История Бледной Моли - Любимка Настя - Страница 16

– Анкорн…

– Ваше Высочество, я должен покинуть вас, – глядя на настенные часы, сухо бросил молодой человек. – Через пятнадцать минут у меня назначена аудиенция у Его Императорского Величества.

– Свободен!

Лорд Анкорн ди Серрейа поклонился и быстрым шагом направился к двери. Только после того, как хлопнула дверь, наследный принц позволил себе выругаться.

– Мальчик мой, я же тебе говорила… – усталый женский голос раздался от окна.

– И как много ты слышала? – оборачиваясь, спросил мужчина.

– Все, – выходя из-за штор, ответила женщина.

– И зачем, мама?

– Неправильный вопрос, – иронично улыбнулась леди и села напротив сына. – Я должна знать, зачем тебе воспитанница Ордена Магнолии.

– Как и прежде, ты не услышишь ответ на этот вопрос.

– Вот как, думаешь, готов к войне?

– О чем ты?

– Ты так ничего и не понял. Сын Лилит оказал тебе небывалую услугу, подсказав, как нужно действовать, чтобы выйти победителем в вашем противостоянии.

– Мама, перестань говорить загадками. Анкорн – хороший мальчик, успокоится, хорошенько подумает и…

– И не придет к тебе, – жестко закончила леди. – Он только что дал тебе понять, что жизнь этой девушки ставит выше вашей дружбы.

– У меня есть ты, – выгнув бровь, сказал принц. – Я знаю, что ты являешься членом Ордена Магнолии.

– О нет, мой дорогой и любимый мальчик, – рассмеялась леди. – На мою поддержку рассчитывать глупо.

– Почему же?

– Я хочу, чтобы за эту девочку ты поборолся наравне с другими мужчинами, – поднимаясь, ответила женщина. – Изначально я планировала помочь, но то, с каким упорством ты ищешь легких путей и совершенно не думаешь головой… убедило меня в обратном. Нет, Алерайо, если воспитанница нужна тебе, сам найди способ и как приручить ее, и как защитить. Впрочем, о последнем ты даже не задумывался.

Леди топнула ножкой, на мгновение комната погрузилась во тьму. Еще секунда, и снова вспыхнул яркий свет, озаряя покои, где прежде находились двое, а сейчас остался лишь принц. Женщина исчезла.

В себя я пришла рывком. Будто я получила мощный толчок изнутри, заставивший меня вскочить. Все мое существо затопила невероятная вонь. Обвела комнату взглядом в поиске той гадости, что издавала противный запах, и… встретилась с обеспокоенным взглядом голубых глаз. И только через мгновение до меня дошло, что я прозрела! Пусть мутно, словно в густом тумане, но я видела! Это знание ошеломило и оглушило одновременно. Я смотрела, как шевелятся губы целительницы, понимала, что она что-то мне говорит, однако ничего не слышала. Мой мир взорвался красками, резко нахлынувшими на уставшее сознание.

– Леди Инари, – будто издалека донесся голос матушки Геллы, – вам нечего бояться, все позади.

Я не понимала смысла сказанного, пока не обнаружила себя вжавшейся в подушки. Неосознанно отпрянула от лекаря и поджала ноги. На мгновение смежила веки. Страшила мысль, что зрение опять меня покинет. Но шли секунды, текли минуты, а тьма не возвращалась. Болезнь отступила!

– Спасибо! – Я расплылась в улыбке. – Спасибо!

По щекам потекли горячие слезы. Только Господь знал, какой камень висел на моем сердце и какое облегчение принес мне этот день.

– Что же вы, леди Инари, – протягивая белоснежный платок, мягко укорила лекарь. – Такая радость, а вы плачете. Будет вам, мне нужно осмотреть ваши глазки.

Она разговаривала со мной, будто мне вновь было пять лет и я разбила коленки, когда бегала по двору пансионата.

Я широко улыбнулась женщине, но слезы никак не хотели останавливаться. Через несколько минут мне все же удалось успокоиться и насухо вытереть щеки и веки. После этого лекарь попросила приблизиться к ней, что я и сделала. Вдруг комнату залил яркий свет, я невольно вздрогнула и зажмурилась. До этого окно было закрыто плотными шторами и мы находились в полумраке, а теперь в мою спальню ворвались лучи зимнего солнца.

Когда я основательно проморгалась и привыкла к освещению, лекарь начала осмотр. Ее холодные пальцы скользили по моему лицу, то широко раздвигая веки, то наклоняя мою голову под разными углами во все стороны. Она что-то шептала себе под нос, но мне так и не удалось различить ни единого слова.

Наконец женщина отстранилась.

– Несколько дней делайте примочки, – обратилась она к сестре Гелле, которая стояла у двери. – Возможны мигрени, шишка на затылке небольшая, но удар был сильным. Если станет хуже, сразу обращайтесь к нам.

– Конечно, – заверила ее названая матушка. – Пойдемте, я вас провожу.

Женщина собрала свои принадлежности в небольшой ларец, поднялась и поспешила на выход.

– Благодарю! – крикнула я ей вслед.

Эти слова полетели в спину лекаря, и, судя по всему, она их не расслышала, так как не обернулась. Вздохнув, я вновь расплылась в дурацкой улыбке. Я могу видеть! Разве это не чудо?! Хотелось петь и танцевать, прыгать и скакать. Последнее из желаний решила исполнить незамедлительно. Ликование охватило меня, и казалось, ничто не сможет омрачить моего радужного настроения. Но, как и всегда, Бледная Моль ошиблась.

– Инари, что ты делаешь? – прервав мои хаотичные подпрыгивания на кровати, воскликнула матушка Гелла, вернувшись в спальню.

«Радуюсь!» – хотелось крикнуть мне, но… бросив взгляд на женщину, я плавно опустилась на одеяло. Мое веселье испарилось.

– Тебе стоит поторопиться и привести себя в порядок, – тоном, не терпящим возражения, произнесла она. – Я счастлива, что твое зрение вернулось, но подготовку к балу никто не отменял.

Ежегодный выпускной бал! Как я могла про него забыть, если мне впервые позволено стать его участницей? Кивнув, медленно сползла с кровати. Пока шла к ванной комнате, чуть не запнулась о подол ночной рубашки. Самое интересное, что пока я прыгала, он мне не мешал, а вот пройти несколько метров спокойно не дал.

Оказавшись за дверью, выдохнула. Я умилилась наличию рычагов, которые подают горячую и холодную воду прямо в большую белоснежную ванну. Раньше в моей каморке была только холодная вода, поступающая тонкой струйкой в ржавый умывальник, спрятанный за тонкой ширмой от койки. Мыться приходилось в общей душевой комнате для прислуги. Такие помещения есть на каждом этаже пансионата. И, к сожалению, я не единственная девочка, у кого не было своей ванной. Это еще один признак, отличающий пансионерок, у которых есть покровитель. Мне же, судя по всему, сказочно повезло, раз даже имеется набор полотенец из нежнейшей ткани. Обо мне всерьез решили позаботиться?

Конечно, спасибо стоит сказать моим высокородным благодетелям. Интересно, что же раньше меня не переселяли и не оказывали столь повышенного внимания моему телу? Неужели считали ошибкой свое покровительство? А может, я просто чего-то не знаю?

Но все мысли о мотивах моих надзирательниц вылетели из головы, как только я увидела отражение в зеркале.

Такого просто не могло быть! Моя внешность совершенно не изменилась! Лишь слегка потемнели корни волос. Я вплотную подошла к зеркалу и с замиранием сердца стала себя разглядывать. Так не бывает. Матушка Гелла купала меня все дни моей слепоты, а все крема, которыми она пользовалась для ухудшения данной мне природой красоты, имели специфический запах, не узнать их было невозможно. Поэтому я уверена, что она перестала портить мою кожу и волосы.

Но тогда почему я до сих пор уродлива? Почему не начала восстанавливаться кожа? Почему не возвращается естественный цвет волос? Неужели мой организм как земля, которую из года в год вспахивают, и слой плодородной почвы истощается? Мое тело перестало бороться с отравляющими его снадобьями? Я навсегда останусь Бледной Молью? Меня затрясло, по щекам вновь полились слезы. Может, именно потому названая матушка перестала меня мазать, что процесс стал необратимым?

– Инари, у тебя все хорошо? – раздался за дверью обеспокоенный голос дорогой мне женщины.