Побратим змея (СИ) - "Arbiter Gaius" - Страница 48

Знал это и Вран, в задумчивости взлохмативший пятерней свои длинные густые светлые волосы.

– Да нет, ну как само... – голос его звучал, однако, неуверенно. – Вот так – не было-не было лета – а тут – раз и само?..

– Да еще как раз когда Взывающий в Запретный лес ушел, – поддержала разговор Ойна – высокая, не по годам серьезная девица. – Не может же быть, чтобы все вот так сразу!..

– А ты что скажешь, Ёль? – Миру, поддерживающая под локоть Яйю, подошла и пошла с ним рядом, едва не задевая рукой. – Ты же у нас всегда все про Взывающего знаешь!..

И вот что она вечно говорит так, будто смеется над ним?! Сама же любит слушать его рассказы! И верит им – вон сколько раз он ее разными страшными байками про Холмы предков пугал – так, что потом приходилось аж до самой ее хижины провожать по темноте! А как при всех – так делает вид, что он только языком болтать и умеет!

– Может и знаю, – привычно буркнул он, надеясь, что больше никто от него объяснений не потребует. Говорить на самом деле было нечего: Кныш после своего возвращения из Запретного леса в компании почти смертельно раненого Тура и смертельно уставшего Шоха закрылся в хижине, которую раньше делил с родителем, и выходил оттуда лишь для того, чтобы сходить в лекарскую обработать рану от копья на плече. Как он ее получил, не знал никто, кроме самих вернувшихся. Шох, однако, на все более или менее откровенные вопросы отмалчивался, и вызнать что-либо у него не удалось даже Анхэ, а внешний вид Кныша располагал не к расспросам, а к тому, чтобы убраться с его дороги куда подальше и лишний раз не попадаться на глаза.

– Да ничего ты не знаешь, – фыркнул Черный Лис. – Откуда бы? Духи нашептали?

Он пересек тропинку, по которой они шли, и словно невзначай пошел рядом с Миру.

– Может и нашептали.

Ёль прекрасно знал, что это ошибка, что так отвечать было нельзя и что каждым сказанным словом он загоняет себя в тупик, выбраться из которого можно будет либо бессовестно наврав, либо позорно признав, что он и в самом деле не имеет ни малейшего представления о духах, Запретном лесе и возвращении лета. Но вид Миру, которая, казалось, внимательно прислушивалась к сказанному Лисом, совершенно лишил его благоразумия и выдержки.

– Ты что, с духами разговариваешь?

– Может и...

– Лис, Ёль, хватит! – вмешался Мирн. – Так вы до невесть чего доболтаетесь. У каждого свои секреты, если Взывающий считает нужным их хранить – то пусть так и будет.

– Взывающий пусть хранит. А этот – пусть не врет! – Лис, видимо, почувствовал, что может отыграться за сцену на поляне, и упускать такую возможность не собирался.

– И не врал я!

– Да ну! А докажи.

– И докажу!

– Чем докажешь?

– Ёль, не надо, не связывайся.

Однако глас разума в исполнении Мирна не был услышан, тем более, что у Лиса нашлась неожиданная поддержка в лице Вайга.

– Он хорошо сказал, Ёль, что мужчина отвечает за свои слова, тем более, когда речь о духах. Подумай, прежде чем отвечать. Или признай, что насвистел, или докажи.

Компания остановилась, окружила спорщиков. Миру с любопытством и скрытой тревогой переводила взгляд с одного на другого, видимо, запоздало начав понимать, что состязание «кто кого переупрямит» может и правда зайти слишком далеко.

Ёль опустил голову. И правда, пора прекращать. Слова извинения были уже готовы сорваться с его губ, как вдруг в мыслях всплыло одно имя – Огг. Образ, рожденный скорее воображением, чем памятью – что заставляло Ёля так или иначе возвращаться к нему? Он и сам не мог бы сказать – но тень погибшего еще в детстве брата продолжала быть для него недосягаемым идеалом – Рослого, мужчины, брата, друга... Огг бы не отступил перед этим черным ничтожеством. Огг не позволил бы насмехаться над ним и обвинять его во лжи. И он и близко бы не позволил такому, как Лис, подойти к той, что...

– Что тебя убедит?

Зрители вздрогнули: такого твердого тона, прямого дерзкого взгляда, такой решимости у рыжего помощника Взывающего они еще не видели. Теперь отступать и правда некуда.

Черный Лис, казалось, тоже смутился, не ожидая, что глупый спор зайдет так далеко. Но поделать и правда было ничего нельзя.

– Покажи мне духов.

Подростки встревоженно переглянулись, зашептались, в их все более округляющихся глазах плескалась тревога и какое-то шальное предвкушение.

– Как? Где?

– В Запретном лесу.

По кольцу зрителей прокатился вздох. В глазах Черного Лиса мелькал страх и какое-то удивление, словно он и сам не верил, что слова, срывающиеся с губ, принадлежат ему.

– Запретный лес. В ночь Излома лета, когда они сильнее всего и ближе всего к нам. Мы пойдем за Белую границу, и ты покажешь свою мощь. Ты, я и духи.

– И я!

Спорщики резко обернулись к Миру, произнесшей эту реплику, и с поразительным единодушием выкрикнули:

– Нет!

– Это мужское дело! – дополнил запрет Черный Лис, и Ёль энергично кивнул, подтверждая его слова.

Однако синеглазая девица их протест проигнорировала и с абсолютным спокойствием изрекла:

– Не возьмете – я расскажу о вашей затее вождю Маруху... – лица спорщиков, видимо, впервые столкнувшихся с женским коварством, вытянулись. – ...И Взывающему, – дополнила угрозу Миру. – И они вдвоем вам таких духов покажут – век не забудете.

Против лома нет приема. Лис и Ёль, одинаково покачав головами, наконец буркнули что-то вроде «Ладно» – и вся компания поспешила укрыться от сгущающихся сумерек в селище, разбредшись по своим хижинам.

Больше они о споре не заговаривали – однако план остался в силе и ждал своего часа...

====== Глава 5 ======

Журчание воды странным образом манило и притягивало. Бесконечные капли, потоки, ручьи, волны, хоть и оставались невидимыми в царившей кругом непроглядной мгле – но проникали повсюду, затопляли сознание, размывали его душу и сердце, как река размывает песчаный берег. Пока тот не обрушится под тяжестью собственного веса. Пока не останется ничего.

Пока все не начнется заново – уже другим.

Ощущение все ускоряющегося движения приходит постепенно, словно невидимый поток, частью которого он стал, превращается в стремительную горную реку. Где он? Да и существует ли еще он – отличный от поглощающей его стихии?

Его увлекает все дальше, к пятну мутного света, появившемуся вдалеке. Он пытается плыть, барахтаться, сопротивляться течению – но все его усилия не просто не приносят никаких результатов – их словно бы не существует вовсе – и не удивительно – ведь и тела у него тоже теперь нет.

Словно в подтверждение этому, пятно света вдруг оказывается прямо перед ним – мгновенно, хотя еще миг назад виделось, что оно далеко. Он проваливается в него, словно растворяясь, преображаясь в воздух и свет. Тьма отступает, и он, к своему удивлению, видит Озеро Избранницы, окруженное Потусторонними горами. Разве он способен видеть еще что-либо в мире живых?!.

Впрочем, очень скоро он понял, что при всем кажущемся сходстве, увиденный им пейзаж лишь весьма условно был той же местностью, куда они ходили в Большое путешествие. Теперь это и правда – То-Что-По-Ту-Сторону. Вода и горные отроги причудливым, невероятным образом смешивались между собой, как если бы и Озеро, и Горы, в свою очередь были лишь отражениями на водной глади. Вода, проникающая в камень, и камень, дающий начало водному потоку...

Свет пронизал его, даря ощущение блаженного тепла и покоя. Он расслабился, растворяясь в нем, любуясь открывавшимися перед ним видами... Потусторонние горы почему-то привлекли его особо пристальное внимание, сменившееся разгорающимся любопытством. А что если...

Горы оказываются перед ним – и на сей раз они материальны – намного более материальны, чем он мог бы себе представить: пробиться через исполинскую толщу камня не смог бы, казалось, даже сам воздух. А ведь так остро, нестерпимо хочется узнать, что за ними!..

Ты прав, дитя: твои ответы там.

Голос-без-голоса на сей раз не пугает и не раздражает. Здесь он звучит так естественно, гармонично и просто, словно был вписан в ткань этого мира от самого его творения.