Побратим змея (СИ) - "Arbiter Gaius" - Страница 62

– Где кто?

– Ёль, Миру и мой Черный Лис ушли в Запретный лес, – мрачно пояснил родитель последнего.

– Что?!

– А Взывающий очнулся и пошел их вертать, – донесся голос Фетхи. – Да только ни его, ни детей пока не видно.

– А ты что здесь делаешь, сын? – в голосе Маруха звучало напряжение.

– Я... Ничего. Просто проснулся и... Я не знал, что что-то случилось.

Вождь, оставив сопровождавших его соплеменников позади, подошел к Туру почти вплотную.

– Мне не нравятся эти недомолвки, сын, – тихо сказал он. – Что бы ни происходило между тобой и этим мраковым мальчишкой, что у нас теперь за Взывающего, – но теперь в опасности жизнь детей, и если ты знаешь что-либо, что может помочь их вернуть – не время запираться.

– Но я правда ничего не...

– Там!!

Крик оборвал грозящий обернуться сварой разговор. Поселяне хлынули к Белой границе, и лишь исконный, поколениями вбитый в привычку запрет не позволил никому из них, даже родителям пропавших подростков, перешагнуть ее.

Тур, отвлекшись от родителя, присмотрелся: в сумраке, царившем под пологом Запретного леса, наметилось какое-то движение. Охотник подался вперед – и вслед за ним это движение повторил, наверное, весь Род, собравшийся у белых камней.

Задержали в неимоверном напряжении дыхание – и разом выдохнули, разглядев четыре тени, почти сливавшиеся с темнотой. Значит, все хорошо или почти хорошо. Значит, все так или иначе скоро закончится.

Они вернулись одновременно: подростки – прямо в руки родителей, так и не определившихся, встретить ли их поцелуями или тумаками; Кныш, быстро увернувшийся от объятий Фетхи, по мысленному определению Тура – в никуда.

И с этим нужно было что-то делать.

====== Глава 17 ======

– Иди за ним, – голос Фетхи вывел Тура из задумчивости, заставил повернуться к знахарке. – Давай.

– Я?!. Ну нет, не по мне это, Фетха... Сама иди, если охота. У женщин это как-то лучше получается. Я во всем таком не силен – всякие там разговоры говорить...

– Ты хоть себя-то слышишь?.. – взглянув ей в глаза, охотник отчетливо понял: либо он пойдет за Взывающим сам, либо старуха найдет способ его заставить – даром что он на две головы выше нее и несопоставимо сильнее.

– Да что мне хоть говорить-то?! – он беспомощно оглянулся на знахарку, уже оставшуюся на пару шагов позади. Ну вот, видится, даже собственные ноги, как взялись своевольничать этой клятой ночью, так все никак не угомонятся!..

Фетха, однако, уже повернулась к нашедшимся подросткам, проверяя, не требуется ли им ее помощь, и к нему, казалось, утратила всякий интерес.

– Мрак! – тихо проворчал охотник, устремляясь за почти скрывшейся из виду фигурой Взывающего. – Лучше б один на клыкача пошел, чем тут разбираться!..

Спустя какое-то время Тура взяло сомнение, что Кныш вообще собирается останавливаться. Они миновали селище и вошли в Ближний лес, сразу же свернув подальше от реки. Охотник, так и не придумавший никакого дельного плана, продолжал следовать за Взывающим, стараясь не потерять того из виду и по мере возможности не выдавая своего присутствия. В том, однако, что последнее правильно, он весьма сильно сомневался – впрочем, как и в том, что ему вообще нужно быть здесь сейчас. По всему выходило, что он просто навязал свое присутствие Рослому, который вот уже больше двух полных ликов с ним не разговаривает и вообще старается не замечать. С другой стороны – не подойдешь ведь вот так теперь, прошагав уже невесть сколько, и не набьешься же в компанию. Чай не по грибы идут.

– Вот напасть!..

Нет, так не годится! Лучше все же нагнать его, пока...

Что – пока, охотник так и не успел сформулировать: Кныш, резко свернув куда-то, исчез из виду. Тур, заволновавшись, пустился почти бегом – но уже через несколько десятков шагов оказался у входа на крошечную полянку. Взывающий лежал на ней ничком, зарывшись лицом в покрывавший ее пушистый мох и тихо, исступленно рыдал.

Ну вот и то самое «пока»!..

Тур смущенно отвел глаза, закусил губы и отошел чуть подальше, мысленно благодаря всех добрых духов за то, что ему удалось проделать этот маневр абсолютно бесшумно.

Нерешительно потоптался на месте, раздумывая, что делать дальше. По его глубокому убеждению, если уж в жизни мужчины случались такие вот тяжелые моменты, то долг остальных по отношению к нему – отойти, дать возможность сохранить лицо, позволить пережить внутренние бури одному, так и настолько, как он посчитает нужным – чтобы после он смог вернуться, не опасаясь, что его переживания станут известными кому-то, кроме тех, кому он сам захотел бы их открыть. Разве не это зовется уважением?..

И все же, чем дальше, тем яснее охотник понимал, что последовал за Кнышем не только повинуясь приказу старой Фетхи. В конце концов, мало ли он с ней спорил, мало ли поступал по-своему, вопреки ее словам?.. Так почему он здесь? Опять духи привели? В том, что именно это случилось чуть раньше у Белой границы, Тур мало-помалу даже перестал сомневаться.

«И что теперь?! – мысленно обратился он неведомо к кому. – Если уж лезете – хоть бы присоветовали чего!»

Духи, как водится, промолчали – но решение созрело и без их помощи. Охотник огляделся, выбрал такое место чуть дальше от входа на полянку, которое позволяло ему выдерживать хоть какую-то дистанцию и одновременно оставаться на виду, так, что Кныш, поднявшись, не сможет его не заметить. Тогда, по крайней мере, никто не обвинит его в том, что он прятался.

Решив, что ничего лучше он не надумает, Тур сел, а затем и лег на траву, подложив под голову согнутые руки. Небо понемногу светлело, звезды таяли и Светлоликий поспешно соскальзывал все ниже, торопясь изчезнуть до того, как в небесных шатрах появится его ветреная супружница.

«Почему ты с ней не помиришься? – мысленно спросил у него охотник. – Не готов простить? Или она не хочет твоего прощения? Или... – он устроился поудобнее, повернувшись на бок. – Или это тоже часть танца, часть вашей жизни там, наверху? Может, хоть это, наверное, и больно: вот так, врозь – но так и должно быть?.. Ведь если бы ты пришел пораньше или задержался подольше – ты бы ее встретил. Ведь это так просто. Так почему же ты не... Не приходишь?.. Сердце дрожит, может?.. От этого разговора, что был бы между вами... Наверно... У меня бы тоже, наверно, дрожало...»

Последней его сознательной мыслью стала мысль о том, что глаза что-то закрываются, и надо бы походить, размяться...

– Вставай.

Голос Кныша, раздавшийся над ухом, заставил Тура подскочить с места, дико озираясь и мысленно кляня себя за поистине идиотскую задумку прилечь отдохнуть. Лучезарная стояла уже высоко, что говорило о том, что проспал он довольно долго.

«Вот ведь потерянный!!!»

– Я плохо сделал, – наконец смущенно выдавил он, – когда пошел за тобой. Я не думал тебе мешать, просто... Словом, хочешь, чтобы я ушел?

Кныш пристально взглянул на него, устраиваясь рядом. Глаза его все еще были красными, и выглядел он измученным и словно постаревшим – но во взгляд его, казалось, вернулась прежняя цепкость и проницательность.

– Я постоянно задаю себе этот вопрос, – наконец медленно проговорил он. – И не могу найти ответа. Вроде бы и должен этого хотеть, после того, что случилось, но... Это... Это как быть привязанным между двумя деревьями и не мочь двинуться ни к одному из них.

Тур помолчал, мысленно моля духов, чтобы те подсказали хоть какие-то слова, которые не разрушили бы хрупкий, только начавший рождаться разговор.

– Это моя вина – то, что случилось, – наконец тихо сказал он, машинально перебирая пальцами сочные побеги травы, ластящиеся к ладони. – Наверное, надо было сделать что-то иначе, и я сделал бы – если бы был умнее, смелее...

– Или не таким упрямым, – в голосе Кныша звучала какая-то светлая грусть.

– Ну и это тоже, – кивнул, соглашаясь, охотник. – Только ведь я тот, кто я есть, и этого не исправишь. Я ведь не потому, что хотел причинить тебе зло... У меня просто не было другого выхода. Иначе это был бы не я.