На службе республики (СИ) - Грог Андрей - Страница 15

Стянув через голову грязную рубашку, Саша подставил своё тело под тряпку, обильно смоченную коньяком. Сначала девушка вытирала кровь с кожи, которой натекло из двух ран прилично. Удивительное дело, раньше он бы сказал, что руки у неё совсем не женские – сильные, с мозолистыми ладонями от постоянной работы с канатами. Тем не менее, они касались его с удивительной нежностью. Вот только когда тряпка приложилась к самим ранам, обжигая их коньяком, то Саша внутренне сжался, но не издал ни звука. Потом его всё так же нежно и умело перевязали, что придало некоторую уверенность.

Естественно, с его стороны было бы чёрной неблагодарностью не оказать ответной помощи девушке. Поморщившись, она стянула с себя рубашку, обнажив сильное тело с маленькой грудью и плоским прессом. Вот, чёрт! На ней места живого нет! Порезы, дырки, ссадины. К счастью всё по краям и вскользь. Самыми неприятными были длинная рана на левом боку, в которой виднелись рёбра, и дырка от пули в правом плече.

Возникло чувство нереальности происходящего. Он дотрагивается до тела девушки, ухаживая за её ранами. Страшными, кровоточащими. Ухаживая! И именно это воспринималось, как знак внимания, хоть и продиктованный обстоятельствами. В прежнем мире его далеко не всё устраивало во взаимоотношениях полов, но здесь творится что-то невообразимое. Ему и раньше нравились сильные духом и телом девушки, с которыми можно сплавиться по горной реке, спуститься по крутому дикому склону на лыжах, покататься наперегонки на велосипеде. С ними интересней, приятней, удобней, в конце концов. Такой своеобразный вариант друга, только имеющего (обязательно имеющего!) половые отличия. С ней можно спуститься с гор и поговорить о тайнах мироздания, а потом уединиться в постели. Но всё это было больше похоже на игру. А здесь всё по-настоящему. Нет никаких предрассудков, ограничений, морального осуждения общества. Живи, как хочешь, ты такой же человек, и доказывать тебе никому ничего не надо. Только и спрос будет, как с человека. И цена этого спроса может быть сама жизнь. Это его до сих пор коробило. Даже бегло оглядывая уцелевших матросов, он в первую очередь обращал внимание на выживших женщин, потому что подсознательно стремился именно их в первую очередь уберечь. Но не получалось. Скорее, они его закрывали своими телами, жертвуя жизнью. И это было больно. Диссонанс происходящего заставлял сжиматься сердце и стискивать зубы. Это неправильно, но есть ли другой выход из лабиринта человеческих желаний и духовных потребностей? Сейчас он сам выступал в роли хлипкого мостика, перекинутого между двумя мирами с очень сильно отличающейся моралью. И чувствовал, что эти миры, как два расходящихся берега скоро разорвут тонкую материю его рассудка на части.

Тимандра вздрогнула, когда он коснулся тряпкой раны на рёбрах. Сильные мышцы напряглись, выпуская на белую кожу новые потёки крови. Мышцы… Ну, не «шварцнегер» далеко, но всё же кто-то скажет, что это неженственно. Может быть. Где-то скажет. Здесь и сейчас, касаясь пальцами этого тела, у Саши не возникало ни тени сомнения, что это женщина. А что она с таким телом может вытворять в постели… Стоп! Это он увлёкся. Такие мысли надо давить в зародыше, а то опомниться не успеет, как по команде пойдут разговоры про то, что достаточно влезть в постель к капитану, и жизнь сразу наладится. Блин, сколько их осталось-то, женщин? Амафея. Ну, эта не в счёт, и будем надеяться, что на долго она не задержится. Эврида… Выжила бы. И Тимандра. Держится молодцом, но скорее всего у неё скоро начнётся сильнейший откат, и она точно в ближайшее время не боец, и не работник. И, кстати, будет вынуждена оставить на время свои поползновения. А вот её конкурентки невидно. Где Кастианира, спасшая ему жизнь, и пристрелившая ту пиратку на носу?

Вот, опять, он перебирает в уме женщин из команды, и совершенно забыл о том количестве мужчин, которые сегодня погибли. Не то, чтобы для мужчин погибать было естественным, но для женщин это, на его взгляд, вдвойне неестественно. Ему жалко всех. Но женщин больше. Только что это изменит? Из всей команды относительно целыми остались двенадцать человек, включая его. Может Сергей ещё некоторых по-быстрому подлатает, и они будут условно трудоспособны.

Пока он бинтовал Тимандру, она сначала блаженно жмурилась, наслаждаясь прикосновениями, близостью и вниманием. Но расслабившись, вскоре действительно поплыла – сказывалась кровопотеря и общее напряжение. Саша даже не стал надевать на неё рубашку, потому что она была вся рваная и буквально пропитана кровью. Придерживая девушку, помог ей сесть на палубу, рядом с бортом. И поскольку все были заняты делом, решил приступить к беседе с пленными.

– Я видел ваш корабль в гавани Строма. – Начал он. – Каково чёрта вы караулили меня? Совсем страх потеряли?

– Мы простые матросы. – Помолчав немного, ответил старший, уже седой мужик. – Капитан не спрашивает нашего мнения.

Ну, это понятно. Мы люди маленькие, что прикажут, то и делаем. Попробуем метод кнута и пряника.

– По большому счёту, вы мне не нужны. – Рассуждал Саша. – Я ещё не решил, что делать дальше, но долго катать таких пассажиров не собираюсь. Сдам властям, в ближайшем поселении, или просто выкину за борт с камнем на ноге. Мне кажется, что это будет справедливо. Но если вы расскажете мне что-нибудь интересное, то возможны варианты. Вплоть до того, что я вас высажу на какой-нибудь берег. И возможно даже обитаемый. – И после небольшой паузы спросил. – Неужели вам нечего рассказать?

Пленники переглянулись, и старший неуверенно проговорил:

– Мы действительно знаем немного. Стояли на рейде, капитан Ясон вёл переговоры с бароном на счёт условий присяги. Потом, позапрошлой ночью, к нам на борт поднялась эта чокнутая Мерея. О чём они шептались с капитаном, я тоже не знаю, но рано утром она снова заявилась с десятком своих людей, и мы тут же вышли в море. Потом бросили якоря за этим островом, отправили наблюдателей на вершину скалы, и стали ждать. Дальше вы всё знаете.

– Кто такая эта Мерея?

– Чокнутая. – Презрительно охарактеризовал женщину пират. – У неё под началом неплохой пинас, но за люгером он в жизни не угонится. На нём только жирных купцов щипать.

– Послушай, что-то не сходится. – Рассуждал вслух Саша. – Получается, что капитаны двух солидных кораблей, сговорились поохотиться на мой люгер. Мало того, что это вообще небольшое судно, так его ещё и купеческим трудно назвать, потому что места для товара там немного. К тому же всё это произошло в водах, которые барон считает своими. Нет, если бы я вёз нечто очень ценное, то объяснение бы нашлось. Но я-то знаю, что у меня весь трюм забит парусиной! И тайны я из этого никакой не делал. Весь порт видел, как её грузили ко мне. Тогда почему люди, которым надо гоняться за флейтами и галеонами, объединились, чтобы заняться мной? Может быть, я чего-то не знаю?

После небольшой паузы, старый пират всё же продолжил:

– Ходят слухи, что Мерея совсем свихнулась после того, как какой-то капитан на люгере взял на абордаж её приятеля, Длинного Сотера. И прикончил, разумеется. Вообще-то, она и раньше была не подарок, но после этого окончательно потеряла голову. Много хороших матросов ушло с её корабля, очень уж мерзкий у неё стал характер. И расспрашивала об этом люгере во всех портах. А у вас, капитан, как раз люгер. Уж не знаю, ваша вина в смерти Сотера, или нет, но получается, что охотилась она не за грузом, а именно за вашей головой.

Саша напрягся, почувствовав, что близок к разгадке. В его первом самостоятельном плавании пришлось выдержать бой с пиратами. И капитан у них был высокого роста, и второй корабль был пинас, который потерял их в темноте.

– А причём здесь ваша шхуна и капитан? – Спросил он.

– Тоже ходят слухи, что когда-то давно Мерея спасла Ясона от имперской каторги. Деталей я не знаю, но он ей был должен по всем понятиям. Может, потому и уговорила. Кто же знал, что всё так повернётся…

Как романтично. И просто. Только всё равно что-то смущает. Если его хотели прикончить, то логично было бы устроить полноценную охоту на двух кораблях. Один загоняет, а второй нападает. И неважно, что пинас плохо идёт в бейдевинде. Даже если бы он просто шёл с другой стороны, то всё было бы легче. А учитывая сложности с заменой парусов и сбитыми мачтами, его помощь оказалась бы решающей. Допустим, кровожадная Мерея желала лично убедиться в его смерти. Ну, пересела бы на шхуну, оставив на пинасе помощника. Почему её корабль остался в порту? Саша прекрасно помнил его, стоял неподалёку. Или он вышел из гавани значительно позже, чтобы забрать своего капитана? Но какой в этом смысл? Вернулась бы шхуна назад, и Ясон продолжил переговоры с бароном. Люгер? Какой люгер? Не видел.