Семь кругов яда (СИ) - Юраш Кристина - Страница 42

- Бри-и-и-ился, - усмехнулся Эврард, не сводя с меня глаз. – Случа-а-айно поре-е-езался… 

- И что же это ты там брил? – икнула я, понимая, что в конкурсе идиотских вопросов я занимаю почетное первое место и уже трясу грамотой. Грамоты в руках не было, но руки тряслись так, что сейчас я буду просить у бармена двести грамм валерьянки.  

- Иди-и-и, цвето-о-очек, - внезапно подозрительно мягко заметил Эврард, вставая из-за стола и откладывая бумаги, на которые попали капли крови. 

- Давай я помогу дойти до дивана? – я нервно сглатывала, оборачивалась по сторонам, глядя на полу прикрытую дверь. – А где охрана? 

- Взя-я-яла отпуск гре-е-ехов за сво-о-о-ой счет, - выдохнул Эврард, заклинаньем закрывая дверь. – Никому не слоо-о-ова! 

Я присела рядом на колени, схватила кусок покрывала и стала рвать его на части. 

- Не смо-о-отри, - усмехнулся Эврард, расстегивая верхнюю пуговицу. – Я стесня-я-яюсь… Смо-о-отрит на меня незна-а-акомый цвето-о-очек…

Я бы с такой раной уже вспоминала всех родственников, прикидывая кому и что оставлю в наследство. Поскольку родственников у меня было много, а имущества не очень, кому-то достанутся в наследство звиздюли. Не могу же я оставить любимых родственников с пустыми руками? 

- Цвето-о-очек, я о-о-очень стеснительный, - сладко заметил Эврард, осторожно отлепляя окровавленную одежду от раны. Я сбегала в соседнюю комнату за водой и стала осторожно все вытирать, чувствуя, как руки трясутся все сильнее. На животе был уродливый надрез, откуда снова потекла кровь. 

- В столе-е-е лежит зе-е-елье, - заметил Эврард, а я бросилась к столу, выдвигая ящики по очереди. Какие-то бумаги, книги… В одном ящике стояли флакончики, рассортированные в неведомом мне порядке. 

- Какой? – спросила я, пытаясь понять символы на бирках. 

- А како-о-ой тебе бо-о-ольше нра-а-авится? – заметил Эврард с дивана, прижимая к ране тряпку. – У-у-учти, больше-е-е трех экспериме-е-ентов я не переживу-у-у…

- Ты издеваешься? – простонала я, осторожно рассматривая пузырьки. – Говори какой! 

- Четве-е-ертый! – улыбнулся чеширской улыбкой Эврарда. – На четвёртый экспериме-е-ент у  меня здоро-о-овья не хва-а-атит! Не смо-о-отри на меня та-а-ак, словно выбира-а-аешь мне бе-е-елые та-а-апочки! Четвертый ряд. 

- Их тут всего три! – занервничала я, на всякий случай пересчитывая еще раз.

- Ка-а-ак три-и-и? – спросил Эврард, подняв брови. – Их должно быть четы-ы-ыре! 

А вот это уже плохо! Руки дрожали, а я пересматривала каждый. – Ла-а-адно, я пошутил! Кра-а-асный. Сле-е-ева! 

- От меня или от тебя? – проскулила я, понимая, что проще добить, чем спасти.  – Вот этот? Точно этот? Точно-точно этот? 

- Мне кра-а-асивые белые та-а-апочки! С меховой опу-у-ушкой! Чтобы но-о-ожки не мерзли! – развлекался Эврард, пока я мчалась к нему с флаконом.  - У меня сорок семь саниме-е-етров, если что-о-о! 

В этот момент я даже как-то замедлилась, прикидывая, что у него может достигать без трех сантиметров полметра! Где-то погрустнел Чингачгук Большой Змей, горестно поглаживая своего ужика. 

- Что у тебя сорок семь сантиметров? – занервничала я, откупоривая флакон.

- Размер ноги-и-и. Так во-о-от, я хочу бе-е-еленькие, с опу-у-ушечкой и с ба-а-антиком. А то сни-и-ится буду цвето-о-очку и жа-а-аловаться, что та-а-апочки жму-у-ут, - заметил Эврард, пока я тыкала ему под нос флакон. – Да-а-ай перо, и  я напишу завеща-а-ание! Как твое имя пра-а-авильно пишется? Напо-о-омни!

- Елизавета! – я снова попыталась ткнуть ему в лицо флакон. 

- А Ли-и-изочке – ничего не оста-а-авлю, потому что зелье нужно лить на ра-а-ану! – веселился раненый. 

- Это точно оно? – простонала я, заглядывая ему в глаза. 

- Сорок седьмо-о-ой… Можно навыро-о-ост, - заметил Эврард, а я набралась смелости стала поливать рану. 

- Как-то не очень, - я присела, внимательно рассматривая результат и залитые кровью штаны. 

- Он перене-е-ервничал, - усмехнулся Эврард. – А так девятна-а-адцать… Ни одни полуша-а-ария еще не жа-а-аловалось!

- Ты что? Совсем с ума сошел? Нахрена мне этот анонс? – возмутилась я, глядя как зелье пениться, а кровь начинает сворачиваться. – У тебя что? Где-то в штанах зашевелилась совесть? 

- Ты предста-а-авь, как я вхожу между верхними полуша-а-ариями и начинаю объяснять цвето-о-очку, как нужно пра-а-авильно рабо-о-отать! Я буду не-е-ежен, - заметил Эврард, а я видела, как рана слегка затягивается. 

- Тебе стоит прилечь, - заметила я, облегченно выдыхая. 

- Ты на что-то намека-а-аешь? – сладенько заметил Эврард, нежно проводя рукой по моим волосам.

- Я не намекаю, - глубоко вдохнула я, глядя на окровавленные тряпки на полу. – У меня просто глаз дергается! 

- А чего это у тебя гла-а-аз дергае-е-ется? – участливо спросили меня, осторожно притягивая к себе и укладывая рядом. Он дышал в мои волосы, по-хозяйски положив руку мне на талию. Сердце в груди бешено стучало, вспоминая пережитый ужас. 

- Где охрана? – прошептала я, вдыхая волшебный запах сандала.  – Почему тебя не защитили?

- Я же сказа-а-ал, что охра-а-ана – это иллюзия защи-и-иты. Одно движе-е-ение руки и фисе… Нет иллю-ю-юзии… - я чувствовала, как мне с усмешкой делают «рыбку». 

- Вот лежит рядом бессо-о-овестный цвето-о-очек, соблазня-я-яет своими пре-е-елестями, а я тут как раз умира-а-ать собрался! Разве тут спокойно умре-е-ешь, - мои волосы перебирали, освобождая декольте платья для пра-а-а-авильного угла обзора. 

- Да не соблазняю я тебя! С чего ты взял! – возмутилась я, пытаясь встать. 

- А я ту-у-ут умира-а-ать собра-а-ался, - усмехнулся Эврард, проводя пальцами по моей руке, пока я тонула в болоте чужих глаз. Зеленая  трясина затягивала меня куда-то вглубь, топила, не давая возможности выбраться. Я хваталась за разные мысли. Моя рука нащупала корягу «Я вообще-то была как бы замужем!», но коряга оборвалась в моей руке, оставив меня снова тонуть в глубине чужих глаз. «Ты же хотела вернуться?» - мои пальцы снова пытались ухватиться за корни проблемы, но они обрывались, заставляя меня тонуть еще сильней. «Но ведь обо мне подумают…» - цеплялась я за пучок травы на кочке, который рвался и заставлял меня тонуть еще глубже… Чем больше дергаюсь, тем сильнее затягивает… 

Я подняла руку и молча положила ему на щеку, подведя пальцами понятную одной мне черту. 

- У тебя хоро-о-оший вку-у-ус. Потому что я тебе нра-а-авлюсь! – заметил Эврард, а я отдернула руку, засопев, как стадо ежиков. 

- Ты невыносимый человек! – обиделась я, сжавшись и нахмурившись.

- Ра-а-азве что вперед нога-а-ами, - усмехнулись мне, снова ловя мой взгляд. - Все-е-е, я то-о-очно надумал умира-а-ать! Те-е-еперь оконча-а-ательно! Я – ста-а-ар уже для таких заба-а-ав, которые мне предлагает цвето-о-очек! Предлага-а-аю ввести новое пра-а-авило. Заместителей генера-а-ального хороня-я-ят вместе с генера-а-альным.  Чтобы ему на том свете не пришло-о-ось самому чита-а-ать докуме-е-енты.

Я обиделась, хмуро глядя в зеленые глаза. Мысли о том, что вместе с генеральным хоронят всю фирму меня мало радовали. 

- Мне кажется, - хмуро заметила я, снова бросая взгляд на него исподлобья, - что сотру-у-удники умрут ра-а-аньше.

- Это еще почему-у-у? – улыбнулся Эврард, поднимая брови. 

- Потому что девятна-а-адцать саниметров, - передразнила я, все еще очень сильно обижаясь. 

- Тебя это заво-о-одит? – осведомился умирающий. 

- В тупи-и-ик! – огрызнулась я, понимая, что сколько бы я на него не злилась, злость улетучивается моментально, стоит лишь посмотреть ему  в глаза. 

- Все-е-е, я надума-а-ал! Я уми-и-ираю оконча-а-ательно и бесповоротно! – тяжело вздохнул Эврард, закрывая глаза. – Ка-а-ак хорошо, что есть кому приня-я-ять мой после-е-едний вздо-о-ох… 

В этот момент он прижал меня к дивану и поцеловал. Я не верю. Нет, я не верю… Это мне снится… Я осознаю, что это происходит, но проще списать ощущения на горячечный бред. Кто угодно, но не он. Но я чувствую чужие губы, которые нежно прикасаются к моим, чтобы подразнить меня. И в тот момент, когда я чуть-чуть подаюсь вперед, меня целуют, заставляя мучительно задыхаться и умирать. Я не помню, когда я в последний раз так целовалась. Я не помню, чтобы я вообще когда-нибудь так целовалась. Не могу понять, что моя рука делает на его щеке, почему сердце разрывается на целую вселенную, наполняя теплотой взрыва мою душу.