Абьюз (СИ) - Оленева Екатерина Александровна - Страница 32

Синтия притормозила:

– Ты что? Как будто раньше сюда не заходила?

– Только днём. Но при свете тут всё иначе.

– Похоже на сказку, верно? И, в отличие от многих других в этом доме, эта сказка добрая. Зимой тут ещё лучше. Представь, кругом снег и стужа, а тут тепло, зелень, сказочные фонарики? Но ладно, пошли. Сейчас не до местных красот.

– Мы идём в склеп?

– Нет. В складские помещения. Там раньше были конюшни.

Ночь выдалась лунная. Не полнолуние – растущая луна. В прохладном воздухе ярко светились звёзды, похожие на тысячи глаз, любопытно разглядывающие нас с высоты.

Вокруг дома ещё было освещение, но стоило сделать несколько шагов в сторону, как свет слабел, в то время как небо сделалось ярче и выше.

Страшно не было. Всё это напоминало интересную, завораживающую, таинственную игру. Для полного попадания в образ нам не хватало двух плащей с капюшонами и по масляному фонарю в руки.

Ну, и крадущейся походки в придачу.

Но красться и таиться было не от кого. Синтия здесь полновластная хозяйка, никто не посмел бы нам помешать.

Если бы раньше мне не сказали, что в помещении находились конюшни, я бы не догадалась. Оно было длинным, просторным – пустынным.

Синтия уверенно прошла вглубь. Я следовала за ней, соблюдая дистанцию. Понимала, что опасности никакой нет, но испытывала смутное беспокойство, заставляющее сожалеть о том, что у меня с собой нет оружия. Перочинный ножик не считался.

– Закрой дверь на замок, – деловито распорядился мой гид в царство магии. – Свидетели нам не нужны.

Прикусив язык, чтобы не дать сорваться какой-нибудь ненужной, способной испортить момент, реплике, я выполнила её желание. Пусть я и не золотая рыбка, но кое-что мне всё же по плечу.

Синтия, тем временем, деловито подошла к возвышению, наскоро сооружённому посредине огромного помещения.

Приблизившись, я тоже получила возможность разглядеть огромный, серый монолитный камень, похожий на алтарь и выбитые на нём странные знаки – целая вязь. По краям этой столешницы стояли две свечи, толстые, толщиной шире, чем моя рука и смолянисто-чёрные.

– Подойди, – потребовала Синтия. – Положи ладони на камень. Вот так.

Это было несложно, никаких усилий с моей стороны не требовало, поэтому я так и поступила – послушно подошла и положила руки на камень.

И сразу почувствовало что-то… неправильное?

Камень был горячим, будто внутри него горел огонь. И этот огонь заставлял материал под моими ладонями тихонько вибрировать, совсем чуть-чуть, но не ощутить этого тока было невозможно.

Свечи вспыхнули, – клянусь! – сами собой. Язычок пламени затанцевал на тонком фитильке.

Синтия стояла по другую сторону камня-алтаря. Тихо, вполголоса, она начала нашептывать что-то на незнакомом мне языке. Почти уверена, что это была латынь.

А на каком ещё чёртовом языке можно обращаться к тёмным силам? Может быть, на древне-арамейском, но что-то сомневаюсь, чтобы она его знала.

Склонна думать, что меня чем-то опоили. Это совсем несложно сделать, будучи полновластной хозяйкой в доме, и имея доступ ко всему – к кухне, еде и питью в том числе. Я, правда, по обыкновению, не ужинала, но совсем немного нужно порой, чтобы вызвать галлюцинации. Щепоть наркотического порока хватит.

Синтия могла это сделать. Вопрос только: зачем ей это нужно?

Меня потянуло в сон почти сразу, как только Синтия завела свои мантры тихим, монотонным голосом. Причём тянуло так неслабо, веки словно бы свинцом налились – не поднять. Потом возникло такое чувство, будто земля передо мной расступилась. Это ощущалось так, как будто происходило не на самом деле, а во сне, когда разум раздваивается, присутствуя в двух местах одновременно.

Я осознавала, что стою в бывшей конюшне Элленджайтов и в тоже время попала в место, которого на самом деле нет и быть не может.

Стены раздвинулись, потолок поднялся, обрастая готическими арочными перекрытиями, переплетающиеся между собой на такой высоте, что разглядеть их в клубящемся тумане не представлялось возможным. Камень-алтарь, на который я опиралась руками, вырос вперёд длинным языком, словно мост через невидимую реку.

Покрываясь трещинами и вновь срастаясь, он всё рос и рос. А я одновременно и слышала, и не слышала яростный грохот камнепада и раскаты грома.

По обе стороны от каменного моста, выстрелившего вперёд, клубились туманные тени. Чем ближе, тем более серыми становились они и двигались, как расходящиеся в воде течения разной температуры. Дальше тьма густела до такой степени, что становилась монолитной стеной.

Сам мост был освещён.

Подняв голову (или взгляд?) я увидела причудливый каменный трон. На нём сидело огромное существо. Источник света находился за его плечами, но откуда он распространялся, непонятно. Может быть, сияние шло от самой фигуры? На ярком огненном фоне очертания её очертания были необычайно чёткими и чёрными, как штрихи на белом листе бумаги.

То, что вначале я приняла за высокую корону, к моему изумлению оказалось самыми настоящими рогами. Да ещё какими! Острыми на концах, широкими, причудливо изогнутыми.

Глаза то холодили беспроглядной тьмой, то сжигали вспыхивающим в глазницах адским пламенем.

Высокого, даже огромного роста, неведомое существо было необыкновенно пропорционально сложено, словно скроено из перевитых мышц.

К моему ужасу, вокруг ног обвивался длинный хвост, увенчанный шипами. Руки, спокойно лежавшие на подлокотниках, венчали острые чёрные когти, каждым из которых, при желании, можно было прошить меня насквозь, как кинжалом.

Но вся эта жуткая форма ничто перед той мощью, воистину первозданной, что исходила от фигуры на каменном троне. Мощь эта ощущалась вполне физически, она придавливала меня к полу, не давая возможности подняться или даже пошевелиться.

И это при том, что сам дьявол, сидящий на троне, вовсе не источал агрессии или недоброжелательства. Я ощущала с его стороны лишь холодное равнодушие с лёгким проблеском любопытства.

В какой момент он сменил форму ускользнуло от моего взгляда. Только что на другом конце длинного моста восседало огромное устрашающее чудовище и вот уже передо мной стоит прекраснейшее творение, какое только можно себе вообразить.

Вернее, настолько прекрасное, что даже вообразить нельзя.

На него можно было смотреть бесконечно, как мы смотрели бы на солнце, не выжигай оно глаза – красота в её первозданном виде. Исполинские размеры зверя уступили место стройному изяществу, столь свойственному всем представителям рода Элленджайтов. Высокий лоб, острые скулы, чуть удлиненный, прямой нос.

Он походил на всех нас. Он был всеми нами. Всем тем, что я ненавидела в братьях, отце, самой себе.

И ему не было ни до одного из нас никакого дела. Единственное, что мешало ему раздавить меня, как надоедливую личинку, было его собственное отражение, частичка его бесконечного «я», отражённая во мне, как в одном из зеркал, куда заглядываешь походя по утрам.

Всё это я читала в его светлых, прищуренных глазах, в тонких, сжатых, чуть изогнутых в намёке на усмешку, губах.

«Как твоё имя?»

Фраза раздалась в моей голове, но голос, интонации, с которым это прозвучало, были не мои.

Вы верите в дьявола? Вы вообще о нём думаете? А теперь представьте, что он стоит перед вами и задаёт вам вопрос.

Я Писание никогда не читала, но там, кажется, есть фраза, что лже-чудес будет много, но, когда перед вами встанет Истина, вы узнаете её без труда. Вот и я сейчас совершенно точно знала, что это не один из бесов, ни некто из безымянных демонов – передо мной Люцифер.

Тот самый, кто осмелился перечить самому Богу, в существовании которого я не верила.

Я и в Люцифера не верила, но ему было на это плевать.

Он стоял напротив и усмехался такой похожей на отцовскую, ухмылкой, что у меня мурашки бежали повсюду, где можно.

Было страшно.

Можно сколько угодно играть в дерзость с людьми, но стоять перед существом, которое одним щелчком пальцев способно развеять саму твою суть по ветру или засунуть в такие дали Космоса, что ты будешь оттуда выбираться Вечность и не выберешься…