Побратим змея (СИ) - "Arbiter Gaius" - Страница 90

– Вот как это так – не выдержат? – возмущенно буркнул Ёль. – Это ж не камни таскать, что не выдержать можно!

– Ты ж сам говорил, что у тебя голова лопается, – возразил Тур. – А про то, что можно и не выдержать... Это... Ну... Как младенец, когда рождается. Он вообще ничего не умеет. И если его сразу после рождения, например, учить ходить – так он не сможет. Потому что не приспособлен пока. Или вот не знают малыши, чего им говорят. Только потом растут и учатся. Наверное, и мы для духов – навроде таких несмышленых младенцев. Потому они и говорят, что мы не поймем.

– Да-а, надо было тебя в толкователи брать... – после небольшой паузы протянул Кныш. – Складно выходит!

Он хитро усмехнулся, услышав сразу две возмущенные реплики в ответ:

– Эй!!! – Ёля

и

– Да духи упаси! – Тура.

– А если научить нельзя, то что делать-то? – спросил он, когда последовавший за возмущением смех затих.

– Ну... Может, Ёль сам?.. И это же не так, как перед Большим путешествием – собрались да учимся. Это как путь, по которому идешь. Всегда. И каждый раз что-то новое узнаешь. О себе... О мире...

– То есть я там вообще не нужен? – уточнил Внемлющий.

– Нужен, почему... Просто ты не веди его за собой – ты ж все равно куда идти, не знаешь. Ты рядом иди.

Идея показалась неожиданно привлекательной: оставаясь все еще не слишком ясной, она хотя бы несла в себе иной взгляд на проблему, суливший выход из образовавшегося тупика. А это уже немало.

– Только вот неясно... – заговорил, однако, Ёль. – Если всю жизнь идти по этому, как ты говоришь, пути – то разъяснять-то я когда буду? Из колыбели Матери?

– Так пока будешь идти – и разъяснять будешь. То, что сам увидишь.

– Так я же увижу не все и не до конца.

– А зачем до конца и все? Вам же духи говорили: смертные не все знания могут вместить. А Отец-Небо, наверно, и вовсе знает то, чего и духи не вмещают... Но может, оно и не надо? Это опять же – как с младенцем. Не станешь же ты его мясом кормить. Сначала ему молоко нужно. А как подрастет – тогда и...

– А если...

Но подросток не успел поделиться очередным своим сомнением: по Ближнему лесу разнесся голос его родительницы, настойчиво, даже несколько истерично его звавший.

– Ладно, я пошел, – Ёль живо вскочил на ноги. – А то она подумает, что меня духи таки съели. Свидимся! Бывай, Айрат!

Он махнул рукой на прощание, быстро исчезая за деревьями.

– Вырос он, правда?

Внемлющий устроился поудобнее, опершись спиной о ствол дерева. Покидать облюбованную полянку ни он, ни Тур, по всей видимости, не собирались: слишком хорошо было сидеть в тишине, вдыхая прохладные пряные запахи леса, встретившего Холодное Безвремение.

– Вырос, – согласился охотник. – Даже не столько вырос, сколько... Возмужал, что ли.

Кныш кивнул, думая, что с конца лета Ёль и вправду стал более серьезным и взрослым.

– В Путешествие этим летом пойдет, как союзы справим... – Тур усмехнулся. – Ждет небось, не дождется. Как и все мальчишки. Я вот точно восходы считал, помню...

Кныш лишь слегка пожал плечами: его воспоминания о подготовке к Большому путешествию никак нельзя было назвать приятными.

– Откуда сейчас-то идешь? – спросил он, чтобы сменить тему. – Айрат тебя, как обычно, силой приволокла?

– Есть такое... – Тур ласково потрепал родичь за ухом. – Но я и не был особенно занят. А шел с Ближней, там парни к поединкам готовятся.

– Решил все же участвовать? – Кныш внимательно взглянул на него: с того момента, как вождь Марух объявил о том, что собирается передать власть достойнейшему, вопрос об участии в поединках Тура оставался открытым, представляя собой главную интригу предстоящих состязаний.

– Родитель изведется, если не буду, – голос Тура звучал грустно. – Я не могу отказать ему еще и в этом.

– Не думаешь, что это опасно? Если ты вдруг не сдержишься? С тобой еще были те странности, что ты описывал?

Охотник помрачнел.

– Были, – наконец нехотя признал он. – И, по правде сказать, – чем дальше, тем чаще. Но знаешь, я, видится, придумал, что с этим делать.

– И что же? – заинтересовался Кныш.

– А воли себе не давать. Я ж и раньше, бывало, злился. На родителя или еще на кого... Но мог же я тогда этого не показывать. Значит, и сейчас смогу.

Кныш слегка пожал плечами, на лице его было написано сомнение.

– Тебе не видится, что сейчас – это не просто злость? Если ты говоришь, что тобой кто-то пытается овладеть...

– Но я-то тоже пока здесь! – голос охотника, как показалось Кнышу, звучал слишком уверенно, чтобы отражать реальные чувства. – И если вопрос только в том, кто кого переборет...

– А если нет?

Тур опустил голову.

– Я и об этом подумал... – на сей раз негромко заговорил он, и Кныш понял, что они наконец коснулись чего-то очень важного. – Я после поединков в Потусторонние горы пойду, ответы искать.

– Уйдешь?..

– Угу. И на этот раз даже ты меня не удержишь.

– На этот раз я, пожалуй, и не стану... – задумчиво кивнул Внемлющий. – Наверно, это и вправду лучшее, что ты можешь сделать.

В глазах его, однако, плескалась грусть и тревога, и охотник это заметил.

– Да не переживай ты так. Я ж не навсегда.

– Ты не можешь этого знать наверняка.

– Ну... Не могу, – подумав, согласился Тур. – Но, в любом случае, время будет удачным: у Рода появится новый глава, будешь ты, и Анхэ с Фетхой... И Айрат, – он усмехнулся. – Вы вместе отлично справитесь, и все будет чудесно.

– Мне будет тебя не хватать. Очень сильно не хватать.

– Ну... Мне тебя тоже, пожалуй, – охотник, казалось, чуть смутился. – Да только выхода-то другого все равно нет. Не могу же я остаться здесь и тихо звереть до конца жизни. Одно дело – до Теплого Безвременья перебиться, и совсем другое... Так даже я, скорей всего, не выдержу.

– Это ясно.

– Ну вот. А по-другому как?.. Я б, может, и рад был бы, если б ты со мной пошел... Хотя временами ты, конечно, и редкостная заноза. Но если б я считал возможным оставить Род без Взывающего – я б за тобой еще тогда По-Ту-Сторону не побежал. Да и вообще...

– Что вообще?

– Ну... Это мои ответы, видишь? И мне почему-то видится, что искать их я должен один.

– Да, ты, наверно, прав.

– Ну вот. Ладно, хватит об этом. А то у тебя такое лицо, будто ты меня в Холмы предков провожаешь. Ты ж знаешь – меня не так легко укокошить. Если только на тех же тренировках не прибьют.

– Чтоб тебя – и на тренировках прибили? Что-то не верится.

– А не скажи. Только что мне, между прочим, очень неслабо наваляли. Просто они ж тренируются, как половчее друг друга побить, а я – как половчее никого не прибить. Этим восходом, например, снова началось... Видел, что чуть себя отпущу – поубиваю их всех. Так что лишний раз даже не двигаться старался.

– Тяжело было?

– Ну... Непросто, конечно. Особенно поначалу. Я ж в первый раз пришел. И... У них сердца дрожали передо мной. А я это чувствовал – знаешь, так ярко... Будто сам видел, как у них кровь быстрее бежит, как колени слабеют... И это... Это провоцирует, и очень сильно. Такой какой-то азарт просыпается... Видится, так бы и прибил. Наверно, так родич чувствует, когда добычу догоняет. Но я сдержался. Потом уже, как они накостыляли мне – так поуспокоились, проще стало. Так что я и еще продержусь. Последний долг родителю отдам – а там и своими делами займусь.

– Ясно, – не глядя на него, пробормотал Кныш.

– Слушай, ну ты хоть не кисни! Мне что, тебе, как младенцу доводить, мол, я ж еще не скоро уйду, и вообще, недалеко и ненадолго, и подарочков тебе с Гор притащу?!. Гляди веселей, выкрутимся как-нибудь!

Он шутливо пихнул Внемлющего в грудь, не сдержав при этом болезненной гримасы.

– Снова плечо?

– Да нет... Просто давно не тренировался, теперь все ноет.

– Хочешь, разомну? – Внемлющий легко коснулся его плеча у основания шеи. – Станет легче.

– М-м... Нет. Хорошо сказал, но мне уже что-то такое пыталась делать Анхэ, – и, честно говоря, ни пользы, ни удовольствия.