Коллекция неловкостей (СИ) - Сойфер Дарья - Страница 38

Денис.

— Ну как? — спросил Денис.

— Немного высокопарно, но довольно деликатно, не ожидала от тебя, — сказала Рада.

— Дамы любят деликатность, по этой части я профи, — подмигнул Денис.

— Эй, потише, ковбой! Не забывай про мораль. И не вздумай подбивать клинья к несчастной девочке!

— Сделай мне лучше еще кофе. Только мороженого побольше.

— И как это в тебя столько влезает? И куда исчезают все калории? Очевидно, на моих боках.

— Не такие уж у тебя большие бока. И потом, не ты ли третьего дня в одиночку уничтожила два пирожных на одну чашку чая?

— Ладно, ладно. Сделаю тебе кофе, — Рада отнесла кружки в раковину.

— Оп! — Денис подвинул к себе ноутбук.

— Что такое?

— Светлана ответила.

— О! Дай посмотреть, — она встала за спиной Дениса и принялась читать через его плечо:

Здравствуйте, Денис!

Спасибо за информацию и за беспокойство, но Вы же не думаете, что я позволю наполовину анонимной информации из сети повлиять на мои отношения. Я понимаю, что у Вас нет причин мне врать, но и у меня нет причин доверять Вам. Ничего личного. Я, конечно, поговорю с моим молодым человеком, но не думаю, что это кого-то касается.

Всего доброго.

— Ну, как знает, — Рада пожала плечами. — Для некоторых правда — это только то, во что хочется верить.

— Ни фига, — Денис активно завозил пальцем по тачпаду.

— То есть?

— Она так просто не отделается. Нечего заниматься самообманом. Я ей докажу…

— Как хочешь. Я свое дело сделала, мне пора на покой. Ужас, половина первого уже!

— Давай, иди. Спокойной ночи, — рассеяно ответил Денис, пощелкивая кнопками ноутбука.

Рада поставила на стол новую кружку горячего кофе, взглянула на брата, скептически скривив губы, и отправилась в свою комнату.

Утром Рада проснулась в каком-то смутном волнении. Сон она не запомнила, но в памяти роились неприятные образы, от которых в груди перекатывался ком тошноты. Она прерывисто вздохнула, провела рукой по лбу и села. Небо за окном было пронзительно голубым, как бывает только в октябре, когда утренний воздух холодно вдыхать, но до зимы еще есть время. Листья деревьев в солнечных лучах искрились теплым желтым светом.

Вера Михайловна, няня и домработница, с которой Рада провела не одно лето на даче, умерла в конце октября. Рада помнила, как они шли по кладбищу, вот таким ярким, будто только что вымытым, утром. Земля была жесткой от холода. У кладбища купили букет из маленьких сиреневых астр: такие росли у них на даче. Эта осенняя красота пробирала до самых поджилок, но была такой неуместной, слишком острой.

Рада вспомнила Веру Михайловну, вспомнила, как они вечерами сидели на террасе дачного дома, ели оладьи с пенками от малинового варенья и смотрели по телевизору Дживса и Вустера. Вера Михайловна так хохотала, что Раде самой становилось ужасно весело. Еще вспомнила большие серебряные сережки с топазами, железные шпильки, которыми Вера Михайловна закалывала седую косу в пучок и длинную жилетку на овчине, которую Виктор Павлович привез для Веры Михайловны из Прибалтики.

Рада наспех стянула волосы в хвост и пошла умываться. Она планировала поехать в университет пораньше, чтобы до занятий разобраться с заданиями в читальном зале. За завтраком она столкнулась с Денисом, который явно не выспался.

— Долго вчера сидел? — спросила Рада.

— До трех часов, — хрипло ответил Денис, нарезая колбасу. — Со Светой переписывался.

— Что там можно было обсуждать до трех часов? Опять кадрился?

— Не-а. Просто разговорились. Кстати, мне нужна будет твоя помощь.

— Угу, — Рада кивнула с набитым ртом.

— Сегодня после английского подойди к Романову и выведи его на разговор о ваших свиданиях. Только поближе к двери в аудиторию.

— Зачем?

— Света будет стоять за дверью и слушать.

— Господи, ты фильмов плохих насмотрелся?

— Тебе жалко, что ли? Ты сама вчера хотела спасти жертву этого интеллигентного маньяка.

— И что я должна буду говорить?

— Не знаю, подумай сама. Только ты должна сказать что-то такое, чтобы это ясно доказывало, что у вас были свидания, и чтобы он это тоже подтвердил.

— Вот ты удумал… Не знаю, это как-то рискованно и инфантильно. Может, она не расслышит, может, он выбежит сразу после пары. Всю прошлую неделю он со мной вне занятий словом не перебросился.

— Давай попробуем! А там будет видно.

Рада весь день размышляла о том, как подойти к Романову и что сказать. Ей не хотелось снова говорить с ним, было неловко, да и просто неприятно. Ноги сами не шли на английский, она сидела на скамейке перед учебным корпусом и потягивала горячий кофе. Взгляд ее блуждал по аллее, пока не натолкнулся на знакомую машину. Номеров было не видно, машина была припаркована боком у подъезда к воротам территории, но Рада насторожилась. Антон? Что ему тут делать? У него же не единственная красная шкода в городе. Просто нечасто встретишь машину цвета пионерского галстука… Она всматривалась в авто, пока не увидела, как через ворота на территорию университета входит Тоха.

Она не знала, куда ей деваться, как правильно себя вести. Рада спешно выбросила стаканчик и встала со скамейки. В этот момент Антон увидел ее и, замерев на мгновение, двинулся к ней. Она стояла и теребила пальцами бахрому на любимом шарфе.

— Привет, — Тоха подошел к ней и встал, засунув руки в карманы.

— Привет, — она заметила, что синяк, оставленный Денисом, уже начал желтеть.

— Слушай, мы должны поговорить. Я не могу так больше. Ты должна меня выслушать.

— Я… У меня пара сейчас, я должна бежать.

— Ясно.

— Да нет, ты… Если хочешь, ты подожди меня. Можешь пока тут погулять или попить кофе в корпусе. Просто я не могу сегодня прогулять. Или потом дома увидимся…

— Нет, я дождусь. Заодно отвезу тебя домой.

— Хорошо. Я тогда побегу на английский и тут же вернусь…

— Английский?

— Ну да. Подождешь?

— Ага.

Рада кивнула и зашагала в здание.

Все занятие она просидела, как на иголках. Разговор с Романовым, потом с Антоном. Что он ей скажет? Господи, а вдруг он, наконец-то…. Нет-нет, никаких надежд, ожиданий. Она взрослая, он взрослый, мало ли что случилось. Не портить же отношения из-за одного раза. Он будет оправдываться, а она ему: «Хочешь, дружи с Денисом, я не против. Мои чувства ты не заденешь, потому что их у меня нет». Да. Так и скажет. И он поймет, какой она зрелый человек. А Романов… Не может же она подойти и сказать: «Мы с Вами ходили на свидания и целовались, правда?» Надо как-то завуалировать. Вроде: «Я думала о Вас, Вы такой неотразимый мужчина — это что-то. Мне понравилось то, что между нами было. Вы так целуетесь! Бла-бла-бла». И тут он, конечно, скажет: «Я схожу по тебе с ума, давай я поскорее брошу свою кикимору, и мы с тобой растворимся в закате». Рада не удержалась и фыркнула, тут же изобразив кашель.

— Did I say something funny? — Романов недовольно обратился к Раде.

— No, no. Excuse me. It seems like I’ve caught a flue.

Она виновато опустила голову и попыталась сосредоточиться на сослагательном наклонении. И как ей подойти со своими шпионскими штучками к тому, кто вообще не расположен с ней разговаривать?

После пары девушки поспешили покинуть аудиторию, потому что за окном уже темнело. Рада намеренно задержалась, пока Романов складывал бумаги в портфель.

— Александр Николаевич, можно спросить по поводу домашнего задания?

— Да, я слушаю.

Она проводила глазами последнюю однокурсницу, кивнула ей на прощание и встала неподалеку от двери, сжимая руками сумку.

— Мне надо с Вами поговорить, — тихо сказала она, опустив глаза.

— В чем дело?

— Это личное, — снова негромко ответила Рада, не двигаясь с места.

Она рассчитывала, что если будет разговаривать тихо, то ему придется подойти ближе, чтобы услышать ее. А когда он подойдет, она перейдет на нормальную громкость, чтобы за дверью можно было разобрать слова. Уловка сработала, и Романов, одернув куртку, подошел к ней почти вплотную.