёный лес. И никакая постройка не мелькает на горизонте, как будто ты только что вышел из домика в лесу. Кажется, я уже окончательно привыкла к этому месту за две недели.

Неожиданно в дверь позвонили.

— Ах, да! Это же мой стол привезли, — я радостно подпрыгнула и бросилась открывать дверь.

Но на пороге стоял не грузчик, а стройная высокая женщина лет пятидесяти. Она окинула меня брезгливым взглядом с ног до головы и с надменным выражением лица вошла в квартиру, толкнув меня плечом. Я так и осталась ошарашено стоять на пороге с округлившимися глазами.

— Котенок, кто там? — в коридор, в одних трусах, вышел заспанный Тим. Он тер руками глаза и не сразу увидел, кто вошел. А когда, наконец, увидел, застыл с ошарашенным выражением на лице.

Дамочка приподняла одну бровь, окинула Тима таким же презрительным взглядом, а потом слегка ухмыльнулась. И это была вовсе не дружелюбная улыбка. Она, не обращая никакого внимания, обогнула его в коридоре и вошла сразу в спальню, а оттуда я услышала удивленный вскрик Дана.

— Мама?

— Мама? — прошептала я одними губами, смотря на Тима.

Он кивнул, и до меня, наконец, дошло! Мои глаза стали с размером с блюдца, а по телу прошла мелкая дрожь. Тим подошел ко мне, одобрительно улыбнулся и повел на кухню.

— Зачем ты её впустила?

— Я думала, это стол привезли, — заторможено ответила ему.

Тим покачал головой и крепче обнял, а потом начал говорить:

— Это мама Данила. Она очень неприятная женщина и Дан много лет с ней в ссоре. Она даже собиралась лишить его наследства. В его семье заправляет она, а папа мало что решает. Её отец, дедушка Дана, был очень состоятельным человеком, и очень любил его. Но, к сожалению, он умер очень неожиданно и не успел составить завещание, таким образом, все деньги пошли к маме, как ближайшему родственнику. А та в свою очередь, стала полностью контролировать жизнь всех в своей семье. Она всё время пыталась принять за него решения или навязать свое мнение. В двадцать два она приказала Данилу жениться на девушке, которую сама выбрала. Я видел её, тупая овца, но дочь местного влиятельного бизнесмена. Дан, конечно, отказался, тогда она поставила перед ним ультиматум, сказала, что лишит его всего наследства. Дан, молодец, послал её тогда и с тех пор у них очень натянутые отношения. Год назад они, вроде как, помирились, но она совсем не изменилась, такая же су… плохая тётя!

— А эта квартира тогда чья? — удивленно спросила я.

— Дана. Это подарок дедушки на двадцать лет. А через полгода он умер.

— Хорошо, что ему есть где жить, — вздохнула я. — И он не зависит от своих родителей.

— Да. Но в любом случае, он бы смог жить у меня, — сказал Тим.

— Или у меня, — не задумываясь, ответила я.

Он внимательно посмотрел на меня, а потом ласково улыбнулся.

— Тебя же не волнует то, что у него совсем нет денег, правда? — скорее утвердил, чем спросил Тим.

Я недовольно на него посмотрела и тем самым ответила на вопрос. А он всё не унимался.

— А если меня завтра выгонят из дома, ты приютишь меня у себя под крылышком? — подстрекал он меня.

Я сделала вид, что серьезно задумалась, а потом стала оценивающе смотреть на его полуголое тело снизу вверх. Тим захохотал и обнял меня крепче. А в следующую секунду, послышались крики в коридоре, и в кухню ворвалась разъяренная фурия.

— Ты! — она ткнула в меня пальцем и скривила лицо. — Мерзкая дрянь. Запутала мозги моему сыну и думаешь, если будешь воплощать все его больные фантазии, получишь его долю?

Тим стал передо мной и закрыл от этой женщины.

— ХВАТИТ! — крикнул на неё с коридора Дан. Но она его не слушала, а продолжала изливать на меня свой яд.

— Ты ничего от него не получишь, потому что у него ничего нет. Такие шлюхи, как ты, только ищут, на ком бы поживиться. Ты же даже не красавица, тебе стоит ублажать какого-нибудь старого толстого урода, вот это твой уровень…

Послышалась возня, звук закрываемой двери на кухню, а потом ещё неразборчивые крики в коридоре. Через минуту стукнула входная дверь и наступила полная тишина.

Тим медленно повернулся ко мне, а я совсем не понимала, как себя вести. Хотелось спрятаться и заплакать, но не при них. Не хочу показывать, что меня очень сильно задели её слова. Что она, возможно, абсолютно права. Что я вообще здесь делаю? Что они во мне нашли? Я не должна быть с ними. Никто и никогда этого не поймет. Все будут видеть нас и говорить, что я гожусь только для старого толстого урода, а они лишь используют меня, как живую куклу. Тим внимательно смотрел, как краснеет, потом зеленеет мое лицо, а потом просто крепко обнял и стал гладить по голове, как душевнобольную. На глаза стали накатываться предательские слезы и, как на зло, в кухню вошел Дан и поймал мой взгляд. Это был ужасный момент. Я чувствовала себя такой ничтожной и опустошенной, а тут ещё он пришел и увидел весь этот позор в моих глазах.

— Алина… — начал он, но я совсем не хотела это слушать. Что бы он сейчас не сказал, ничего не сможет мне помочь. Я такая дура. На что я надеялась, соглашаясь на совместную жизнь втроем?

Вырвалась из объятий Тима и отрицательно покачала головой, останавливая речь Дана. Да и он, похоже, не знал, что сказать. Когда проходила мимо него, он попытался меня схватить за руку, но я отлетела, как бешеная кошка, и побежала в нашу спальню. В НАШУ спальню. Ты только послушай себя, идиотка. Ничего в этом мире нет НАШЕГО и быть не может. Не предусмотрено. Не придумано. Я из последних сил сдерживала слёзы, но с каждой секундой мне было всё больнее и больнее. Я достала в шкафу свои вещи и стала их надевать.

— Куда это ты собралась? — спросил меня низким голосом Дан.

— Вон, — только и смогла сказать на выдохе.