Fatal amour. Искупление и покаяние (СИ) - Леонова Юлия - Страница 66

— Но, пошла! — услышала девушка, когда её кобылка резво взяла с места.

Поймав поводья, Марья Филипповна принудила её остановиться.

— Я люблю тебя, — прошептала она, глядя ему вслед.

Андрей домчался до Клементьево в считанные мгновения. Въехав на задний двор, он спешился. Его гнедой фыркал и тяжело дышал после бешеной скачки. Конюх насилу успокоил взбудораженное животное и увёл того на конюшню, а Андрей торопливо поднявшись на крыльцо и, громко хлопнув входной дверью, бегом поднялся по лестнице и остановился у дверей, ведущих в покои матери. Коротко постучав, он дождался тихого "Entrez" и ступил на порог.

— Мне надобного говорить с вами, — обратился он к матери.

— Андрюша, случилось что? — испуганно ахнула Татьяна Васильевна. — На тебе лица нет!

— Помнится вы говорили, что настала пора мне обзавестись семьёй, — прошёлся по комнате Андрей, заложив руки за спину.

— Ты собрался жениться, — с видимым облегчением выдохнула madame Соколинская.

— Да, маменька, — остановился подле её кресла Андрей. — Боюсь только, мой выбор вы не одобрите.

Лицо матери омрачилось. Он мог не называть имени, она догадалась обо всём.

— Только не она, Андрей, — покачала головой madame Соколинская.

— С вашим благословением или без оного, — медленно произнёс Андрей.

Татьяна Васильевна отвернулась.

— Я не приму её, — всхлипнула она.

— Мне жаль, — опустился на колени Андрей, взяв руки матери в свои ладони. — Я люблю её, и это сильнее меня, маменька. Я знаю, какую боль я нынче причиняю вам, но не могу иначе. Когда я встретил её в Петербурге, я понял, что пропал. Уже больше года она не выходит у меня из головы. Я не знал тогда кто она, — в отчаянии прошептал он.

Татьяна Васильевна отняла у него свои руки и, не глядя на сына произнесла:

— Поступай, как знаешь, но коли женишься на ней, то знай, у меня более нет сына.

— Мне жаль, — поднялся с колен Андрей.

Дамы Ракитины чаёвничали, когда исполненный важности дворецкий шагнул на порог и провозгласил:

— Граф Ефимовский просит принять его.

Елена Андреевна поднялась с кресла и повернулась к дочери.

— Ты ничего не желаешь сказать мне, Маша? — поинтересовалась она.

Марья отрицательно качнула головой.

— Скажи, что я приму его, — обратилась к дворецкому madame Ракитина.

Елена Андреевна степенно вошла в гостиную, где Андрей нервно мерил шагами комнату. Ефимовский обернулся на звук открывшейся двери.

— Чему обязаны вашему визиту, ваше сиятельство? — прошла в гостиную Елена Андреевна.

Ефимовский взглянул на стоящую перед ним пожилую женщину, невольно подмечая черты, что были ему так хорошо знакомы.

— Елена Андреевна, я прошу руки вашей дочери, — выдохнул Андрей.

— Помнится, Марья уже отказала вам однажды, — отозвалась madame Ракитина, присаживаясь на диван.

— Дозвольте мне ещё раз поговорить с ней, — попросил Ефимовский.

— Bien (Хорошо), — отозвалась Елена Андреевна. — Вы можете поговорить с ней, но не думаю, что она переменит своё решение.

— И всё же…

— Я позову её, — перебила его madame Ракитина, поднимаясь со своего места.

Елена Андреевна вернулась в столовую, где застывшим взглядом уставившись в чашку с чаем за столом сидела Марья.

— Он руки твоей просит, — тихо обронила она, обращаясь к дочери.

Марья вскочила с места и рванулась к двери.

— Что ты ответишь ему? — остановила её Елена Андреевна.

— Не знаю, маменька. Вероятно, соглашусь, ибо нет более моих сил, — вздохнула Марья, взявшись за ручку двери.

Стараясь унять разошедшееся сердце, Марья шагнула на порог гостиной.

— André, — позвала она его.

Ефимовский до того задумался, что не слыхал, как она вошла, но услышав своё имя, сказанное с той особой интонацией, что заставила его улыбнуться на дороге нынче днём и попросить Марью ещё раз произнести его, тотчас обернулся.

— Мари, — шагнул он к ней и остановился, не дойдя нескольких шагов, — я прошу вас стать моей женой.

— Что же заставило вас на сей раз просить моей руки? — замерла Марья.

Андрей нахмурился. Повторить то, что он сказал своей матери, он не мог.

— Нас влечёт друг к другу. Разве сия причина недостаточна для брака? — усмехнулся он.

— Для меня не достаточна, — прошла мимо него Марья и остановилась у того самого окна, где до недавнего времени стоял он сам.

— Вы отказываете мне? — едва ли не с облегчением спросил Андрей.

— Нет, не отказываю, — обернулась Марья. — Я выйду за вас, но не сейчас. Ежели за год вы не передумаете, я стану вашей женой.

— Год?! — удивлённо воскликнул Андрей. — Вы желаете ждать целый год?!

— Да. Только на таком условии я выйду за вас, — подтвердила свои слова Марья.

— Что ж. Я принимаю ваши условия, Мари, но оглашение пускай сделают нынче.

Mademoiselle Ракитина покачала головой:

— Нет, André. Оглашение будет сделано через год. За этот год вы поймёте свои чувства и у вас будет возможность передумать. Я не желаю, чтобы вы жалели о своём решении и упрекали меня в том.

— Хорошо, пускай будет год, — согласился Андрей. — Мой отпуск закончится по весне, но к следующей осени я постараюсь вернуться. Живым, — добавил он.

Марья вздрогнула.

— Вы вернётесь. Я буду молиться за вас, — прошептала она.

— Вероятно вашим молитвам я обязан своему чудесному выздоровлению, ибо наш полковой врач отмерял мне совсем немного после ранения.

Говоря о том, Андрей надеялся, что она передумает, но Марья ничего не ответила на его слова. "Пусть скажет, что любит меня, тогда хоть завтра под венец", — решила она.

— У нас целая зима впереди, André, — смущённо отвела она взгляд, после затянувшегося молчания. — Возможно, за это время вы так же, как и я, поймёте, что одного влечения недостаточно, и мы сумеем избежать чудовищной ошибки, коей мне пока видится брак с вами.

— Вы совсем ничего не испытываете ко мне? — спросил Ефимовский, подходя ближе.

— Вы сами дали тому название. Я не могу сказать, что вы совсем равнодушна к вам. Вы так похожи на Мишеля, — тихо прошептала она.

Андрей поморщился. Слышать подобное было ему неприятно.

— Что ж, Марья Филипповна, вы назвали своё условие, и я его принимаю. Дозволено ли мне будет бывать с визитами у вас? — заложив руки за спину, прошёлся он по комнате.

— Я буду рада видеть вас, — отвечала Марья, не в силах отвести взгляда от его хмурого лица. — Но, боюсь, часто видеться мы всё же не сможем, ибо сезон я намерена провести в столице с братом, — приняла она внезапное решение и, затаив дыхание, теперь ждала его ответа.

— Когда вы намерены ехать? — спросил Андрей, ничем не выдав бешенства, что мгновенно овладело им, едва он услышал её ответ.

"К чему отсрочка на год? Желает насладиться обществом преданных поклонников напоследок? Видимо, Урусов был прав, говоря о ней, как о ветреной кокетке".

— На следующей седмице, — пожала плечиками Марья.

"Ежели он поедет за мной, то более никаких сомнений", — решила она про себя.

Андрей усмехнулся, глядя ей в глаза.

— Стало быть, увидимся через год, — равнодушно отозвался он. — Позвольте откланяться, Марья Филипповна. Не стану более докучать вам своим присутствием.

— Вы позволите писать вам? — вырвалось у Марьи.

— Как моя невеста, вы имеете на то полное право, — оглянулся в дверях Андрей.

Марья разочарованно вздохнула. Он так и не сказал тех слов, что она так жаждала услышать. Мало того, он даже не попросил её остаться. Сие предложение руки и сердца было самым странным из тех, что ей доводилось слышать. Как легко он согласился с её нелепым условием, даже не пытался протестовать. Предложив отложить на год помолвку, Марья думала, что услышит его признание, но он ни словом ни обмолвился о том. Она надеялась, что он скажет, что тоже поедет в столицу, но, похоже, Андрей даже обрадовался отсрочке. Уж не пожалел ли он о том, что вообще заговорил о сватовстве? Что ежели через год он передумает? И она сама дала ему это право.