Феромон (СИ) - Лабрус Елена - Страница 57

И я показываю. Но он не соглашается. Мы спорим, перекладываем дела из одной стопочки в другую, перечитываем, возвращаем всё по-старому, а потом начинаем всё снова. То мне не нравится мать-одиночка, то Ханту - однорукий мужчина. Мне кажется, как та чёртова Эйрин Брокович, за эти несколько часов я уже выучила наизусть не только имена, но и дни рождения, имена детей, адреса и даже скупые показания, что были собраны и тщательно запротоколированы или продиктованы помощниками Ривера, а может, и лично им самим.

Я поджарила тосты и бекон. И Хант одобрил мои бутерброды с салатным листом, горчицей и несрезанными корочками, которые мы поделили три к одному и давно съели, но так и не пришли к окончательному выбору.

- Давай просто ткнём не глядя, - измученная этими спорами, предлагаю я.

- Нет, давай я просто приму твой выбор, - подтягивает он меня к себе вместе со стулом. - Потому что, если ты хочешь уехать пораньше, у нас осталось не так много времени, а я не хочу потратить его зря.

Он не смотрит, он гипнотизирует меня, заглядывая в глаза. Но меня уже не надо просить. Я сама перебираюсь к нему на колени. И, не откладывая больше ни на секунду, он уносит меня в спальню.

71. Анна

Его, губы, его руки, его горячее дыхание, жар его тела, капли пота, стекающие по его вискам. В зыбком мареве его темперамента, в миражах своего исступления я теряю чувство реальности. Он уводит за собой в зыбучие пески блаженства. Туда, откуда нет возврата. Где наши тела становятся единым целым. Где нет границ и горизонтов. Нет форм и содержаний. Есть сотканные из наших желаний узоры, подрагивающие на кончиках пальцах радуги наслаждения и серебристые туманы лёгкого помешательства. Его на мне. И меня на нём.

- Нам пора ехать, - шепчу я его плечу, не открывая глаза.

- Да, - отвечает он так же тихо моей шее и перекатывается вместе со мной, всей мощью своего тела вдавливая меня в матрас. - Только у меня есть стойкое ощущение, что я не могу тебя отпустить.

- А у меня, что я не могу с тобой расстаться, - признаюсь я.

Боже, как же приятна эта его удушающая тяжесть.

- Разве нам обязательно это делать? - застаёт меня врасплох его вопрос.

- Да, - делаю я судорожный вдох, когда он приподнимается на локтях, освобождая мою грудь. Но не могу вспомнить ни одной причины почему «да».

- Давай останемся хотя бы до вечера, - всматривается он, словно ищет ответ в моих глазах. - Дожарим мясо. Допьём вино.

- Нет, - вытираю я его виски.

- Почему?

- Потому что вечером мы останемся до утра. Потом прогуляем работу. А потом погрязнем в праздности и обжорстве. Пьянстве и разврате.

- Дурочка, - смеётся он и отползает в сторону. - Ну, тогда вставай, деятельная моя. Ты же однозначно будешь собираться дольше меня.

- Вставай, вставай, - хлопаю я его по нежно опушённой ягодице. - Поможешь мне с бумагами, пока я сполосну посуду.

- Вот убираться здесь совершенно не обязательно, - кричит он мне вслед. Но я его уже не слушаю.

- Чёрт! Эйвер! Уже четыре. У меня встреча в шесть, а отсюда как минимум два часа ехать, и мне ещё надо переодеться.

- Ну, раз ты всё равно опоздала, - застывает он в дверях, уже натянув свои фирменные трусы. - Давай останемся.

- Нет, - забираю я со стола кружки.

И на самом деле я вдруг понимаю, что не обязана идти ни на какую встречу. Да пусть Ривер там хоть корни пустит, поджидая меня. Привык, что всё идёт по его сценарию. Но один раз его планы я уже сорвала, сегодня порву шаблон окончательно. Не пойду на это свидание.

Только Ханту знать об этом совсем не обязательно.

И, глядя на его невозмутимую рожу, у меня стойкое ощущение, что он тянул время специально. Он ведь видел ту записку, знал, с кем и во сколько у меня встреча. И сделал всё, чтобы я на неё опоздала.

Или это уже паранойя? Ведь не держал же он меня насильно. Но как у нас сил хватило провести в постели два с половиной часа? Правда, слегка трясущиеся ноги дают мне на это убедительный ответ: нам было хорошо вместе. А счастливые часов не наблюдают.

Хант стаскивает коробки в машину, пока я последний раз пробегаюсь по комнатам, оставляя дом таким, чтобы мне было не стыдно перед его хозяином. Втайне я всё же надеюсь, что мы приедем сюда снова. Люди всегда стремятся вернуться туда, где были счастливы.

И как пришла сюда босиком, так босиком обратно и забираюсь в машину.

На встречу я не пойду, но это внутреннее беспокойство, что я опаздываю, всё равно не даёт мне усидеть на месте. Я то тыкаю в магнитолу, но ни одна из песен мне всё равно не нравится. То начинаю перебирать содержимое сумки, вдруг испугавшись, что забыла в ванной расчёску. То начинаю переплетать волосы, хотя в кабриолете на ветру - это совершенно пропащее занятие.

Хант не подаёт вида, но лёгкая улыбка, что так и не сходит с его губ, всё же выпрашивает.

- Ну, и над чем ты лыбишься?

- Ты похожа на мышку в норке, что готовится к зиме. Что-то всё шебуршишься, вошкаешься, беспокоишься.

- А ты на кота, нажравшегося сметаны.

- Знала бы ты, как ошибаешься, - смеётся он. - Я толком и не разогрелся. Ты только разбудила во мне аппетит. Но если не перестанешь суетиться, я нарочно сверну не туда. И буду тебя успокаивать. Как могу.

- Эйв, - качаю я головой осуждающе.

- Подождёт твой Ривер, подождёт. Но пусть на многое не рассчитывает. Я тебя всё равно не отдам, что бы он там тебе ни предложил. Хоть руку и сердце, хоть собственную голову на блюде.

- Очень убедительно, - хмыкаю в ответ. - И я, видимо, должна сейчас захлопать в ладоши от радости, что ты меня себе уже присвоил.

- Я опять сказал что-то не то? - усмехается он.

- Дай-ка подумать, - складываю я руки на груди. - Ты только что назвал меня вещью.

- Да я всего лишь хотел сказать, что ты важна мне.

- Хорошие секретарши нынче на вес золота, да? - язвлю я.

- Ты не моя секретарша, - упирается Хант. - А вообще знаешь, как, по-твоему, я должен реагировать на другого мужика?

- Как на деловую встречу.

- Если бы я не знал о ваших отношениях, не видел эти букеты, не читал записку, я, может, и мог бы притвориться идиотом, хотя... - он чешет затылок, - и тогда, пожалуй, нет.

- И всё же для меня это деловая встреча, Эйв. Это я сделала ему предложение. И он должен мне сегодня на него ответить. Будет странно, если я не приду, - даже в своих глазах, толкнув такую речь, я выгляжу убедительно. Только я ли это сказала? Та, что и близко идти на встречу не собирается.

- Да, да, да, беги. Ведь бедный ранимый Томми расстроится, - кривляется Хант. И то, как дико он ревнует, заставляет меня только сильнее упираться.

Так с перебранкой, где мы скорее меряемся ораторскими способностями и остроумием, чем действительно что-то выясняем, так как каждый остаётся при своём мнении, мы и доезжает до моста. До огромного моста на въезде в город, на котором стоит многокилометровая пробка таких же как мы городских жителей, возвращающихся с уик-энда.

- Клянусь, это не я её устроил, - откидывается Хант и прикрывает глаза, даже не скрывая, что рад, и всем видом давая понять, что он эту вынужденную задержку намерен провести с пользой - выспаться.

Стрелки как раз приближаются к шести.

- Знала бы, взяла с собой какое-нибудь вязание, что ли. Глядишь, пока доехали, и шарф бы связала, и нервы успокоила.

- Я в следующий раз прихвачу. Для тебя, - не открывая глаз, улыбается Хант.

В конце концов, устроившись у него на плече, я тоже засыпаю. И просыпаюсь от того, что мы уже движемся.

72. Анна

- С добрым утром, Спящая Красавица!

- Сколько времени?

- Клянусь, я уже чувствую себя кукушкой. Каждый раз, открывая глаза, ты спрашиваешь у меня время, - он тыкает пальцем в дисплей на панели. - Девятый час.