Звёздные войны. Последствия. Конец Империи - Вендиг Чак - Страница 41

Уроки истории действенны, лишь если они интерес - ны, — отвечает Толвар. — А данный урок вовсе не таков, Канцлер.

~ Простите, что утомила вас. Мне он показался интересным.

Дверь в салон открывается. На пороге стоит узкоплечий оривтен — не охранник, а пилот в золотисто-красной форме и шлеме с поднятым забралом.

Сенатор, у нас проблема.

Вартол смотрит на пилота, затем на Канцлера, затем снова на пилота. Вид у него подозрительный — хорошо так и должно быть.

В чем дело?

Накадия не разрешает нам посадку.

Это еще почему?

Они говорят, что, согласно результатам предварительного сканирования, у нас на борту находится потенциально опасный сельскохозяйственный продукт.

Вартол поворачивается к Мон Мотме. Он уже догадывается, что это ее рук дело, и, естественно, он прав.

Канцлер... что вы сделали?

Вопрос звучит скорее как утверждение.

Изображая притворное замешательство, она достает

из складок одежды маленький, размером с ладонь, плод.

Ой-ой-ой! Только посмотрите! Маленький плод пта. Уже наполовину раздавленный. — Она разжимает большой и указательный пальцы, почти склеившиеся от коричневого липкого сока, капающего сквозь треснувшую кожицу темно-оранжевого фрукта. В сочащейся жиже видны семена. Важнее, однако, не жижа или семена, но запах плода, который уловили датчики корабля. А накадий- ские сканеры считывают показания датчиков всех прибывающих кораблей, и, соответственно... — Пта ведь запрещен на Накадии? Им придется полностью прочесать корабль и просканировать его на наличие других загрязнений. Ох... боюсь, задержка нас ждет немалая. А вы, сенатор? Не боитесь?

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Магическое число — пять.

Пять шпионов за пятью сенаторами.

В глубине души они надеются, что пятеро сенаторов, голосовавших против военного урегулирования имперского вопроса, подкуплены. Тому даже имеются определенные доказательства: Кондер не вполне законным образом проник в недра электронных счетов этих сенаторов, и у двух из них — Ашмина Эка с Антан-Прайма и Дора Ваидо с Родии — обнаружились необычные депозиты непонятного происхождения. Само по себе это мало что значит — в нынешние времена заката Империи и восхождения Новой Республики определенные инвестиции приносят неплохой доход. Рушатся старые предприятия, возникают новые корпорации, и при текущей изменчивости рынков находятся те, кто внезапно обретает удивительные богатства.

Все это, однако, наверняка связано с подслушивающим устройством, обнаруженным внутри протокольного Дроида Леи...

Они обсуждают ситуацию на борту «Сокола», зависшего на орбите над Накадией.

Нет дыма без огня, — замечает Соло и тут же спокойно добавляет: — Обычно это электрическое пламя возле гиперпривода, о чем меня всегда предупреждает Чуй..

Хан замолкает, похоже о чем-то задумавшись.

Соло прав, — подает голос Кондер. — Что-то в этом есть.

Последуем за дымом, — говорит Синджир, — и найдем огонь.

Лишь в этом случае они сумеют отыскать нечто, что помогло бы им получить голоса за отправку сил Новой Республики к Джакку.

Но их время на исходе.

Накадия.

Это сельскохозяйственная планета — обширные поля, сады, пастбища. Небо имеет фиолетовый оттенок даже в разгаре дня, а ночью тьму рассеивает свет двух лун. Воздух обычно теплый, словно вода в ванне, и ничто не нарушает его неподвижности, кроме легкого ветерка. Планета выглядит пасторальной, можно даже сказать — отсталой. Больших городов нет, в основном мелкие селения. Технологии есть, но все они предназначены для сельскохозяйственных нужд — аэрации почвы, введения микроудобрений, сбора урожая.

Столица называется Куарроу, и именно там будет располагаться правительство в течение очередного годового цикла, а может, и дольше, если сенаторы проголосуют за то, чтобы остаться. Население Куарроу составляет всего несколько тысяч жителей. Нет ни одного здания выше трех этажей. Покрытые фиброкритом улицы рассчитаны лишь на живых существ — никаких спидеров, машин или дроидов.

Откровенно говоря, планета питает своего рода предубеждение к дроидам. Их, конечно, используют при необходимости, но обычно накадийцы сами обрабатывают землю и заботятся о посевах. У Накадии долгая память,

она помнит полчища дроидов, оккупировавших ее во ^Й _емя Войн клонов. Она мирится с существованием по- бных машин, но накадийцы не считают их равными или хотя бы разумными.

В Куарроу практически отсутствует ночная жизнь. По большому счету дневной жизни тоже особо нет, хотя рестораны и таверны все же имеются. Есть один пома-клуб, куда можно прийти и уединиться в капсуле, где пульсирующая ритмичная музыка массирует каждую молекулу твоего тела. Эти капсулы заполнены пузырящейся помой — жидкостью, полученной из семян несъедобных пома-ягод. Она расслабляет мышцы, освобождает разум. Некоторые слегка галлюцинируют. На следующий день они возвращаются в поля, полные новых сил и свободные от того, что они именуют тяжестью на душе.

Преступности почти нет.

Каких-то драматических событий — тоже.

По сути, нет практически ничего.

Жизнь на Накадии нелегка, но к ней легко привыкнуть.

Здесь правит простота.

И потому перед пятью шпионами возникает проблема: каким образом поймать кого-то из пятерки сенаторов с поличным, когда все настолько просто, настолько не поражено коррупцией, настолько открыто?

На Накадии ночь. Завтра утром начнется первое заседание Сената на этой планете, но сейчас на улицах Куар- Р°У царит оживление, которого столица не видела, скорее ^Всего, никогда. В тихий городок не просто вторглись триста двадцать семь сенаторов, но сенаторы эти прибыли в сопровождении своей свиты: дроидов, советников, атташе, Родственников, детей, супругов и любовников. Порты зачти кораблями. Ханна на Чандриле была готова к подобному нашествию, а вот Куарроу на Накадии — нет. овснэду царят завал и суматоха. Сенаторы один за другим выгружаются со своих кораблей, загрязняя прекрас, ную планету парами самодовольства и снисходительности, свойственными политике и правительству.

По крайней мере, так это воспринимает Синджир.

В данный момент ему поручено следить за Ашмином Эком с Антан-Прайма. Их команда попала сюда только благодаря Джому. Здесь разрешено присутствовать исключительно сенаторам, их личному персоналу, охране и тем, кто подавал прошение о включении в особый список, - журналистам, знаменитостям, отдельным представителям бизнеса, желающим лично пожать сенаторам конечности и попытаться договориться о дружественной для своих корпораций политике...

Суть в том, что список этот составлялся за несколько месяцев. Число мест в нем было ограниченно, и все они практически сразу же оказались заняты. Да, Мон Мотма или Лея, вероятно, могли бы посодействовать, чтобы нужные имена попали в перечень, но тогда взаимосвязь между их действиями здесь, на Накадии, и поступком Мон на корабле Вартола стала бы слишком очевидной. Дабы не подвергать риску весь план, Канцлер, естественно, не хотела, чтобы подобное произошло.

И тут в игру вступил Джом.

Джом, работавший в службе безопасности, готов был... гм... подправить список. Выкинув из него горстку сомнительных журналистов, он добавил в него другие имена. С Соло и Синджиром все было просто — оба вполне могли слыть «знаменитостями» среди большинства самовлюбленных политиков: Соло — как настоящий герои Восстания, а Синджир — как некая диковинка в стиле: «Только взгляни на этого смешного имперца. Неужели он знал Дарта Вейдера?» Кондеру прежде доводилось работать на сенаторов, так что и он стал ценным дополнением в списке. С Теммином оказалось сложнее, но его записали как «ветерана войны» по прозвищу Снап, и ни у кого не возникло ни малейших подозрений.

Теперь они ждут. И наблюдают.

Предсказуемо не требующая большого ума работа.

Напротив здания Сената в Куарроу находится ресто- _аН «У Иззика». Тускло освещенные столики занимают три расположенных уступами, нависающих друг над другом открытых дворика. Вокруг толпятся сенаторы, толкаясь локтями, плечами и щупальцами; слышно, как они обмениваются многословными поздравлениями по поводу спорных достижений друг друга. Они смеются и аплодируют; сенатор с Торфлуса, размахивая щупальцами, издает булькающие звуки, которые с одинаковой вероятностью могут быть песней или криком о помощи. Снова смех