Фагоцит разбушевался (СИ) - Величко Андрей Феликсович - Страница 52

- Безопасность. Я вовсе не уверен, что у них все пройдет хорошо. В прошлом Антонова после нештатного отключения центрального двигателя второй ступени «Аполлона-13» полет было решено продолжать, и на пути к Луне у них возникла утечка из кислородного бака, а уже на обратном пути произошел взрыв в аккумуляторном отсеке. А у нас полет прекратили, в результате чего причины двух последующих аварий так и остались неизвестными. Я вовсе не уверен, что они не проявят себя сейчас, тем более что эта экспедиция все-таки готовится в спешке. Нет уж, я лучше на нашей «Селене» полечу. В тесноте, как говорится, да не в обиде.

- Разумно, - согласился Брежнев. - А что мы им ответим?

- Ну, во-первых, что я человек очень стеснительный (Брежнев хмыкнул), и мне неудобно будет создавать неудобства для прочих членов экипажа. По их правилам предельный рост для астронавта - метр восемьдесят три, а у меня метр восемьдесят пять. Кроме того, я просто не успею изучить их технику так, как знаю свою, и, значит, в полете от меня реальной пользы будет немного. В общем, людей надо поблагодарить и предложить просто скоординировать пуски. Например, первыми летят они...

- Вот прямо взять и предложить такое?

- Конечно, ведь «Аполлон-15» и безо всяких предложений нас опередит. У нас в это время пусть стоит в повышенной готовности первый из грузовых лунных модулей. Если у них что-нибудь случится, будет хоть и маленькая, но все же возможность отправить что-то хоть на Луну, хоть на лунную орбиту. Они проводят первичные исследования, ставят радиомаяки, потом туда садятся два или даже три наших грузовика. И, наконец, завершающий этап - мы одновременно прилетаем туда, я на нашей «Селене», они на шестнадцатом «Аполлоне». И совместно там трудимся.

- Это как? - не врубился Брежнев.

- На благо человечества. Там ведь из вкраплений металлов в образцах есть не только циркониевый сплав, но и другие. И, значит, когда моим металлоискателем буду работать я, он окажется настроен именно на цирконий, а когда они - на все остальное. Чтобы никто не ушел обиженным.

- Они могут и свои металлоискатели привезти.

- Которые будут заметно хуже моего. И, кроме того, с настройками-то ничего от этого не изменится. А главное, мы ведь все равно никак не можем помешать их экспедициям в кратер, и, значит, надо постараться поиметь с них хоть какую-то пользу. Пусть наши к ним в Хьюстон съездят и на космодром, а мы пригласим их в «Звездный» и в «Мечту».

- Сам-то, надеюсь, не собираешься?

- Куда, в Америку? Да ну ее нафиг, тут в даже в Крым скатать времени и то не хватит. Пусть Феоктистов наносит визиты, пользы будет значительно больше.

- Боюсь, что они захотят посетить и Байконур.

- Да на здоровье! Что они там смогут увидеть такого для них нового - стартовые позиции для «Протонов»? Да у них от фотографий с орбиты небось давно архивы ломятся. Остатки программы Н-1? Пусть любуются. Вот в Плесецк их, действительно, пускать ни к чему. По идее, в «Мечту» тоже, но тут, пожалуй, не отвертишься, день из работы точно вылетит.

- Жалко, что у них астронавтки появятся позже, только в восьмидесятых, - вздохнул Антонов. - А то ведь как представишь себе - в лунном доме, под звездами, да после романтического ужина при свечах... с черной икрой и красной рыбой... Эх!

- Не снимая скафандров, - дополнил я.

- Ты, Витя, кажется, что-то задумал - это Брежнев отреагировал на паузу в разговоре.

- В общем, да.

Я не стал уточнять, что задумал Антонов, и просто добавил:

- Но это на перспективу, то есть никак не в текущей экспедиции. И, наверное, уже без моего участия.

- Конечно, ты-то здесь при чем, - не удержался духовный брат. - У тебя не то семейное положение.

- Как-то мне это все не очень нравится, - вздохнул Брежнев. - Только-только достигли принципиальной договоренности по программе «Союз-Аполлон», самое время переходить к конкретным шагам, а тут на тебе, все насмарку и заново.

- Так в чем же дело, Леонид Ильич? Название «Селена» пока зафиксировано только в секретных документах, даже для служебного пользования оно не открывалось. Значит, нам ничего не мешает переименовать эту летающую собачью будку в, скажем, «Союз Л4».

- А почему четыре?

В ответ я рассказал анекдот про поросят с номерами один, два и те самые четыре. И добавил:

- Кстати, о названии программы. Оно уже утверждено?

- Официально - еще нет.

- Вот и прекрасно. Значит, это будет именно «Союз-Аполлон», а не «Аполлон-Союз», причем и у них, и у нас. Можете сослаться на меня - мол, я против второго названия, в русской транскрипции оно не по алфавиту.

- Это как?

- Правильное произношение названия их программы - «Эполло», а буква «Э» идет после буквы «С». В общем, все получается довольно логично. Сначала - совместная экспедиция на Луну, в это время мы знакомимся с техникой друг друга. Потом - большая орбитальная станция и разработка многоразовых систем. Причем если получится договориться, что американцы делают «Шаттл», а мы - модульную ракету-носитель, будет вовсе замечательно.

- А нам что, челноки совсем не нужны?

- Ну почему же? Пригодились бы, но не за такие деньги. Американцы богатые, вот пусть и разрабатывают. Ведь главное преимущество «Шаттла» вовсе не в том, что он может доставить на орбиту объект рекордного веса, это можно сделать и дешевле. А в том, что только он способен этот самый объект оттуда спустить.

- Кстати, чуть не забыл спросить. Почему принята такая странная схема твоего полета - при возвращении лунный модуль выходит на околоземную орбиту, и ты через космос перебираешься сам и перекидываешь груз в «Союз», посадка уже на нем. Мне сказали, что торможение для такого варианта потребует дополнительного запаса топлива. Почему нельзя садиться на том же корабле, на котором прилетел, без этой эквилибристики на орбите? Как американцы. Кстати, и Челомей поначалу предлагал именно это.

- Они уже отработали торможение в атмосфере со второй космической скорости, а мы еще нет. «Луна», доставившая образцы из кратера, при посадке так обгорела, что едва не расплавилась. Камни-то сохранились, но никакой живой организм такую посадку не переживет. К тому же экономия веса тут кажущаяся. Да, топлива понадобится меньше, но зато нужна теплозащита на спускаемый отсек. Плюс парашютная система и катапультное кресло для космонавта, без него это будет авантюра куда опаснее полета на «Восходе». В общем, по расчетам понадобится как минимум еще полтонны, а такой возможности у нас нет. Зато теперешнем варианте все пусть и выглядит слегка коряво, но каждый этап уже неоднократно отработан.

Это я, разумеется, сказал только для того, чтобы Брежнев меньше волновался. Ох, далеко не все в грядущей авантюре было отработано! Многое приходится делать впервые, а смотреть, как все это заработает, придется мне. И, к сожалению, не на экране.

Антонов в двадцать первом веке взял напрокат сегвей и за двое суток убедился, что при наличии навыка езды на моноколесе управление этой штукой трудности не вызывает. Правда, стандартную прошивку контроллера нам с ним придется слегка подправить. Не знаю, все ли сегвеи обладают таким свойством, но у того, на котором катались мы с духовным братом, при отрыве колес от земли они начинали раскручиваться, примерно за полторы секунды достигали максимальных оборотов, после чего движки аварийно отключались. На нашей планете это оправдано, но вот на Луне ни к чему, там прыжки, причем замедленные, гораздо более вероятны. И вообще аварийное отключение моторов лучше вообще полностью исключить. Ведь это, по сути дела, защита от дурака. А мы с Антоновым, разумеется, хоть и не совсем светочи разума, но все же и не такие дебилы, чтобы от нас следовало защищаться столь небезопасным способом.

Все необходимое для изготовления сегвея было доставлено в Химки на день раньше срока, и еще перед новогодними праздниками готовый лунный транспорт был доставлен в «Мечту», а еще два почти готовых ждали результатов испытания первого и еще аккумуляторов, которые Антонов пока смог перекинуть только на одну штуку. Впрочем, лавочкинцы собирались сами посмотреть, как тут поведут себя серебряно-цинковые элементы.