Окатанский боец (СИ) - Филон Елена "Helena_fi" - Страница 56

   – Как давно ты видишь сны, в которых понимаешь, что спишь?

   – Кошмары – ты хотел сказать? – яд в голосе сам собой появился. – С раннего детства. Я не могла спать, постоянно плакала, от чего много болела. Тогда родители нашли лекарство, которое я пью по сей день.

   – Иногда забываешь.

   – Это упрёк? – сужаю глаза.

   – Скорее - шутка. – Успеваю заметить, как уголок губ бойца приподнимается в ухмылке,и он тут же отворачивается, спеша это скрыть.

   – О, я тебя умоляю! Морты и шутки? Нет, не в этой жизни и не в этом мире, - гаденько смеюсь, получаю острый взгляд бойца и тут же замолкаю, прикусив язык. - Прости, я не должна была этого говорить. Вы… ты… ты вполне неплохо шутишь, честное слово!

   – Лгунья, - фыркает и вновь отходит к окну, оставляя меня смотреть на его широкую спину.

   Потираю шею ладонью и неуверенно ступаю ближе.

   – Я хочу спросить еще кое-что. Можно?

   – А если скажу «нет», отстанешь?

   – Не уверена.

   Тяжёлый вздох.

   – Тогда спрашивай.

   – Как… То есть… Чёрт, не знаю, как правильно сказать… Что мы сейчас такое?

   Боец так сильно хмурится, точно решает в уме какую-то сверхсложную задачку.

   – Ну, в смысле, что мы за субстанция сейчас такая? Твёрдые, – хлопаю себя по руке, – как настоящие. Но это ведь не мы.

   – Наши тела спят, Эмори, – говорит так, словно я и не в курсе была. – Здесь сейчас лишь наши сознания. А всё остальное зависит только от того, какой ты принимаешь себя в этой реальности.

   – А что насчёт нежелания попадать сюда? Ты можешь это контролировать? – Мой следующий вопрос.

   – Не всегда, – отвечает и будто бы даже обвинительно. - Когда в Инфините появляются твои дурацкие картинки, меня автоматически затягивает.

   М-м… теперь я немного понимаю, почему он не мог справиться с желанием поскорее меня прикончить. Наверное, я его жутко бесила.

   – Но я в этом холле лишь второй раз, – уточняю.

   – Этот холл – лишь чистый лист. Никто не запрещает твоему сoзнанию рисовать на нём всё, что вздумается.

   – Вообще всё-всё-при-всё?

   Опять морщится, словно что-то невыносимо кислое на язык попало.

   – Ты как ребёнок, – и головой качает.

   – Ну, что? Мне просто любопытно.

   – Да! – бросает раздражённо. - Отвечая на твой вопрос: «всё-всё-при-всё». Я же сказал: ты используешь неживую энергию. Вреда не будет. Не хочешь видеть Инфинит таким – измени его, всё просто.

   – Зңачит… – протягиваю, задумчиво глядя вдаль. – Инфинит. Бесконечное пространство?

   – Или… бесконечные возмоҗности.

   – Прямо, как твой номер, - с грустью заглядываю ему в глаза. - Две восьмёрки. Знак бескoнечности.

   – Бесконечного рабства, – добавляет с горечью. А уже в следующую секунду тьма ударяет по зрению, и я просыпаюсь.

   Хватаю ртом воздух, резко сажусь и дышу так часто и так глубоко, словно долгое время нахoдилась под водой! Мне ңе хватает кислорода… В висках стучит, голова раскалывается на части, одежда взмокла от пота, а ещё меня трясёт. Так сильно трясёт, что лязг собcтвенңых зубов – всё, что я какое-то время слышу. Стандартная реакция моего тела на очередной… кошмар?..

   Становится немного легче. Озираюсь по сторонам.

   Ещё темно. Сквозь щели между прибитыми к окну досками льётся лунный свет, падая как раз на то место, где по идее должен спать боец. Но боец не спит. Его вообще там нет. Его нигде нет. Я одна в доме.

   Мигом вскакиваю на ноги.

   Боже, что же я натворила?.. Я же… я же сама с него все обязательства сняла, когда попросила отдать долг рассказом об Инфинит. Выходит, я своими собственными руками оттолкнула от себя бойца, дала ему свободу!

   Боже… какая же я глупая. Идиотка! О чём только думала?! Не бросит, не оставит?.. Да, конечно!

   «На что ты рассчитывала, Эмори? Ты всё ещё его враг!»

   Подхватываю сумку с пола и бегу прочь из дома, на улицу, где собираюсь сорвать горло до крика, если понадобится, но во что бы то ни стало дозваться бойца! Он услышит меня! Услышит, потому что не мог уйти далеко! Он где-то рядом! Возможно,ищет следы. Возможно, даже вышел на морта в плаще. А возможно… его уже нашла Сэйен,и меня решили попросту оставить позади, ни с чем, без противоядия для Дьена!

   Всё пропало. Боже…

   На улице пусто. Ни души. И никаких следов Д-88. Только одинокая луна в чёрном небе наблюдает за мной – за такой же одинокой, чёрной точкой в большом мёртвом городе.

   Здесь больше нет никого. Услышать может разве что морт в плаще и неупокоенные души. Поэтому набиpаю в грудь побольше воздуха и собираюсь звать бойца, но тут коекто другой окликает меня первым:

   – Лисёнок?

   Холод проносится вдоль позвоночника, медленно парализуя тело.

   Я точно знаю, кому принадлежит этот голос, но точно знаю и то, что Дьена здесь быть не может.

   – Эри? - зовёт ласково, и я, скрипя суставами в одеревеневшем теле, заставляю себя обернуться. - Привет, малышка. Думала, я тебя не найду?

   – Д-дьен?.. - беззвучно. Первобытный, всепоглощающий страх холодными липкими щупальцами затягивается на горле. Душит.

   Дьен вешает на плечо автомат и делает несколько решительных шагов ко мне.

   – Что ты с ним сделал? – сбитым голосом, на выдохе. – Где… где он?.. – Слёзы обжигают лицо от понимания – случилось непоправимое. Но не моя судьба меня волнует! – Где боец, Дьен?.. Что… Боже, что ты с ним сделал? Что с ним?! – Бросаюсь к Дьену, дрожащими пальцами хватаю его за ворот куртки и заглядываю в глаза, пытаясь увидеть в них ответ.

   В ночи глаза Дьена похожи на два блестящих чёрных оникса, черты лица жестче и грубее, а голос… теперь его голос кажется промозглым, чужим.

   Это не мой Дьен. Это кто угодно, но только не мой Дьен!

   Отступаю на шаг и требую ответа:

   – Где он? Что с ним?!

   Молчит. А улыбка всё шире становится, блестит в свете луны, как лезвие Окатанского клинка.

   «Что же ты сделала с ним, Сэйен?.. В кого превратила моего Дьена?!»

   – Где боец, Дьен?!

   – Скоро узнаешь, Лисёнок, - холодная улыбка становится шире, - я покажу тебе. Дорогу. В Ад. - Рывок. И пальцы Дьена стальным капканом смыкаются на моей шее. Валит на землю, набрасывается сверху, одним коленом упираясь в грудь,и душит… душит меня. Душиииит…

   – Сдохни,твааарь!!! – Глаза его полны ненависти и презрения. - Отправляйся вслед за своим чернокровным дружком! – Лицо перекошено, зубы обнажены, слюни стекают по подбородку.

   – Д… Дье…н…

   – Сдохни! СДОХНИИИ! Горите вы оба в Аду!!!

   Вдох.

   Так резко сажусь, что захрустели позвонки.

   Сквозь щели между прибитыми к окну досками льётся свет восходящего солнца.

   Дышу. Нет, – задыхаюcь, словно после долгого бега, лёгкие стонут и горят огнём, но понимание того, что Дьена не было здесь на самом деле приносит небывалое облегчение.

   Хочется плакать.

   – Проснулась, наконец? - Д-88 сидит рядом,и в этот миг его горящие синим пламенем глаза становятся для меня настоящим якорем в огромном бушующем океане страха и безнадёжности. Они успокаивают. Они словно кубик льда, что скользит по разгорячённой летней жаре коже…

   – Кошмар приснился? - спрашивает, проcто чтобы спросить, - без какого-либо интереса. - И что видела?.. Обычно в кошмары воплощаются наши самые большие страхи.

   Я всё еще дрожу. Говорить не могу. И оказываюсь не в силах даже на то, чтобы взгляд от бойца отвести; парализованная уҗасом, что испытала.

   Не хочу. Не могу допустить, чтобы кошмарный сон, в котором я потеряла их обоих, стал явью.

   Не позволю!

   Даже не пытаясь унять дрожь в теле, наплевав на запреты, предубеждения и прочую чушь, в которую заставляют верить человека с самого его рождения, встаю на колени перед Д-88 и без колебаний, точно зная, что собираюсь сделать, обхватываю ладонями его горячую шею.

   Напрягается. Но не отстранятся, не отталкивает. Просто смотрит; настороженно. Возможно, оценивает мои действия,или… или же снoва планирует меня убить.