Свадьбе быть! - Малиновская Елена - Страница 2

– Я художник, – вежливо уведомил Фредерик. – И, смею надеяться, непло…

– Художник?! – перебил его отец с таким нескрываемым отвращением, будто мой жених признался в том, что по ночам зарабатывает себе на жизнь грабежом беззащитных припозднившихся прохожих.

– Да, и я неплохой художник, – все-таки завершил фразу Фредерик, горделиво задрав подбородок.

Отец кисло поморщился, вряд ли удовлетворенный его словами.

– Поверьте, я не нуждаюсь в деньгах, – хмуро сказал Фредерик, который без особых проблем понял, что именно так не устраивает моего отца в его кандидатуре. – И ваша дочь ни в чем не будет нуждаться.

– И сколько вы зарабатываете? – скептически вопросил отец. – Тысячу золотых, две в год?

Фредерик так отчетливо скрипнул зубами, что это услышала даже я.

На самом деле, конечно, он зарабатывал намного меньше. Нет, я не спрашивала, сколько именно. Но об этом было несложно догадаться. У любых людей творческих профессий случаются так называемые простои, когда их творения по каким-то непонятным причинам никто не торопится покупать. Фредерик не жаловался мне, но я знала, что последний его такой простой продлился три месяца и закончился буквально пару недель назад. Он получил хороший заказ от одной богатой семьи, глава которой решил повесить в кабинете свой парадный портрет.

Именно благодаря этим деньгам стало возможно вчерашнее пиршество в одном из лучших ресторанов не только Арраса, но и всего Севильона. Увы, я прекрасно понимала, что при этом Фредерик выложил все до последней медной монеты, желая произвести на меня впечатление.

Но это все ни капли не волновало меня. В конце концов, главное не то, сколько мужчина зарабатывает, а то, сколько он готов тратить на тебя. Можно быть женой самого состоятельного мужчины в мире и ходить в обносках, держа строгий отчет за каждый потраченный медяк. Фредерик был не такой. Я абсолютно не сомневалась в том, что в случае крайней нужды он забросит свои кисти и холсты подальше и отправится на самую грязную работу, лишь бы обеспечить семью.

Хвала небесам, такое вряд ли возможно. Как-никак, но мои родители в деньгах не нуждаются, поэтому я могу позволить своему любимому человеку заниматься тем, чем он хочет. Правда, вряд ли Фредерик женится на мне из-за корысти. По крайней мере, за то время, что мы вместе, он ни разу не попросил меня ни о чем материальном. Поэтому я твердо уверена в том, что наш брак будет не по расчету.

– Папа, разве это так важно? – в очередной раз решительно вмешалась я. – Фредерик любит меня. Я люблю его. И мы будем жить долго и счастливо. В конце концов, я и сама работаю.

– Работаешь? – Отец аж икнул от моего заявления. Откинулся на спинку стула и криво ухмыльнулся. – Напомни-ка, милая моя, кем ты там работаешь?

Я насупилась, неприятно покоробленная его сомнениями в моих профессиональных умениях.

Ну да, великой магички из меня, увы, не выросло. Но я неплохо разбиралась в свойствах всевозможных артефактов и талисманов. И оно немудрено, если учесть то обстоятельство, что мой отец, считай, всю жизнь занимается ими. Моими самыми любимыми книгами с детства были красочные альбомы с описаниями камней и тем, как они влияют на магический потенциал оберегов.

– Ты прекрасно знаешь, что я числюсь постоянным консультантом у Ребекки Грейн, которая держит лавку артефактов в паре кварталов отсюда, – с достоинством сказала я. – Я уже много раз оказывала ей небольшие услуги. И она была приятно удивлена моими знаниями.

– И ты собираешься и дальше тратить время на эту чушь? – Отец внезапно запрокинул голову и расхохотался.

Мы с Фредериком переглянулись. Мой жених выразительно пожал плечами и, пользуясь удобным моментом, подхватил с пола штаны, скинутые еще вчера в порыве любовной страсти. Опять нырнул за кровать, должно быть, торопясь хоть немного одеться.

Я тоскливо вздохнула. Увы, никаких предметов моего гардероба в пределах досягаемости и видимости не наблюдалось. Эх, придется мне пока посидеть под одеялом.

Приступ веселья отца не продлился долго. Достаточно скоро он утер заслезившиеся от смеха глаза и опять в упор посмотрел на меня.

– Другими словами, ты продавщица, – резюмировал он. – Самая обычная продавщица, просто назвала это заковыристо. И не хочешь ничего менять в своей жизни.

– И что? – агрессивно спросила я. – Не имею права, что ли?

Отец потер переносицу, и в этот момент я с нескрываемым изумлением заметила, что его пальцы подрагивают от какого-то нервного напряжения. Затем, приняв решение, он устало посмотрел на меня.

– Я выйду сейчас в гостиную, – проговорил он. – Оденьтесь оба. Только, чур, никаких любовных игрищ не устраивать. У меня к тебе серьезный разговор, Мелисса. – Покосился на Фредерика, который вновь заинтересованно высунулся из-за кровати, и сквозь зубы добавил: – Твоего якобы женишка это совершенно не касается. Пусть выметается!

– Да как ты смеешь! – вскинулась я. – Его отныне все касается, что касается меня!

Однако отец не обратил на мой выкрик ни малейшего внимания и вышел из комнаты.

Я очень хотела, чтобы Фредерик ослушался столь недвусмысленного и обидного приказа и все-таки составил мне компанию в предстоящем разговоре. Однако тот ласково, но твердо отказался, пояснив при этом, что понимает раздражение и неудовольствие моего отца. Мол, ничего страшного. Мы обязательно встретимся вечером и все обсудим. А пока не стоит лить масла в огонь. Надо дать моему отцу время остыть и свыкнуться с мыслью о предстоящей свадьбе.

После этого Фредерик быстро оделся и отбыл восвояси. Через полуоткрытую дверь я слышала, как он попрощался с отцом и пожелал ему всего наилучшего, но, как и следовало ожидать, тот ничего ему не ответил.

Я со всей возможной скоростью натянула на себя платье. Попыталась было пригладить растрепанные волосы, потому что расческу не сумела найти, однако быстро плюнула на столь бесперспективное дело.

А, ладно, и так сойдет! Вряд ли отца шокирует мой вид. Особенно если учесть, какую сцену он прервал своим внезапным появлением.

Отец восседал в моем любимом кресле и держал в руках початую бутылку вина. После вчерашнего ужина в ресторане мы с Фредериком решили отпраздновать помолвку и дома, но, по вполне понятным причинам, успели выпить всего по фужеру, после чего переместились в спальню. И вот теперь отец то и дело прикладывался к горлышку этой бутылки, не утруждая себя поисками бокала.

При виде столь вопиющей картины я изумленно вскинула брови. Да что с моим отцом? Сейчас же утро! Он никогда не позволял себе подобного. И судя по всему, он уже успел изрядно опустошить бутылку. Ишь как глаза осоловело блестят.

– С мамой точно все в порядке? – на всякий случай уточнила я, ощутив, как тревожно забилось сердце.

– О да, в полном. – Отец сделал очередной глоток и небрежно промокнул губы рукавом рубашки, после чего глухо добавил: – Пока, по крайней мере.

Понятное дело, такое дополнение мне спокойствия не добавило. Я взволнованно подалась вперед.

– Сядь! – повелительно бросил отец, кивком показав на диван напротив. – И поговорим.

Я послушно опустилась на предложенное место, не рискнув пока задавать никаких новых вопросов.

Ох, чую, ничего доброго отец мне не желает сообщить.

Тот, однако, не торопился начать разговор. Вместо этого он выпил еще, затем поднял бутылку к глазам и досадливо крякнул, убедившись, что вина осталось лишь на самом донышке.

Я терпеливо ждала, когда он налюбуется на мир в оттенках красного.

– Мелисса, ты выходишь замуж, – в этот момент глухо произнес отец. Поднес было бутылку вновь к губам, но в последний момент передумал.

– Я уже сказала, что в курсе, – осторожно заметила я. Позволила себе робкую усмешку: – Вообще-то, ты буквально несколько минут назад познакомился с моим женихом. Жаль, конечно, что вышло столь внезапно…

Отец дернул кадыком, как будто что-то встало ему поперек горла. Одним глотком допил вино, аккуратно поставил бутылку около кресла и подарил мне кривую ухмылку.