Феромон (СИ) - Лабрус Елена - Страница 59

Не то, чтобы он меня беспокоит. Я-то знаю, что недолго этому петушку осталось кукарекать. Но меня бесит, как Анна на него смотрит. И как она меняется рядом с ним. И вообще меняется, стоит услышать его имя.

Конечно, я не мог оставить их там одних. Конечно, дождался, пока он, наконец, свалит. И даже урвал ещё кусочек счастья перед сном, проговорив с ней полчаса по телефону.

Сегодня я даже не могу вспомнить о чём. Точно не о Ривере. Подробности их встречи я даже и не пытался узнать. Расскажет, когда будет готова. Мне важно было слышать её голос. И мы болтали о каких-то милых глупостях. О краске для волос. О кинопремии «Оскар». О шторме на побережье. О новостях, которые пропустили. А ещё об Аманте Уайт, которая стала главой учредительного фонда её мужа Дерека Стоуна, сына директора текстильной компании. Меня наконец посвятили, кто она такая и чем ненавистная Зубочистка так раздражает Ан.

С утра я снова мучился выбором галстука и сбрасывал ей фотографии. Она отвечала плачущими от смеха смайликами, но всё же помогала. В галстуке, получившем её одобрение, я чувствую себя уютнее что ли, не увереннее. Уверенности во мне хоть отбавляй. Но кто же доверит свои дела неуверенному в себе адвокату? Это во мне всё же профессиональное. А вот всемогущим я себя ощущаю, потому что меня окрыляет она.

С Ан я другой. И она по телефону и за городом совсем другая, чем в офисе. Поэтому с утра я и не стал заезжать в контору. Кофе с зефиром она мне там не сварит. А получить её холодный взгляд я могу и после заседания.

Поговорил я только с Дэвидом. Но его, к счастью, уже настроила на победу Ив. И я даже немного жалею, что заседание закрытое. Ни Ив, ни Ан. Но может оно всё и к лучшему. Один раз я уже жиденько обделался в её присутствии - те ещё ощущения. Но Джеймса я не боюсь от слова «совсем».

- Питер! - киваю стоящему у стола адвокату обвинения и вижу, как выпрямляет спину, каменеет на стуле его подопечная. Киваю и ей приветливо: - Лили!

Получаю ответ только от Джеймса, а потом он сам подходит к моему столу.

- Договорённостей не будет, Эйвер, - заявляет он категорично.

- А ты считаешь, я собираюсь от неё откупаться? - достаю я из папки подготовленные бумаги.

- Мне плевать, что ты считаешь, я предупреждаю, что буду настаивать на максимуме, а попробуешь вывернуться, ещё и на лишении тебя лицензии.

- Средство защиты от меня своей клиентке передать не желаешь? - достаю я медицинскую маску. Или нет, погоди, - порывшись в кармане, достаю фольгированную упаковку презерватива, - вот это понадёжнее будет.

- Прекрати, Хант! - вспыхивает Питер и гордо удаляется.

Ну вот! А я ещё, можно сказать, и не начал. Даже жену его не упомянул. Но то, что он рассвирепел - это чудесно. И что эта сучка блондиночка вовсе не уверена в себе и меня побаивается - тоже.

- Господа, - занимает своё место судья Эспозито. - Доброе утро и, пожалуй, начнём.

И то, как по-деловому проводит она вводную часть заседания, не заставляя нас вытягиваться по струночке, как школьников, и жевать то, что и так понятно из материалов дела, нравится мне сразу и бесповоротно.

- Вы признаёте себя виновным, мистер Хант? - после зачитанных обвинений спрашивает она.

- Нет, Ваша честь.

- Принято. Тогда начнём, - поворачивает она голову к истцу. И с подсказки адвоката Лили Гринн занимает место для дачи показаний.

В чём был смысл долго и нудно пересказывать то, что все участники процесса и так видели на записи, видимо, знал только её бестолковый адвокат. Лили же как примерная ученица пресным голосом, боясь даже глядеть в мою сторону, боясь приправить это хоть капелькой эмоций, бубнит, стараясь ничего не упустить.

- Я порядочная замужняя женщина, Ваша честь, и хороший специалист, свято соблюдающий этические нормы своей профессии, и ничем другим, кроме как воздействия на меня каким-то неизвестным веществом, не могу объяснить своё поведение. За которое мне очень стыдно, но я прошу суд защитить мою честь и призвать мистера Ханта к ответственности, - слегка повернувшись в сторону судьи Эспозито, заканчивает она речь и бросает на меня первый быстрый взгляд. Врушка!

- Защитить честь или всё же успокоить совесть? - хмыкает судья, словно себе под нос, а потом обращается к Питеру. - Потому что, мистер Джеймс, на предоставленной суду видеозаписи я увидела совсем другое. Ваша клиентка с самого начала ведёт себя чуть более кокетливо, чем следует врачу с пациентом, что в принципе недопустимо. Но это бог с ним, меня смущает, что первые сорок минут разговора, большую часть которых мистер Хант потратил на телефонные звонки, а миссис Гринн терпеливо разрешала их совершать, хоть и вынуждена была каждый раз начинать заново, но ведь не набрасывалась на него. И не испытывала дискомфорта. А вот после того, как он бросил вызов, повела себя крайне непрофессионально: этот вызов приняла. Где, как, в какой момент мистер Хант воспользовался неким веществом, которое до этого она не замечала, пока осталось для суда загадкой. И даже ручка, которую представили суду в качестве улики, оказалась не его, то есть исключает возможность использовать её как контейнер или не знаю, что там, - поднимает она руки, откидываясь к спинке кресла, - с этим загадочным веществом. Как вы можете прокомментировать это?

Лили испуганно смотрит на адвоката, не зная, что он ответит. А Питер мнётся, сбитый с толку напором судьи. Но я не питаю иллюзий, что молоточек стукнет и суд закончится, толком не начавшись за отсутствием состава преступления, как я и предлагал. Несмотря на некую резкость, эта Эспозито явно настроена именно разобраться. А я настроен продолжать хоть бесконечно.

- Ваша честь, мне кажется, этот вопрос надо задать ответчику, - наконец разражается хоть чем-то Питер Джеймс.

- Всему своё время, советник. Мистер Хант, вижу, истец затрудняется ответить. У вас будут вопросы?

Я не спеша поднимаюсь. Вижу, как нервно сцепляет руки блондиночка, готовясь держать удар. Как сглатывает Джеймс, словно у него резко пересохло в горле.

- Нет, Ваша честь, - поворачиваюсь я к судье. - Как вы помните, я был на этом приёме, и у меня нет дополнительных вопросов.

«Как тебе, милочка, моя снисходительность? Но если ты думаешь, что я снова тебя пожалел, ошибаешься». Просто мне нужно вытрясти всё, что держит в рукаве этот незадачливый адвокатишко, найти слабые места, а потом уже выработать стратегию защиты. И сегодня этот суд точно не закончится, я об этом позабочусь. Не я это начал, но терпеть это изо дня в день, ждать, мучиться в неведении - худшее из наказаний. Только я этим живу, мне всё равно на один суд больше или меньше, а вот мозгоправше придётся несладко.

- Мистер Джеймс, вызываем мистера Ханта для дачи показаний? - не даёт судья и рта раскрыть Питеру. И рукой приглашает меня занять соответствующее место, а обвинению - задавать свои вопросы.

- Скажите, мистер Хант, вы знакомы с миссис Гринн? - начинает Джеймс со своей коронной фразы, тупой настолько, что даже судья качает головой недовольно.

- С доктором Гринн, - поправляю я и отвечаю утвердительно для протокола, уже готовый к тому, что этот Капитан Очевидность пока не получит ответы на все идиотские вопросы, не успокоится. Он словно не знает, как приступить к сути. Распевается, как неопытный вокалист.

- Да, а солнце встаёт на восходе, а садится на западе, - дополняю я свой очередной ответ ремаркой.

- Советник, будьте добры, переходите уже к вопросам, ответы на которые мы не знаем, - не улыбается, но всё же снова поддерживает меня темнокожая судья.

- Кто посоветовал вам обратиться к доктору Гринн? - застывает знаком вопроса Питер.

- Возражаю, Ваша честь. Правильно спросить, каким образом среди других психотерапевтов я выбрал именно доктора Гринн.

- Будьте корректнее, мистер Джеймс, - принимает судья поправку.

Сморщившись, словно кто-то испортил воздух, Питер повторяет мою формулировку.

- Это рейтинг довольно уважаемого издания, - передаю я приставу первый приготовленный документ, - составленный на основании анонимных отзывов пациентов и по другим менее субъективным критериям. На странице стоит дата, когда я сохранил эту закладку в браузере. А во главе списка - как раз фамилия Гринн. Сейчас я думаю, что, конечно, лучше бы воспользовался услугами Боба Дарли, но поскольку меня обвиняют в понуждении к действиям сексуального характера, прошу внести в протокол, что выбрать лучшего специалиста, не ориентируясь ни на пол, ни на возраст, - был мой единственный мотив.