Побратим змея (СИ) - "Arbiter Gaius" - Страница 29

– На последний Восход холмов, когда ж еще? – Тур придирчиво осмотрел каменные заступы, выбрал тот, что потяжелее, закинул на плечо, повернувшись к друзьям спиной. – Идем или как?

– К Взывающему надо. Охранные заклинания прочесть, – напомнил Ким.

– В Запретном лесу Взывающий, – буркнул Шох.

– К Кнышу пошли. Раз старый Анх ушел, он теперь за него.

– А он хоть помнит, чего говорить надо? Напутает еще – всех духов разом на нас спустит...

– Может, не напутает. Совсем без защиты туда точно плохо идти.

На чем и согласились.

Кныш был выкликан из Ритуальной хижины. Он уже успел, видимо, углубиться в изучение деталей погребения, и потому вид, выйдя наружу в сопровождении Ёля, имел более чем недовольный. Шох, выступивший на этот раз в качестве переговорщика, кратко изложил суть проблемы. Ёль, услышав, о чем идет речь, понятливо кивнул, повернулся к Взывающему и уже набрал было воздуху, чтобы подсказать тому нужные слова – но замер на полувздохе, с очевидностью заметив, что Кныш его не слушает и не слышит. Трое друзей, так и не дождавшись привычного монотонного речитатива, подняли склоненные было головы и тоже уставились на него.

Он же стоял абсолютно неподвижно, скрестив руки на груди и глядя на что-то, что, судя по всему, находилось за их спиной. Ким даже осторожно обернулся, подумав, что пришел еще кто-то из соплеменников, но ничего, кроме ночной темноты, не увидел. А между тем лицо и глаза Взывающего едва заметно меняли выражение, словно он беззвучно говорил с кем-то. Говорил и слышал ответы. Последний из них, видимо, его удовлетворил. Он на мгновение прикрыл глаза, глубоко вздохнул и словно расслабился.

– Идите. Они не прогневаются.

– А... – начал было Ким, но тут же замолк, почувствовав, как теплая ладонь Взывающего легко коснулась его лба. То же касание ощутили затем и Шох с Туром. Сам же Кныш как-то умиротворенно кивнул и чуть улыбнулся, как Рослый, довольный хорошо исполненной сложной работой – и вместе с Ёлем исчез в хижине.

– А-а... – изумленно повторил Ким, прислушиваясь к новым ощущениям. Тяжелый осадок от разговора с Шохом исчез, словно его и не было. На душе было абсолютно тихо, спокойно и даже как-то радостно-тепло, словно рука Взывающего каким-то непостижимым образом коснулась не его лба – а самого сердца. Даже мысль о том, что однажды они тоже умрут, больше не вызывала ни ужаса, ни отвращения. Ким глубоко, полной грудью, вдохнул, с удовольствием впитывая запахи ночи, и словно воочию увидел, как жуткие призраки, до того словно удушающим кольцом столпившиеся вокруг него и Шоха, будто истаяли, растворились в каком-то зыбком золотистом сиянии, превратившись в далекие, совершенно не опасные, а в чем-то даже приятные воспоминания. Ким взглянул на своих спутников – и по их ошарашенному виду понял, что они переживают то же самое.

– Пошли, что ли... – неуверенно протянул он.

Они двинулись по тропинке, ведущей в Холмы, и лишь когда половина ее осталась позади, Шох задумчиво пробормотал:

– А заклинаний-то он так и не прочел...

И впервые в жизни всем троим показалось, что это не так уж и важно.

«Странный он все же», – размышлял Тур, направляясь к Холмам. «Творит, конечно, незнамо что – но неожиданно из этого выходит толк. Будто свежий ветер подул и постепенно выметает все прежнее. Страшновато – но в чем-то и радостно. Будто лето наступает... Лето...»

Он хотел было снова обдумать положение. Группа охотников пропадала в лесах три восхода – и вернулась лишь с несколькими зайцами и парой птиц... Переход становился все более реальной и грозной перспективой... Да и вечный этот холод начинал уже изрядно выматывать. Не зря его Ким ненавидит...

Но мысли почему-то отказывались возвращаться в привычную мрачную круговерть, а вместо нее охотно устремлялись к так и не прочитанным заклинаниям... Смешинкам в темных глазах... И к неожиданному теплу, уютным комочком свернувшемуся где-то в груди...

Смущенное сопение поравнявшегося с ним Шоха вернуло к Тура к реальности.

– Что?

– Ничего... Ты... Опять про Анхэ думал?

– Что?! Почему?

– Вид у тебя довольный больно.

– Ничего не довольный. Копать вон надо, – Тур постарался придать своему лицу как можно более суровое выражение. И почему, стоит ему лишь немного расслабиться, все пристают к нему с какими-то дурацкими вопросами? Он что – всегда ходит мрачной надутой тучей, так, что любой проблеск чего-то хорошего сразу бросается в глаза?!

– Тур...

– Ну что тебе?!

– Пока есть возможность... Я насчет Анхэ хотел сказать... – Шох замялся.

– Ну?!

– Она выбрала меня. А я ее. Знаю, до времени союзов еще почти круговорот... И я не буду против, если ты и другие мужчины будете ложиться с ней до этого... Но потом я введу ее в свой дом. Хочу, чтобы ты знал.

– Мне виделось, что ты не был уверен. На охоте ты говорил...

– Она как-то изменилась. Не знаю, почему. И язык вроде не такой острый... И... Я словно стал ей хорош – сам по себе. Не только когда ложусь с ней. Злишься?

– Нет, – Тур сам поразился тому, насколько искренним вышел этот ответ. А ведь еще совсем недавно (а видится, что круговороты назад!) он был одержим желанием взять Анхэ в супружницы, чего бы то ни стоило! А тут...

– То есть я тебе хорош? – уточнил Шох. – Не злишься, не отталкиваешь?.. Все как раньше?

– Все как раньше, Шох. Есть молодых-молодых, а таких как ты друзей – по пальцам руки.

Духи и вправду копать колыбель не помешали. Гораздо больше сложностей создала промерзшая за зиму, да так толком и не оттаявшая земля, которую приходилось не столько копать, сколько долбить тяжелыми каменными заступами.

– Восходов уже почти по пальцам двух рук с Жертвы прошло, – проворчал Ким, утирая пот со лба. – А лето так и не пришло. Только сам Взывающий в Запретный лес ушел. А теперь вот и к предкам... Что ему в Запретном лесу одному делать? Еще жертвы приносить?

– Нет, точно не жертвы. Если бы жертвы – нас бы отправили за ними на охоту. Да и про жертвы все раньше знают. А тут – будто не собирался никуда – и вдруг – ушел. Темно... Тур, а ты что скажешь?

– Те-мно, – с двумя ударами заступа выговорил охотник.

Поняв, что продолжать мысль он не собирается, Ким заговорил снова:

– Мой родитель говорит – уходить нам надо. Пока не голодные, не больные, не слабые. За Дальними холмами низкие, чтобы выбить их оттуда, понадобится сил-сил. Почему твой родитель не объявит о Переходе, Тур?

– Вот сам у него и спроси, – охотник бросил заступ на землю, вытер пот со лба, оглядел результат своих трудов. – Копать-то будете? Или вы сюда пришли языками трепать?

Тяжело признавать, что кто-то задает вопросы, которые не осмеливаешься задать ты.

====== Глава 19 ======

Ёль оказался неожиданно хорошим наставником.

Когда-то сметливый шустрый мальчишка, выгодно отличавшийся от вечно витавшего в облаках сына, привлек внимание Взывающего настолько, что тот позволил ему занять место Кныша во время исполнения обрядов. Да, недальновидно. Да, решение временное. Анх надеялся, что с круговоротами Кныш все же начнет более живо постигать его искусство, и старательно гнал от себя мысли о том, что Ёль был на три круговорота младше его сына – а стало быть, дело было вовсе не в возрасте. С другой стороны – а что делать? Обряды нужно отправлять прямо сейчас – а сын в момент забывает даже самое элементарное. Ритуалы с его участием грозили обернуться срамом, который духов не то, что не умилостивит – а наоборот – обозлит и настроит против поселенцев. Он сам, Анх, на их месте счел бы такое полным издевательством... А тут – Ёль. Блестит своими невозможно зелеными глазами, понятливо кивает, все запоминает – иной раз и дважды повторять не надо – и пожалуйста – миса с травами под рукой, раствор для нанесения узоров приготовлен, ритуальное оружие в отличном состоянии – все очень хорошо, душа радуется...

И Анх все больше доверял мальчику, каждый раз клятвенно обещая себе, что уж после этого-то обряда возьмется за сына всерьез и хоть душу из него вытрясет, а хоть чему-то да обучит – при этом забывая, что и раньше не шутки шутил, а душа Кныша выбиваться отказывалась. Равно как и знания отказывались вбиваться в его голову.