Взгляни на птиц небесных (СИ) - Чередий Галина - Страница 27

– Он не дал мне увидеться с Валюшкой! Выгнал меня, понимаешь? Просто даже не пустил в квартиру! Сказал, чтобы я убиралась! Да он охренел вообще! Но хуже всего то, что мне кажется, что Валюши там нет.

– Боже, София, что ты хочешь сказать?

– Я консьержку расспросила. Она её за все эти дни ни разу не видела. Боже, Элоди, мне кажется, этот ублюдок запер ребенка в каком-нибудь частном детском саду или интернате. Сейчас есть такие, туда такие вот состоятельные, но херовые родители детей спроваживают. А я ведь тебе говорила, давай я её к себе заберу! Послала бы я лесом Володьку, если бы рот раскрыл! Ты же знаешь, что Валюша мне как родная. А ты уперлась, Ладка: «он отец!» Да в гробу я таких отцов видала!

Элоди ощутила приступ такой острой паники, что даже не смогла сразу ответить подруге. София, видимо, поняла, что допустила явный перебор с эмоциями.

– Элоди, ты только не волнуйся. Все нормально будет. Ты слышишь? Мы все решим!

– София, я сейчас позвоню Олегу и потребую, чтобы он отдал Валюшу тебе. Ты согласишься её пока забрать?

– Да ради Бога, Элоди. Я же сразу тебе предлагала это! Давай заберем у этого засранца ребенка! И вообще, с самого начала это была тупая идея к нему обращаться, уж прости меня. Ему Валюшка не была нужна раньше, и неужели ты думаешь, что из-за твоей болезни для него что-то изменилось, и в нем вдруг отец проснулся бы?

– Ты знаешь, на что я надеялась, София! У Валюши должен остаться хоть кто-то, если у меня не получится… если меня не станет.

– Даже не смей так говорить! Ты меня слышишь? И думать тоже не смей! Ты выйдешь из этой чертовой больницы, и мы еще так зажжем! Ты меня поняла?

– Да, – еле слышно произнесла Элоди, глотая слёзы.

– Не слышу! – заорала в трубку неугомонная София.

– Да, мы еще зажжем. Обязательно.

– Вот и здорово. А теперь давай звони этому дерьму на кисточке, и давай отберем у него мою крестницу! Из таких, как он, отцы не получаются, Элоди. Нечего и пытаться!

Олег ответил не сразу.

– Здравствуй, дорогая. Как ты сегодня? – голос мужа кажется заинтересованным.

Она бы даже поверила, если бы не слышала на заднем плане недовольный женский шепот. Но ей сейчас безразлично.

– Олег, я хочу поговорить с Валюшей, – попросила Элоди, едва себя сдерживая.

– Детка, но она сейчас с няней на прогулке.

Сердце сжалось. Она не слышала голос дочери уже много дней, и тяжесть плохого предчувствия легла камнем на душу.

– Но ты постоянно говоришь мне, что она то гуляет, то спит. Я прошу перезвонить мне позже, и ты не делаешь этого. В чем дело, Олег?

– Элоди, детка, ты что, обвиняешь меня в том, что я тебе вру? – раздраженно ответил Олег.

– Просто я скучаю, Олег. Очень сильно. И, черт возьми, я хочу услышать своего ребенка прямо сейчас. – Элоди почувствовала, как её начинает трясти.

– Мы тоже по тебе очень скучаем, детка. А не перезваниваю я потому, что… ну подумай сама, дорогая… После каждого вашего разговора у Вали многочасовая истерика. Может, ты уже подождешь того момента, как выйдешь из больницы, и тогда сможешь общаться с дочерью сколько угодно.

– Нет! Я не хочу больше ждать! Я хочу услышать дочь прямо сейчас!

Повисла тяжелая пауза.

– Что, эта сучка истеричная уже позвонила тебе и нажаловалась, дорогая? – голос Олега становится просто ледяным.

– София – крестная мама Валюши и имеет право её видеть, и не смей обзывать её! И вообще, я хочу, чтобы ты немедленно отдал Валюшу Софии. Она прекрасно сама о ней позаботится. Думаю, наш с тобой договор изначально был ошибкой, Олег.

– А теперь послушай меня внимательно, дорогая моя Элоди. Никакая твоя шалава-подружка никуда не заберет мою дочь. И ты как миленькая вернешься после больницы ко мне домой. И мы опять будем счастливой семейкой.

– Черта с два, Олег. Ничего у тебя не выйдет. Я заберу Валюшу и не хочу больше иметь с тобой ничего общего. Её ведь нет с тобой? Куда ты дел моего ребенка?

– Нашего ребенка я определил в достойное место, под присмотр опытных педагогов. А ты не просто вернешься ко мне, а прямо прилетишь на крыльях. И знаешь почему? Потому что, если ты этого не сделаешь, то я подам заявление на рассмотрения дела о передаче Валюши мне на постоянной основе!

– Ты бредишь! Никто не отдаст тебе ребенка, о котором ты не вспоминал месяцами.

– Почему же, дорогая? Ведь ты была той, кто подал заявление на развод. Я исправно платил алименты и даже сверх положенного.

– Ты не появлялся и не звонил месяцами!

– А у тебя есть те, кто сможет это подтвердить? Думаю – вряд ли. Особенно если учесть контингент в том долбаном колхозе, где ты жила. Поверь, немного пойла и пару штук, и они в один голос будут петь, как я дневал и ночевал около дочери.

– Ты действительно ублюдок! София права!

– По поводу этой сучки мы еще поговорим. Ей придется прикусить свой ядовитый язык, если она не хочет, чтобы её муженек узнал о её свиданках с Крамаевым.

– Но откуда…

– Ой, да ладно! Думаешь, они и правда хорошо скрывались? Их то и дело видели то там, то тут, а они были слишком заняты друг другом, чтобы замечать хоть что-то вокруг. Так что пусть заткнется или сама будет умолять о возможности со своим ребенком повидаться.

– Господи, ты ведь не можешь быть таким мерзавцем, Олег!

– Это лирика, дорогая. А теперь давай посмотрим на факты. Если будет суд, то кому, ты думаешь, оставят девочку? Тяжело, может быть, даже смертельно больной матери, безработной и на данный момент даже бездомной, которая, возможно, скоро из-за наркотиков и обезболивающих и соображать ничего не будет. И с другой стороны я. Успешный, состоятельный отец, здоров и более чем обеспечен и жильем, и средствами, чтобы растить ребенка. Так что они тебя, конечно, пожалеют, бедняжку, но, поверь, Валю отдадут мне. А ты подумай, есть ли у тебя силы и время на сражения в суде. Как быстро тебя это все доконает, дорогая?

– Господи, но зачем? Зачем тебе все это нужно? Зачем тебе вообще нужно, чтобы я возвращалась?

– Милая моя Элоди, понимаешь ли, люди такие жестокие и злопамятные создания. Все никак не забудут мне, такому-сякому, как я жену молодую с ребенком бросил и галерею собственную заработал якобы через постель. Вроде и улыбаются в лицо, но шипят за спиной и покусывают втихаря. Но если я верну семью, да еще буду геройски заботиться о больной жене – трепетно и нежно, то все, наконец, прикусят свои поганые языки. Дорогая, у меня столько планов, я хочу показать тебя стольким людям. Так что ты не просто вернешься, если не хочешь проблем для себя и дочери. Ты будешь вместе со мной участвовать в благотворительных акциях и рассказывать всем, какой я бескорыстный меценат и добрый и заботливый муж.

– Олег, ты ведь даже не представляешь, насколько паршиво я выгляжу. Твои планы могут сорваться. Просто оставь нас с Валей в покое и играй в свои игры с кем-то другим, – Элоди умоляла, и ей не было стыдно. Плевать на стыд и чувство отвращения к себе за то, что когда-то любила этого человека, когда речь идет о её дочери.

– Дорогая, ты не можешь выглядеть плохо. Ты всегда просто восхитительна. Но даже если все настолько плохо, как ты говоришь, это даже нам на руку. Чем больше жалости ты будешь вызывать у окружающих своим видом, тем более самоотверженным героем буду выглядеть я.

О, да. Отощавшая, бледная. Она сейчас просто красавица. Но, похоже, Олег отступать не намерен от того, что задумал

– Олег, у меня просто нет на все это сил! Я не хочу потратить отпущенное мне время на эту глупую суету! Ну неужели ты не можешь этого понять? Умоляю тебя, просто подумай, как мне все это невыносимо. Я просто хочу быть с дочерью!

– Когда ты выйдешь, я организую благотворительный прием в поддержку всех больных раком, и ты будешь там главной звездой, дорогая. Мероприятие будут освещать все СМИ, я уже обо всем договорился. Это будет по-настоящему громкое событие. Только нам нужно расписаться поскорее. Чтобы никто больше не поднимал эту тему. – Похоже, он просто игнорировал все её мольбы.