Побратим змея (СИ) - "Arbiter Gaius" - Страница 23

– А про что ты?

– Ну... – она широко повела рукой, словно пытаясь обозначить поле проблемы. – Про жизнь. Шоху интересно еще всего-всего, кроме меня. Вон палка его, например... Видел? Чтобы копье метать? – не дожидаясь ответа, она продолжила. – Еще ему интересны посиделки у Общего костра с другими мужчинами. И устраивать поединки с Туром... И охота... И все это он пытается рассказать мне! Что он делал, о чем думал...

– А это плохо?

– Ну... Получается, что не только я для него важна. Тур, например, когда я прихожу к нему, сразу ложится со мной.

– Туру тоже всего-всего интересно, – возразил Кныш. – Он ведь будущий вождь, у него голова постоянно забита тем, что и как сделать, что будет лучше для Рода и всякое такое... Шох просто пытается делить с тобой всю свою жизнь. А Тур отдает лишь часть.

– Думаешь?.. – в голосе Анхэ звучало удивление: она явно никогда раньше не смотрела на свои отношения с молодыми охотниками в таком ключе. – Выходит, то, что иногда Шох хочет поговорить, а не взять меня, на самом деле означает, что я для него хороша?

– Я бы сказал, что ты ему очень хороша.

– А Туру, выходит, нет?

– А Тур еще, наверное, не решил, с кем бы он хотел говорить, а не только ложиться.

Анхэ чуть пожала плечами, не собираясь так просто сдаваться.

– А почему тогда сказания говорят про Отца-Небо и Мать-Землю, что он сошел к ней, и лег с ней, и наполнил чрево ее? Ведь нигде не сказано, что они говорили! Разве не для того и придуманы мужчины и женщины? Чтобы ложиться, согревать постель друг друга, чтобы дарить наслаждение, чтобы давать жизнь... Разве нет?

Она вздохнула: пассаж о предназначении мужчины и женщины получился неожиданно будоражащим – и судя по сбившемуся дыханию сына Взывающего, он это тоже почувствовал.

– Поговорить может и мужчина с мужчиной, и женщина с женщиной, – продолжила она. – Но в том, что происходит на ложе, – всегда только мужчина и женщина. Только они созданы, чтобы отдаваться один другому...

– Если бы я выбирал, то все же искал бы, с кем можно поговорить, – голос Кныша звучал ровно – пожалуй, как уловил вдруг напрягшийся слух молодой, – даже слишком ровно.

– Почему – если бы выбирал? Ты разве не собираешься заключать брачный союз? А кто же станет Взывающим после тебя? Тебе нужен сын.

Кныш не отвечал, и молодая, осененная внезапной догадкой, живо повернулась к нему:

– Эй... А ты вообще хоть ложился-то после Путешествия?!.

– Не про тебя.

– Нет, правда! Что, совсем ни с кем?! А как?.. Как ты выдерживаешь?!

– Шла бы ты спать, молодая.

Он прав, как же мраковски он прав!.. Уйти сейчас, вспомнить, что еще действует табу... Отогнать шальные мысли о том, что раз он ни с кем не ложился, то и не вполне еще мужчина... И что он вообще сын Взывающего, а кто их там, якшающихся с духами, разберет...

Может, у кого и хватило бы сил. Но не у нее. И, судя по жадно ответившим на поцелуй губам, – не у него.

... что ты знаешь о судьбе, дитя?..

====== Глава 13 ======

В обратный путь довольные добытчики смогли выбраться только после полудня. Убитых оленей нужно было подготовить к транспортировке. Этим занялись двое охотников, остальные же углубились в лес в поисках мелкой дичи и птицы. Удача и тут их не оставила, и добыча пополнилась тремя фазанами и несколькими зайцами. Видели даже кабана – но бить не стали: с одной стороны, уж слишком тощим он был, а с другой – груз уже и так был весьма не маленьким. В довершение неожиданно посыпавшихся на них благ, Шох, отойдя к реке, обнаружил у берега множество жирных моллюсков.

– Наловим? – азартно спросил он, ловко поддевая ножом край крупной раковины и с аппетитом расправляясь с ее жителем. – Вкусно!..

– Наловим, – подумав, согласился Тур, вспомнив, что вся отловленная ими дичь благополучно сгорит на жертвенном костре. – Если сможем принести что-нибудь Роду, будет очень хорошо.

Домой двинулись в результате нагруженными до предела, довольные, однако и несколько встревоженные: продвигаться так же быстро как на пути сюда, было невозможно, и вскорости всем стало очевидным, что в селище они придут глубокой ночью – и то, если в дороге ничего не случится.

Не случилось, хвала духам. Однако чем ближе они подходили к селищу, тем лучше понимали, что проблем за время их отсутствия прибавилось. Пение родичей раздавалось теперь буквально отовсюду, а по всему лесу стоял запах дыма, что говорило о том, что поселяне разожгли защитные костры.

– Родичи давно не подходили так близко, – тревожно заметил Ерох. – И они голодны. Если так и дальше пойдет, женщины и дети не смогут сами выходить за кореньями и на реку – их придется сопровождать. А все мужчины и так постоянно на охоте...

– Не говоря уж о том, сколько дров тратится только на костры против родичей, – угрюмо согласился Шох. – Придется еще и за ними ходить...

– Может, хоть от Большой жертвы толк будет...

Песнь неожиданно раздалась совсем рядом, в кустах зашуршало, однако от взмаха горящей смолистой ветки зверь поспешил убраться подальше.

– Хорошо хоть пугливые пока, – заметил Тур, на всякий случай обнажая кинжал.

– Надолго ли?.. – угрюмо буркнул еще кто-то, однако ворчуну дружно велели умолкнуть.

Запах дыма усилился, за деревьями показались первые проблески пламени костров, и добытчики смогли выдохнуть с облегчением: они выполнили задание.

Они успели дойти до Общего костра, прежде, чем их заметили.

– Пришли!! Пришли-и!!! – разнесся по селищу надрывный женский крик – и поселяне разом высыпали из хижин приветствовать героев. Вождь Марух, увидев мертвых оленей, лишь молча обнял Тура, и многим показалось, что на глазах старого вождя стояли слезы.

Не менее эмоциональной встречи удостоился Шох: Анхэ, выскочившая из своей хижины, буквально бросилась ему на шею, обняв так, словно вернулся он не из Ближнего леса, а по меньшей мере из мира мертвых.

Немного позже, однако, страсти улеглись, и поселяне принялись за появившиеся неотложные дела. Оленей и другую дичь нужно было подготовить к жертве, а принесенных моллюсков тут же отправили вариться.

Тур задумчиво прошелся по селищу. Некоторые из защитных костров почти прогорели, и он по очереди обходил их, подбрасывая дров. У одного из костров он столкнулся с Кнышем, который, судя по полену в руках, также взялся за эту работу.

– Не спится? – поинтересовался Тур.

– Как и всем. Мы волновались за вас. Тяжело было?

Сын вождя слегка пожал плечами, затем все же признал:

– Бывало и попроще. Пришлось идти до самого Дальнего пастбища: в окрестностях селища нет даже зайцев, не то что оленей.

– Не хочешь пойти отдохнуть? До рассвета еще осталось немного...

– Немного мне не поможет, – усмехнулся охотник. – Если я засну сейчас, то раньше следующего восхода меня уже никто и ничто не поднимет. Отстою Жертву, тогда уже... Что здесь нового?

– Все готовятся к Большой жертве... И еще родичи, как видишь.

Тур кивнул. Про родичей и связанные с ними проблемы думать категорически не хотелось. Не сейчас.

– Ходил с родителем на Жертвенный холм? – спросил он.

– Ходил.

– И как?

– Сначала тяжело. Потом... Знаешь, видится, мне стало ясным...

Резкий визг прозвучал, казалось, у самых их ног, резко оборвав разговор.

– Встань ближе к огню, – приказал Тур, вынимая кинжал. – Туда он не сунется.

Сам он, держа оружие наготове, скользнул в темноту.

Источник визга обнаружился довольно скоро: у самой границы селища на охотника уставились два желтых глаза. Родич, однако, не спешил ни убегать, ни нападать, и Тур, крепко сжимая рукоять кинжала, осмелился подойти поближе. Шаг, и еще один, и еще...

– Что там?

Голос, раздавшийся над ухом, заставил охотника нервно дернуться.

– Я же сказал тебе быть у огня!

– Станешь вождем – тогда и будешь мне приказывать! – огрызнулся Кныш. – Так ты идешь или уже передумал?