Скала (СИ) - Филон Елена "Helena_fi" - Страница 13

Человек плавно поднял мою голову, держа её в холодных ладонях.

Я приоткрыла глаза. Клянусь, на это ушли последние силы.

Вихрь лохматых волос цвета шоколада. Нахмуренные густые брови, глубокая впадинка между ними. Светлая кожа… обычная, нормальная кожа, всего лишь утратившая свой загар. Пухлые, идеальные губы, на этот раз они даже не поджаты, а их цвет как всегда бесподобен: яркий, сочный, как спелая вишня. И глаза… такие знакомые, такие холодные — глаза цвета изумруда. Всегда пугающе спокойные, скрывающие за собой так много недосказанного… Его глаза… в которых я могла увидеть целую вселенную. Его глаза… алые, налитые кровью.

Чейз.

Я потеряла сознание.

Те же две недели спустя, но несколькими часами ранее:

— Сколько времени?

— Время мыть пол.

— А по-моему время обеда.

— Сегодня у тебя его не будет.

— С какой такой радости?

— С такой же, с какой вчера на моей голове оказалось ведро с помоями.

Я запустила в Сиропчика половую тряпку.

Он увернулся:

— Ужина тоже не будет.

— Она тебя даже не задела, неженка ты долбаный!

— Точно не будет. — Пометка в блокноте.

Пол. Горы посуды. Кипы грязной одежды. Слои пыли. Общественный туалет. Чья-то блевотина в холле общежития. Перечислять дальше?..

Это были две самые мучительные, самые беспросветные и самые вонючие недели в моей жизни!

Моя комната, стала моей камерой. Тайлер стал моим личным тюремным надзирателем. А вся обширная территория социально-управленческого сектора — местом для моих исправительных работ. А я… а я стала универсальным работником во всех хозяйственных сферах, ну или просто уборщицей по вызову — это Сиропчик меня вчера так назвал, за что и получил ведро кухонных помоев на голову. А ведь это могли быть и человеческие испражнения. Фу. Самой тошно.

Выполняла ли я все поручения Блейка, которые ровно в семь утра мне озвучивал Тайлер? М-м… вопрос риторический. Скорее я просто делала вид и тянула время, пока Его Величество Дакир уже, как две недели, улаживал вопрос по поводу моего испытательного, но лучше даже сказать, исправительного срока. Мне было плевать, что там Сиропчик помечает в своём допотопном блокноте, своим допотопным карандашиком. Кто для меня этот город и кто для него я, чтобы даже не являясь официальным жителем Креста, более того — даже этого не желая, выполнять всю вышеперечисленную работу?..

Я ведь не совсем ещё из ума выжила.

В век пост апокалипсиса устраиваться на бесплатную работу чернорабочего. По мне так умереть и то приятней.

Так что мыть пол в маленьком кабинетике в каком-нибудь административном корпусе я могла и два и три часа…

Часы. У Тайлера были часы! Механические, на серебреном браслете.

— С какого трупа стащил? — без особого интереса поинтересовалась я, помешивая палкой снег, таявший в большом чугуне для стирки. Это был мой первый день отработки.

— С трупа твоей бабушки.

Я и бровью не повела:

— Да ты ещё и старомоден.

— Не понял?

Снисходительно вздохнув, я тыкнула в Сиропчика палкой:

— И не поймёшь. Присутствие Блейка плохо сказывается на работе твоего мозга. Часы кстати тоже отстой.

Часы были, что надо! Но не стану ведь я поощрять его самолюбие.

Тайлер дико раздражал меня. Его самооценка была сверх завышена, будто бы он вообще отсутствовал в момент, когда Земля разваливалась на части и сейчас вёл себя так, словно без блата получил работу в администрации самого президента США.

Его до идиотизма самодовольная физиономия преследовала меня даже во снах.

Он выдавал мне указания (наказания Блейка) каждый день, четырнадцать часов в сутки! А это целых восемьсот сорок минут и страшно представить сколько секунд его присутствия в моей жизни! Я сходила из-за него с ума! У него не затыкался рот! При каждом удобном случае он норовил меня оскорбить, за что ему в ответ и прилетало, а он с ещё большим удовольствием лишал меня минут отдыха, или еды.

Он садист! Ещё какой садист!

Что касается моего состояния, как физического, так и морального, то здесь дела обстояли не совсем хорошо. За две недели мой организм послушно добрался до уровня — «приемлемое состояние». Моё ушибленное колено практически не беспокоило, рана от пулевого давала о себе знать, но к этой боли я просто привыкла. А во всём остальном… ничего обнадёживающего.

Я терпеть не могу когда другие меня жалеют, но ещё больше ненавижу жалеть себя сама, так что нет, депрессии это не моё. Всё стало просто… просто бессмысленно. Я честно пыталась абстрагироваться, запирала мысли и воспоминания в клетку разума, но они каждый раз находили из неё выход. Кристина стала моим самым большим ранением в жизни. И эта рана вряд ли когда-нибудь затянется. А если и затянется, рубцы никуда не исчезнут.

Почему я осталась в Кресте? Почему не строю гениальных планов об угоне вертолёта и побеге? О побеге куда? О побеге к кому? Жизнь требует движения, а мне больше некуда двигаться. Способны ли вы понять меня?.. Смысл действительно пропал и это не моя придумка. Его нет. Я даже всерьёз её больше не воспринимаю. Какая разница, если жизнь, всё равно что лотерея без выигрыша — из неё всё равно никто не выйдет живым.

Как сказал один немецкий учёный, один из тех, кого любил цитировать отец: жизнь — это карантин у входа в рай. В моём случае — в ад, но в остальном я полностью согласна.

Так что я просто плыву по течению.

Смиренно.

Ну, или почти. Характер ведь не изменишь за две недели. Да и надо это мне?..

Нет.

Вам интересно, что стало с Чейзом?.. Мне тоже.

Кира заглянула ко мне лишь единожды, и выражение её лица не говорило ничего хорошего, в прочем… моё лицо при её появлении стало выглядеть примерно также. Кажется от уровня сомнительных подруг, мы опустились к уровню, мягко говоря — недолюбливающих друг друга…

Она обработала раны, включая ту, что осталась от зубов твари, выдала несколько упаковок бинта и пузырёк заживляющей мази, сообщила, что воспаления нет, а также о том, что в дальнейшем раны мне придётся обрабатывать самой. У Киры нет времени мотаться по сектору Блейка, а если другой врач будет осматривать мои ранения, то след от зубов он точно игнорировать не станет.

Затем она по указанию Дакира взяла у меня несколько пробирок крови.

— Это ещё зачем?

— Дакир сказал, ты возражать не будешь. Вы вроде как договорились?..

Тестирования? Исследования? Противоядие от вируса тварей?.. Идея не плохая, правда, уверена, что провальная. Только если у Креста нет сверхсекретной лаборатории с новейшим оборудованием и кучкой профессоров из разных областей науки. Влить кровь в чистом виде — это одно, а создать вакцину… это ж вам не фильм ужасов какой-нибудь, где всё заканчивается хеппи-эндом, после изобретения чудо-вакцины от зомби-вируса. Боюсь что моя история не сказка со счастливым концом для всех.

— И как часто ты собираешься её брать? — осведомилась я.

— Не часто.

И на этом она собралась уходить.

И чёрт с ней с этой гордостью!

— Что с ним? — спросила я, глядя ей в спину.

Кира замерла перед самой дверью и нехотя обернулась с таким видом, будто меньше всего на свете хотела услышать этот вопрос.

И мне совсем не понравилось выражение её лица…

Так бывает, что мозг успевает обрабатывать информацию, которую сам себе внушил, ещё до того, как услышал ответ на вопрос. Вот и мой мозг нёсся в лаву всепоглощающего отчаянья, сбивая всё на своём пути.

— Что с ним? — повторила я. Повторила ли?..

Я сотни раз внушала себе этот ответ, заставляла себя в него поверить. Поверить, что Чейз умер. Уже неделя прошла, а про него ничего не было слышно — значит этого идиота больше нет! И тогда, я почти ничего не чувствовала. Какая разница, что кто-то где-то умер, когда каждый день умирает сотня таких, как Чейз.

Но сейчас во мне будто что-то треснуло. Больно треснуло и сломалось.