Кровавое пробуждение (ЛП) - Доун Тесса - Страница 25

Убить его!

Его хищные глаза сузились при виде испуганного лица женщины, когда он обрел железную решимость. Ладно, не идти по легкому пути? В правилах приличия и словах больше не было необходимости. Все хорошо, что хорошо кончается.

Кристина Райли принадлежала ему, он мог делать с ней все, что заблагорассудится, и то, что Маркус намеревался сделать, было предельно ясным. Дикое шипение сорвалось с губ, язык прошелся по клыкам.

Она пыталась убить его…

Словно пума, охотящаяся за добычей, Древний Мастер Воин прошел через двор своего отдаленного дома в горах. Он смотрел на слабую женщину, стоявшую на крыльце и сжимавшую в руках пистолет, из которого она стреляла в него три раза. Наблюдая за его приближением, женщина дрожала, как отбойный молоток.

Хорошо!

Ей нужно бояться.

Может, она, наконец, поймет.

Это не было игрой. Его жизнь была на кону. Тот кусок мусора, из-за которого женщина выстрелила в вампира, намеревался убить ее.

Маркус читал мысли Дирка так же легко, как рекламный щит на обочине шоссе, и его намерения были совершенно ясны. Но тогда она знала это или нет? Ее это просто не волновало. Она предпочла бы убить Маркуса, чем идиота, который желал ее смерти.

Вампир подошел ближе, и Кристина шагнула в сторону, ее глубокие синие глаза стали размером с блюдца, но Маркус все равно встал прямо напротив дерзкой женщины. Она быстро шагнула в противоположном направлении, и он повторил это движение. Они ступали взад вперед, его осторожный подход становился медленным вальсом безумия между ними. Однако Маркус не собирался танцевать с Кристиной. Он достаточно натерпелся этих танцев.

Древний Воин был решителен.

Они никогда не полюбят друг друга. Черт, они вероятно даже не понравятся друг другу после этой ночи. Так что просто следуем основам: тридцать дней, чтобы использовать ее, чтобы произвести сыновей-близнецов на свет и обеспечить необходимую жертву.

Это было целью. Это было всем.

И процесс начнется прямо здесь и сейчас.

Маркус вскочил на крыльцо с десяти футов, с легкостью вырывая пистолет из рук Кристины. Она закричала так, будто он пытался оторвать ей голову. Маркус больше не проявлял заботу.

Пусть кричит.

Схватив ее за талию и развернув, он резко сел на крыльцо. Небольшая фигурка девушки плюхнулась к нему на колени как тряпичная кукла, прижавшись спиной к его могучей груди. Как только ее попа опустилась на его бедра, он обхватил ее за плечи раненой рукой, словно сжимая в тиски.

А потом то же самое сделал ногами. Сгребая своими сильными бедрами ее слабые и худые бедра, он потянул ее вниз в неразрывной связке. Невольно голова девушки упала к нему на плечо, и она начала вырываться, а в голосе была паника.

— Маркус! Маркус! Пожалуйста…

Звук его долгого, змеиного шипения оборвал ее на полуслове. Маркус мог бы услышать полет мухи, убирая густые рыжие волосы с шеи свободной рукой и медленно наклоняя голову женщины в сторону, в поисках более удобного положения.

Пульсирующая артерия под молочно-белой кожей словно дразнила его, венка появлялась и исчезала с каждым ее неистовым вздохом истерии.

Биение сердца выросло до громового рокота, как басы в песнях рока, недавно попавших в хиты.

— Нет! — вопила она. — О Боже, Маркус, не надо! Прости. Прости! Клянусь, мне так жаль…

Маркус, возможно, оглох.

Он опустил голову и лизнул ее яремную вену… Один раз… Два… Медленно выпуская свои клыки. Острые, как бритва, зубы вампиров использовались для впрыскивания мощного яда — сыновья Джейдона использовали его, чтобы превращать человеческих нареченных в свой вид.

Без колебаний и извинений он запустил два клыка цвета слоновой кости глубоко в шею Кристины и начал вводить яд, который изменит ее навсегда.

Натаниэль Силивази появился на лужайке перед домом своего брата на десять секунд раньше, чем к нему присоединился Накари.

— Ты тоже это почувствовал? — спросил Накари.

Натаниэль нахмурился, сканируя глазами окружение.

— Безусловно, и это не было его типичной «Я только что вытер пол кем-то, кто пересек мне дорогу» энергией. Что-то действительно не правильно с…

Его голос внезапно оборвался, как только глаза остановились на крыльце. Маркус сидел в гробовом молчании, склонившись над размякшим телом Кристины, лежащим у него на коленях, словно сломанная кукла. Челюсть вампира сжалась на горле женщины, а глаза светились багровым цветом.

Натаниэль прокашлялся и, тихо присвистнув, склонил голову в направлении Маркуса, призывая Накари взглянуть.

Увидев сцену на крыльце, тот побледнел. Он попытался сделать несколько шагов в сторону Маркуса, но резко остановился как вкопанный, когда вампир отрицательно покачал головой, и его глаза заметались между братьями в предупреждении. Низкое рычание раздалось из горла Маркуса, а верхняя губа дернулась несколько раз. Инстинктивно он крепче сжал руки вокруг своей женщины и передвинулся дальше по крыльцу.

Кристина казалась без сознания… Или мертвой.

Натаниэль прислушался к сердцебиению и облегченно вздохнул, услышав два ритма: вампира и его пары. Медленно кивнув Древнему Воину, он положил руку на плечо Накари, потянув его назад.

— Эй, младший брат, тебе нужно отойти.

Сглотнув ком в горле, Накари сделал так, как предложил Натаниэль.

Было очевидно, что Маркус находился не в том состоянии, чтобы сейчас разбираться со своей семьей. На самом деле казалось, что он не в своем уме. Полностью на инстинктах. Абсолютный хищник. И он воспринимал любое движение в свою сторону как угрозу для себя и самки, от которой не собирался отказываться.

На самом деле он не мог.

Начав процесс превращения, было слишком опасно прерывать его прежде, чем оно будет окончено: если закончить слишком рано, женщина будет иметь очень много яда внутри, чтобы выжить как человек, но недостаточно, чтобы стать вампиром. И во время процесса мужчина не мог говорить — ни вербально, ни телепатически. Он не мог позволить себе поддаться на женские мольбы о пощаде.

Перевоплощение было невероятно болезненным. Натаниэль знал это.

Как по команде, супруга Натаниэля вошла в его разум, ее астральный голос был сильно обеспокоенным:

«Все в порядке, Натаниэль? С Маркусом все хорошо?»

Присутствие верной и любящей Джослин как всегда успокоило его. Она была его судьбой всего несколько недель, но он уже с трудом мог вспомнить свою жизнь без нее или их новорожденного сына, Шторма.

«Это зависит от того, что в твоем понимании означает «все в порядке», любовь моя».

Джослин вздохнула.

«Что происходит?»

Натаниэль знал, что вода была ледяной, но все равно нырнул.

«Он превращает Кристину…»

«Не может быть! Скажи мне, что ты лжешь, Натаниэль. Уже?»

Он съежился.

«Да, уже и на крыльце».

Вспомнив дикую боль своего недавнего превращения, Джослин ахнула, без сомнения, это было травмирующее событие, несмотря на то, что ее супруг был нежен, и взамен она получила любовь и преданность своего партнера.

«Я не могу поверить, что она так быстро согласилась, — пошутила Джослин. — Я имела в виду, может, она намного сильнее меня, но я ни за что бы не оказалась в твоих руках добровольно менее чем через двенадцать часов после встречи, не говоря уже о том, чтобы доверить тебе контролировать свое сердце, жизнь и тело… Принять, что происходящее было моей судьбой».

Натаниэль знал, что она имела в виду священную церемонию зарождения, которая произошла между двумя супругами перед превращением, благоговейные слова, сказанные ими друг другу, а также Богов, участвовавших в сокровенном соединении. Он вздохнул.

«Я могу заверить тебя, любовь моя, между ними не было никакого согласия или церемонии».

Джослин притихла.

«Дорогая?»

«Он бы не стал!»

Натаниэль знал, что лучше не отвечать.