Между Призраком и Зверем - Сурикова Марьяна - Страница 30

И поцелуй, и прикосновения я стойко вытерпела, не выдав протеста ни единым движением, а потому увидеть гнев в потемневших глазах стало полнейшей неожиданностью.

– Что это за платье? – цедя слова сквозь зубы, спросил владыка.

– А… – я не на шутку растерялась. Он ведь еще не пробовал расстегнуть, что же тогда разозлило, – от мадам Амели, – ответила заикаясь.

Ириаден прищурился, не отпуская моего взгляда.

– Любимой модистки Кериаса?

– Да, – пискнула я и выдохнула весь воздух, стараясь хоть так создать толику пространства между нашими телами и отстраниться от разъяренного Монтсеррата. Желание поклясться, будто совершенно не в курсе происходящего, было столь сильно, что с огромным трудом удержалась от попытки оправдаться. Подобные оправдания сродни чистосердечному признанию.

– И почему ткань обычного выходного платья «кусается», – подцепив мой подбородок двумя пальцами, гневно уточнил владыка.

– Кусается? – мое изумленное неверие притворством не являлось, наверное, по этой причине раздражение высочайшей особы несколько поутихло.

Правда, ответом Ириаден не удостоил, вместо этого схватил мою ладонь и провел ее по ткани лифа сверху вниз.

Я ойкнула от сильнейшего желания отдернуть руку. Ощущение сотни маленьких иголок, впивающихся в кожу, нельзя назвать приятным.

С ума сойти! Вот же Кериас с мадам изобретатели! Хотя это свойство платью наверняка придумал дознаватель, ведь он так старательно оглаживал меня во время проверки. Еще и скрыл эту деталь, чтобы император не заподозрил нас троих в сговоре.

– Зная кузена, полагаю, в эту праздничную упаковку, – Ириаден ухватил кончиками пальцев тончайшее кружево и скомкал в кулаке, – он подсунул еще немало сюрпризов.

Его глаза снова сузились, а потом император вновь прижал меня к себе, чтобы поцеловать, и в этот раз я не смогла сдержаться, дернулась и болезненно застонала, когда владыка прокусил губу.

Он выпустил из чересчур крепких объятий, от которых трещали ребра, лишь затем, чтобы пройти к бюро из орехового дерева и взять с него инкрустированную перламутром шкатулку. Приложив пальцы к саднящим опухшим губам, я глубоко вдохнула, пытаясь удержать слезы, а повелитель уже поманил к себе. Внутренне содрогнувшись, покорно приблизилась и приняла в дрожащие ладони прямоугольную вещицу, при это император величественно произнес:

– Передай Кериасу, я заметил сходство. Это мой подарок в обмен на его. И это тоже.

В следующий момент пальцы императора пробежались по обнаженной коже рук, и меня точно огненной волной захлестнуло. Мигом перехватило дыхание, иссушило горло и задрожали колени.

Глаза закрылись сами собой в ожидании еще одного поцелуя, и он последовал, такой же болезненный, как и предыдущий. Я ощущала во рту привкус собственной крови из истерзанных губ, но не могла ни взять себя в руки, ни обуздать дикого желания, от которого затрясло все тело. Император приник к моей шее и, показалось, прокусил кожу. Боль от ссадин и синяков, остававшихся после его прикосновений, совершенно не приводила в чувство, напротив, лихорадило еще сильнее. В какой-то момент голова попросту пошла кругом от силы испытываемых эмоций, зубы застучали точно от холода, в груди сдавило, а вся боль разом сосредоточилась в висках, раскалывая голову.

Тьма заволокла сознание, я пошатнулась, потеряла опору под ногами и рухнула, не ударившись о мраморный пол лишь по той причине, что меня поймали, а далекий голос императора кому-то приказал:

– Лекаря! Немедленно!

Все же я не лишилась сознания, потому что слышала произносимые слова и не потеряла способности понимать чужую речь.

– Ваше императорское величество, – незнакомый мужской баритон плавно заполнил пространство вокруг, мешаясь с тихим гулом в ушах.

– С каких пор вам требуется столько времени, чтобы дойти до моих покоев?

– Светлейший император, прошло всего…

– Мне неинтересны оправдания. Приступайте к своим обязанностям, если не хотите поплатиться за собственную халатность.

– Сию же секунду. Не опишете ли, что произошло с девушкой?

– А вы потеряли способность видеть? Лечите!

– Будет исполнено, разрешено ли мне применять…

– Разрешено, чертов вы маг!

– Да, ваше светлейшество. Но не могли бы вы положить девушку, на кровати лечить будет удобнее.

Ириаден ничего не ответил, но через секунду я очутилась на мягкой перине.

А потом ко мне прикоснулись чьи-то руки, и по телу побежало тепло. Боль, которая ощущалась на шее, губах, в руках, стала отступать, по мере того, как нарастало покалывание в местах, где оказались синяки и ссадины.

Я не спешила открывать глаза и проверять, что делает маг, я вовсе отключилась от попыток мыслить и рассуждать, просто брала приятное тепло, устранявшее даже малейший дискомфорт.

– Закончили? – послышался голос владыки.

– Да, ваше императорское величество.

– Тогда оградите меня от этих чертовых эмоций!

– Прошу прощения?

– Не принимайте растерянный вид! Или вы плохо рассмотрели, что я с ней сделал?

– Оградить можно лишь будучи точно уверенным, что это чужие эмоции. Возможно, добавки к еде…

– Это обычный шафиан!

На этом слове в мозгу всплыли картинки из книг по редким растениям. Конечно, никто бы и не подумал усомниться, что для императора готовят самые лучшие повара из лучших продуктов, даже используют редкие приправы, но ведь шафиан в какой-то мере являлся афродизиаком, он усиливал физическое влечение. И одно дело, если человек принимал его регулярно и у него вырабатывался своего рода иммунитет, и совсем другое, когда его пробовали впервые.

– Он, безусловно, безвреден, но на девушку оказал необычное воздействие, как и на вас.

– Это ее кровь.

– Простите?

– Я прокусил ее губу до крови, ощутил вкус и после нахлынули эмоции. Теперь вы достаточно уверились, что они не мои? Это он ее хочет до безумия и теряет контроль. Доставайте ваши препараты.

– Будет неприятно.

– Кому-то после сегодняшней ночи будет неприятней вдвойне.

После этих слов наступила тишина, нарушаемая только звоном склянок с вышеупомянутыми препаратами, а потом маг мягко произнес:

– Все готово. Приступать?

– Сперва отправим девушку домой, если ей уже лучше?

– Определенно, – подтвердил лекарь и коснулся моего лба ладонью, вновь передавая приятное покалывающее тепло, и я поняла, что нет смысла притворяться дальше.

Открыла глаза, увидела приятного седобородого старичка, который по-доброму мне улыбался, посмотрела в сторону, где стоял император, и вздрогнула, встретив его полный желания взгляд.

Хлопок в ладоши, и в комнату заглянула охрана.

– Проводите леди обратной дорогой, – велел владыка, не отрывая от меня взора.

И пока поднималась с кровати и шла к двери, этот требовательный голодный взгляд неотрывно следовал за мной, отчего ужасно хотелось припустить со всех ног, но пришлось у двери развернуться, поклониться императору и поблагодарить старичка, и только после этого поспешно покинуть королевские апартаменты.

Охранники проводили меня лишь до дверей, а дальше вновь вела пустынными коридорами знакомая старушка, и снова комната с витражными окнами, где она оставила меня дожидаться других провожатых.

Набрав в грудь воздуха, я прислонилась лбом к холодному стеклу. Перед глазами расплывались разноцветные стеклышки, сливаясь в одну радужную картинку, напомнившую о найденном когда-то странном камне. Протяжно выдохнув, я отстранилась, сжала в кулаки ладони и охнула, вновь раскрывая правую, на которой сверкал неровными гранями угловатый кристалл.

Как…?

Вопрос не успел оформиться до конца в моем сознании, когда вокруг ослепительным роем закружились разноцветные частицы, складываясь в сверкающие стены. Один миг, равный судорожному вдоху, и я оказалась за переливающимися гранями.

– Здравствуй, Миланта, – улыбнулся мне Призрак, и я все вспомнила.