На службе республики (СИ) - Грог Андрей - Страница 50

Ремонт на кораблях заканчивали, что и доложил ему Архил, подробно рассказав о работах на завтра. Саше под общее начало передавалось четыре трофейных корабля, трёхмачтовая шхуна и три пинка, что для семидесяти двух человек команды, оставшейся на ногах, было, конечно, очень много. О том, что он пополнил личный состав ещё никто не знал. Но положение спасали наёмники, которых так же предстояло вывезти с острова, для чего их распределили между кораблями. Толку от них, конечно, было немного, потому что большинство совершенно не умело обращаться с парусами. Но если использовать их в соотношении один к одному с опытными матросами, то для спокойного путешествия при благоприятной погоде это должна быть приемлемая мера усиления. На всех кораблях предполагалось по две вахты, чего должно было хватить для перегона трофеев в Бригес, где и должен состояться основной делёж добычи.

Утром начали подходить нанятые на острове матросы, которых Саша распределял по кораблям, где они вливались в ремонтные работы. Вечером состоялось совещание на флагмане, где был назначен порядок следования. Слишком сильно пострадавшему галеону предстояло отправиться в ближайший локридский порт для капитального ремонта (тот самый, куда Саша доставлял делегатов с острова). Вся остальная эскадра, выписывая зигзаги против ветра, направлялась в Бригес. Утром подняли якоря и двинулись в путь.

Тимандра командовала трофейной шхуной, настолько увлечённая подготовкой доверенного ей корабля к плаванию, что даже ни разу не зашла к капитану. Архил и два других офицера начальствовали над пинками, а Тарквина Саша оставил при себе. На его же корабле находились все девятнадцать раненых под бдительным надзором Сергея.

Огромный караван растянулся на несколько километров тремя колоннами, следуя сначала на юго-запад, а через четырнадцать часов, в вечерних сумерках, повернув на юго-восток. Зажглись сигнальные огни, теперь предстояло смотреть в оба, чтобы не наскочить впотьмах на соседа, или наоборот не отдалиться слишком далеко. Ночью, поравнявшись с маяком на южном мысу острова, повреждённый галеон двинулся своим курсом на ремонт. Остальные продолжили путь. Но утром ветер совсем стих, корабли остановились с обвисшими парусами. Уставшие матросы отсыпались на палубе. Даже купаться никто не полез.

Но через пару часов воздушная стихия снова пробудилась, задувая теперь с востока. Караван встал в галфвинд, двинувшись прямиком на юг. А к вечеру ветер пошёл с северо-востока, прилично усилившись. Заметно похолодало, что предвещало скорый шторм. Утром это стало окончательно ясно, поскольку океан вздымал большие валы, мачты трещали от порывов ветра, несмотря на то, что Тарквин, дежуривший ночью, распорядился поставить штормовые паруса. Сзади надвигались низкие и тёмные облака, которые наверняка несли в себе холодный дождь. Прятаться было больше негде, караван уже миновал приметный мыс на полуострове (мыс Сивучий на Камчатском полуострове), за которым располагался ближайший порт. Дальнейшее побережье было почти гладким, чтобы на нём можно было укрыться от ветра с этого направления. Предстояло пройти восемьдесят километров, прежде чем появится возможность спрятаться за полуостровом, но там уже и до Бригеса недалеко. В общем, если в ближайшие шесть-семь часов шторм не перейдёт в ураган, то есть все шансы обойтись без потерь. И тут уже от людей мало что зависит – раньше думать надо было и готовиться лучше.

Особое беспокойство вызывали пинки – корабли маленькие, но пузатые, с коротким, слабовыраженным килем. Они были очень манёвренными, но мореходные качества оставляли желать лучшего. Поэтому их предпочитали использовать для каботажных плаваний. Естественно, Саша больше переживал за людей, находящихся на них, чем за сами посудины.

Не обошлось. Морская стихия миловала корабли, где находились Сашины люди, или экипажи оказались более умелыми. А вот, один из трофейных барков, шедший в параллельной колонне, перевернулся на высокой волне. Чтобы спасти барахтающихся в воде моряков надо было разворачиваться против ветра, что было очень рискованным манёвром, и Саша на него не решился. Оставалась надежда на шедшие сзади корабли. Одним из них оказалось судно под командой Тимандры. Её шхуна взяла левее, первой оказавшись рядом с ещё не ушедшим под воду кораблём и державшимися на поверхности людьми. На мачтах остался всего один парус, чтобы окончательно не потерять управление, с борта бросили несколько канатов с пробковыми чушками на конце, за них уцепилось несколько человек, которых вскоре вытащили на палубу. Следом подходили другие корабли, также пытавшиеся спасти тонущих. Дальше Саша уже ничего не видел за волнами, поскольку его корабль отнесло слишком далеко… Пусть Ипни примет души тех, кто не успел выбраться из трюма. Корпус с обломанными мачтами наверняка быстро утонет.

Через семь часов весь караван обогнул скалистый мыс, прячась за горами, и взял курс на северо-запад, встав в галфвинд. А уже вечером входил в узкое горло гавани Бригеса, распределяясь по свободным причалам. Саша перевёл дух и с облегчением вздохнул – ночь должна быть спокойной.

Но несмотря на формальные предпосылки для крепкого и здорового сна, провалиться в объятия Морфея он долго не мог. Постель была холодной и пустой, навалилось чувство одиночества и бессмысленности своего существования. Появилась, в сущности, глупая обида на Тимандру, всецело отдавшейся командованию трофейным кораблём, и, казалось, совершенно забывшей о своём капитане. Ну, да – ничего личного, никаких обязательств, только плотское наслаждение. Всё честно. Многие мужики такому были бы только рады. Но ему хотелось сейчас чего-то другого, что он и сам затруднялся сформулировать. И возможно ли это найти в чужом мире? Не выдержав, Саша оделся, и отправился в соседнюю каюту, где раздавались голоса оставшихся на корабле офицеров – Тарквина, Сергея и Эвриды. Они там пьют – не уж-то хуже я!

Утром все капитаны собрались на флагмане у Адиантуне, куда были приглашены и офицеры, участвовавшие в спасении моряков с утонувшего барка для награждения. Тимандра вытащила из воды больше всех людей, и её выделили особо, как героиню плавания. А потом посыпались указания, что и куда тащить, для справедливого дележа трофеев.

Все деньги сдавались старшему казначею эскадры, а корабли следовало реализовать за вознаграждение в адмиралтействе. Принимались они там за тридцать процентов от номинальной стоимости, что было, конечно, обидно, но найти сейчас более щедрого покупателя являлось затруднительным. Никто из частных владельцев в Бригесе всё равно не дал бы настоящей цены. Поэтому у Саши возникла мысль завладеть трофейной трёхмачтовой шхуной для себя. Оценена она была в пятьдесят тысяч, которые он с лёгкостью мог покрыть из имеющихся личных денег, внеся их в общую казну. Причём, незначительная часть этой суммы потом всё равно возвращалась к нему же в виде доли, а корабль оставался. Он был крупнее, на нём стояли шестнадцатифунтовые орудия, и было их двадцать штук. Обычный, не усиленный экипаж, составлял как раз сто двадцать человек, что с учётом пополнения и в скором времени выздоравливающих раненых, покрывалось с избытком его командой. Надо только было решить, что делать со своей старой шхуной – сдать её, как трофей за треть цены, или приберечь до лучших времён? Остановился на последнем варианте. Портовое управление принимало на стоянку пустые корабли за умеренную плату. А как представится возможность нанять дополнительный экипаж, то Саша станет командующим маленькой эскадры.

За все трофейные суда было выручено миллион двести семьдесят шесть тысяч, которые делились в соответствии с рангами участвовавших в рейде кораблей. Сашина шхуна, бриг и бригантина считались по четвёртому рангу, получавшими по одной доле, шебека и корвет по третьему, и получали по две доли, а фрегаты и галеоны по второму, которым начислялось уже по три. Таким образом, не смотря на вроде бы огромную общую сумму, Саша получил всего пятьдесят восемь тысяч.

Потом состоялся делёж собранных на кораблях наличных денег и вырученных за реализацию вещей и товаров. Это ещё пятьсот шестьдесят тысяч, из которых Саше доставалось двадцать пять с половиной. И в завершении, сумма, обещанная за участие непосредственно правительством в лице советника Аристина. Каждому своя. А Саше причиталось пятьсот золотых монет, или пятьдесят тысяч серебром. Общий итог – сто тридцать три с половиной тысячи. Из них он пятьдесят заплатил за новую шхуну, а двадцать ушло на жалованье команде за время рейда, продолжавшегося тридцать три дня. Чистая прибыль – шестьдесят три тысячи. Но нервов это всё стоило целую кучу. И жизней. Человеческих жизней! Впрочем, выбора у него, как капитана, не было. Предложение было из разряда тех, от которых отказываться не принято… Ах, да, ещё предстояло оплатить стоянку за месяц вперёд для своей шхуны – две с половиной тысячи. Но это уже такая мелочь!