Попутчик - Лисина Александра - Страница 56

— Рыжий, Аркан, хватайте их и тащите вперед! — властно распорядился Урантар, краем глаза косясь на ревущее пламя. — Таррэн, прикроешь! Ирбис, помоги! Сова, бери мой щит, там где-то есть еще одна ловушка, которую надо закрыть. Молот, не отставай! Литур, марш отсюда!

— А ты? — оторопело оглянулся молодой воин.

— Я заберу Белика. Все, пошел!

Литур буквально улетел вперед от могучего толчка.

Весельчак беспомощно оглянулся на жутковато скалящегося пацана, у которого отчего-то подозрительно изогнулись пальцы, а ногти почти превратились в настоящие когти, куртка на загривке приподнялась, мокрая от пота рубаха прилипла к телу. По обнажившемуся правому плечу все быстрее бежали алые струйки, красноречиво свидетельствуя, что он еще и ранен. Причем не раз. А глаза… бешеные они стали. Действительно бешеные, будто из них ушел всякий разум, а рассудок отчего-то помутился.

— Малыш, опомнись, — тихо произнес Страж, с побледневшим лицом приближаясь к кровожадно оскалившемуся племяннику. — Это я, всего лишь я… Малыш, а помнишь, как я вытаскивал тебя отсюда? Давно. Очень. Вы были совсем маленькими… но ты так же рычал и бросался на нас, защищая Траш? Помнишь ее? Твоя половинка, твое сокровище, твоя стая? Траш, твоя кровная сестра? Она ждет тебя здесь, совсем неподалеку… А помнишь Каррашика? Помнишь, как спасали его? Он тогда руки тебе лизал, а меня укусил, зараза зубастая? Помнишь, на кого он тогда был похож? А потом вдруг увидел нашу красавицу и решил, что больше никого не хочет пробовать? Малыш…

В ответ донесся полный ненависти утробный рык.

— Уходите! — хмуро бросил Таррэн, отворачиваясь от сулящей спасение двери. — Урантар, и ты тоже.

— Нет. Я его не брошу.

— Ты погибнешь!

— Нет, — упрямо поджал губы Страж и еще на шажок приблизился к гневно урчащему мальчишке. Тот тихо зашипел и снова оскалился, обнажив неестественно крупные зубы, почти потерявшие сходство с человеческими, а затем припал еще ниже к земле и ощутимо напрягся. Кажется, сейчас прыгнет.

Темный эльф сжал кулаки, покосился на сплошную стену огня, грозящую выжечь весь этот наполненный человеческими костями пустырь, проводил глазами безучастных собратьев, которых буквально под руки уводили слабые смертные. Медленно… слишком медленно. Так не успеть: пламя слишком близко. Он вдруг поймал ненавидящий взгляд люто горящих глаз и напряженно замер.

— Уходи, Урантар, я его возьму.

— Ты не сможешь…

— Уходи! — рявкнул эльф уже во весь голос, неотрывно глядя в вертикальные зрачки, ставшие совсем такими же, как у хмеры. Посмотрел властно. Жестко. Так, как умел когда-то остужать буйные головы вспыльчивых и своенравных сородичей. Так, как заставил когда-то отступить даже отца. Как хозяин, повелитель, как только может высшее существо смотреть на слабого детеныша. — Вон отсюда!

И несговорчивый Страж подчинился. Вздрогнув, он мгновение смотрел в неуловимо изменившееся лицо перворожденного, на котором внезапно отразилась внутренняя сила, и медленно отступил. После чего, стремительно развернувшись, во весь опор ринулся нагонять остальных.

— Рыжий, бегом! Да не смотри на меня, дурень! Скорее, если жить хотите! Руки в ноги, эльфов на плечи и бегите, пока дверь не закрылась! У нас всего пара минут, прежде чем огонь доберется сюда и все спалит!

Люди вняли и во весь опор помчались к маячившему неподалеку узкому проему, что с каждой секундой становился все меньше и меньше.

— Щиты! — рявкнул Дядько вдогонку, и Молот с Совой послушно вздернули свои ноши кверху. — Карраш, за мной! Щиты вперед, на три шага! Да-а-авай!

Седой Страж больше не оглядывался: не посмел просто, потому что всей кожей чувствовал, что оставшийся там Таррэн будет этим весьма недоволен. А его после долгого, исполненного силы и странного величия взгляда как-то не хотелось сейчас раздражать. Страж только вздрогнул от бешеного рыка за спиной, внезапно перешедшего в жалобный вой, поежился, снова не найдя там ничего человеческого, а потом почувствовал, как сердце обливается кровью и пугливо замирает от нехорошего предчувствия, потому что Белику было очень плохо. А дороже него в этой жизни у старого ветерана никого не было.

По брошенным Молотом и Совой щитам тяжело прогрохотали солдатские сапоги. Снизу в ответ что-то мощно ударило, заскрипело, настойчиво пытаясь прорваться наружу. Но легкие кольчужки из чешуи саламандры и сейчас справились: сдержали неистовый напор невидимых копий и позволили отчаянно спешащим воинам без потерь пройти эту последнюю ловушку. Впереди отчетливо замаячило спасение, но за спиной все быстрее нарастало раздраженное гудение и с огромной скоростью преследовал по пятам бешеный огонь.

Затем идущего последним Стража кто-то властно подтолкнул под лопатки, заставив бежать еще быстрее. Почти одновременно затылок начало жечь, как раскаленными иглами. Секунду спустя стремительно приближающаяся щель в стене странно посветлела, размылась. Вваливающиеся в нее на полном ходу люди показались туманными, расплывались, как узоры на мокром окне. А откуда-то сверху в них бил неведомый, болезненно яркий луч, постепенно плавя кожу, сталь, камни и само ущелье, будто гигантская линза пыталась сейчас уничтожить этот крохотный островок спасения. Затем перед глазами Урантара полыхнуло диким пламенем, резко обожгло, заставив зажмуриться и обреченно признать, что он не успел и для них с малышом этот поход все-таки оказался последним… За тоскливым пониманием накатила волна отрешенности и странного безразличия, которую сверхчувствительные эльфы поймали чуть раньше и едва не погибли на месте. А потом чья-то сильная рука легко подхватила его за куртку и буквально швырнула в пустоту, в последний момент выдернув из жадно распахнутой пасти чужого заклятия. Втолкнула, как неподатливую пробку в чересчур узкое горлышко, внутрь бездонного черного колодца, который и поглотил без остатка весь остальной мир.

Сперва было темно.

Затем перед мутным взором Дядько медленно проступили стены из добротно подогнанных друг к другу плит, отвратительно далекий потолок, при взгляде на который немедленно начинала кружиться голова. Толстые балки, надежно поддерживающие конструкцию гигантской башни. Старая полуразвалившаяся лестница из нескольких сотен полусгнивших ступенек, вьющаяся вдоль круглых стен и ведущая куда-то наверх. Ею давно не пользовались, он хорошо помнил, потому что пару веков назад с другой стороны прорубили гораздо более удобный проход в скалах и отгородили внутреннее пространство башни еще одной прочной дверью, стальной решеткой и на всякий случай многочисленными охраняющими заклятиями, чтобы ни одна собака, ни одна тварь с тропы не посмела сунуться.

Каким образом это могло случиться, никто особо не спрашивал: просто сделали на совесть, как положено, и благополучно забыли. Только иногда сюда возвращались суровые Стражи и со скрипом отпирали заветные ворота — чтобы вытолкнуть на тропу предателя или дезертира. Их белые косточки до сих пор украшали тропу и красноречиво свидетельствовали: прохода нет.

Едва придя в себя, Урантар мигом сообразил, что случилось: они прошли! Действительно прошли по смертоносной тропе и остались живы. Надо же, а он не верил… но знакомые обводы башни и накрепко запертая наружная дверь, слегка опаленная магическим огнем, все-таки наводили на мысль, что это не сон, не бред, а самая настоящая реальность.

Урантар ошарашенно приподнялся, но тут же ругнулся сквозь зубы: кажется, при падении здорово ударился головой. И кто его так? А главное, чем? О косяк зацепило? Страж осторожно потрогал нестерпимо ноющий висок, поморщился, стерев липкую кровь, пошарил глазами вокруг и, обнаружив на полу окрасившийся бурым камень, с отвращением убедился, что несколько минут назад был весьма близок к смерти.

Через пару мгновений отчаянно гудящая голова наконец сжалилась над хозяином. Страшный хрип откуда-то снизу тоже стал тише, а затем и вовсе умолк, стеснительно признавшись, что никакой это не рев разгневанной хмеры, не шум мельничных жерновов и не возмущенное сипение умирающего от чахотки, а всего лишь тяжелое дыхание очень и очень уставшего человека.