Время вьюги. Трилогия (СИ) - "Кулак Петрович И Ада" - Страница 347

  Эйрани мысленно согласилась с кесаревной. По их диким временам в принципе было странно, когда в людях просыпалась жалость к себе подобным и близким. Это не бездомных собачек защищать и не приюты на другом конце кесарии патронировать.

  - Потому что я стою на какой угодно стороне, только не на стороне победителей. И еще я вообще не уверена, что тут будут победители, а, если и будут, что я до этого светлого дня доживу. Считайте, я испугалась и сделалась сентиментальной, Ваше Величество. А если вам нужна какая-то менее умозрительная причина... Я сегодня увидела свое отражение в зеркале, когда шла к вашим покоям в компании трех вооруженных молодчиков.

  - И что же?

  - Не знаю, поверите вы мне или нет, но мне никогда в жизни не было противно смотреть на себя в зеркало. А сегодня вдруг стало. Как вы понимаете, при моей профессии - это слишком большое неудобство, чтобы я могла себе его позволить, Ваше Высочество.

  Кесаревна улыбнулась, как человек, услышавший невеселую, но в какой-то мере забавную шутку:

  - Пожалуй, в такую причину сложно не поверить. Что ж, Эйрани, если все-таки упомянутое вами светлое время наступит и вы до него доживете, пусть мои дети посадят первоцветы где-нибудь в этой крепости. Сожалею, что не встретила вас в другие времена. Фрейлиной, конечно, не смогла бы сделать, но беседовать с вами было бы приятно. Я представляла вас иначе. А теперь я желаю вам всего наилучшего, что возможно в нашем положении. Прощайте.

  5

  Неделя прошла так, как, наверное, она прошла бы в раю, если бы Койанисс по какому-то недосмотрю Создателя попал в рай. Осень баловала их последними теплыми деньками, и они с Маргери дважды ходили к железной дороге, смотреть на поезда. Кормили белок. Собирали грибы. Один раз даже приволокли домой ежика, за что получили строгий выговор от Элейны. Выговор-выговором, а молока неожиданному домочадцу она, поджав губы, все-таки налила и мисочку на крыльце оставила. Маргери смеялась и едва не приплясывала, глядя, как ее лесная находка лакает молоко и поблескивает черными бусинками глазок.

  Топала эта тварь ночами немилосердно. Как будто не ежик, а эскадрон драгун по крыльцу прогуливался. Койаниссу с его чутким от природы сном иногда хотелось ежа придушить, но вспоминалась улыбка Маргери и он засыпал, спрятав голову под подушку.

  В его снах мелькал поезд, но какой-то не такой, не тот, в котором его увозили из Рэды и не тот, в котором они с Элейной ехали сюда. Просто пустой товарный вагон, тихий и нестрашный. Совершенно обычный, только без дверей и с белой мутью за окнами, как будто поезд проезжал мост над рекой ранним-ранним утром. Но этот вагон никуда не ехал.

  В принципе, пустой вагон без дверей был самым невинным из всего, что мог увидеть во сне дипломированный маг двадцати шести лет отроду, так что Койанисс не нервничал. Если уж на то пошло, его сильнее беспокоило, что листки отрывного календаря лгали. За тринадцатым октября наступило двенадцатое, потом одиннадцатое, десятое, а утром, когда маг оборвал листок, оказалось шестое. Впрочем, он не исключал, что неправильный порядок цифр - просто игра его воображения. Во всяком случае, ни Элейну, ни Маргери этот странный обратный отчет не смущал. Жена, услышав его замечание, пожала плечами и бросила на мужа удивленный взгляд:

  "Милый, тебе давно это кажется?"

  Мамины затрещины еще в детстве выбили из него всякое желание обсуждать вещи, которые ему "казались" или могли казаться.

  Конечно, с календарем все было в порядке. Койаниссу представлялось более разумным допустить, что у него начинается расстройство психики, чем то, что время в отдельно взятом доме потекло назад. К тому же, он, как ни бился, не мог вспомнить, на какой срок выхлопотал отпуск. Дольше, чем на две недели его бы точно не отпустили. Вероятно, ему настолько не хотелось оставлять семью и возвращаться к работе, что он сам придумал отрывной календарь, ведущий отчет дней задом наперед.

  Еще сильнее его нервировало то, что зимние розы цвели все гуще. Проходя мимо них, Койанисс испытывал почти непреодолимое желание остановиться и посмотреть. Белые цветы и притягивали, и отталкивали. Как будто содержали в себе какую-то интригующую загадку вместе с крайне неприятной отгадкой. Рэдские "Белинды" начисто игнорировали осень и выбрасывали к синим небесам острые бутоны.

  Впрочем, рядом со смеющейся и ласковой как котенок Маргери и благосклонной Элейной, вполне удовлетворенной результатами проведенного Койаниссом ремонта крыши, забора и покраски дверей, все это представлялось мелкими и ненужными частностями. Пироги с грибами, аромат которых пропитывал весь дом снизу доверху, явно были куда более материальны, чем самые сильные страхи мира.

  Все началось с пустяка. Как-то ночью Койанисс протянул руку, чтобы обнять жену, и обнаружил только пустую подушку. Звать ее в глухую полночь казалось дурацкой затеей - скорее всего, он получил бы нагоняй от Элейны и разбудил дочь - поэтому маг повертелся еще пару минут и незаметно для себя заснул, Элейны так и не дождавшись.

  Утром календарь показывал пятое октября. Скорее всего, это был тот редкий случай, когда маг видел правильную цифру, если считать, что он приехал двадцать девятого сентября и прожил с семьей неделю.

  За окном зарядил мелкий дождь и Койанисс, обычно не ленившийся встать пораньше и хоть чем-то помочь Элейне по хозяйству - из кухни она его гоняла не как дворянская дочь, а как крестьянка, но от того, чтобы он натаскал воды или порубил дрова, не отказывалась - лежал в постели, слушал шум капель, бьющихся о стекло, и не думал ни о чем конкретном. Мысли ворочались тяжело. Ну осень, ну отпуск, ну обманул судьбу - наверное, в мире и не такие чудеса случались.

  - Поданные Его Величества так себя не ведут! - резко сказала - почти прикрикнула - Элейна снизу.

  - Я не хочу, - захныкала Маргери.

  "С уроками они что ли что-то не поделили", - подумал маг, а потом его буквально подбросило от звука затрещины.

  Маргери снизу заревела.

  Койанисс мигом выкатился из кровати, на ходу впрыгивая в халат. Нет, в воспитательный процесс он не лез никогда - жене виднее, чему учить и как воспитывать дочь. Уж точно она знала об этом больше, чем даже не окончивший школы и не прочитавший ни единой книги, кроме учебных пособий, сын дворовой девки из глухой рэдской деревушки. По сути, он умел только хорошо считать и вовремя молчать. Но затрещины всегда казались ему наихудшим методом вбивания любых знаний в головы. Они даже для того, чтобы выбить дурь, не всегда годились.

  - Девочки, вы что?

  Элейна и Маргери оглянулись на него совершенно синхронно. И да, одна щечка у Марегри была краснее другой.

  - Немедленно приберись, - ледяным тоном проговорила Элейна.

  Дочка, шмыгнув носом, опустилась на пол и стала быстро собирать рассыпанные карандаши.

  Койанисс, долго не думая, присел рядом и стал ей помогать. Он никогда не спорил с Элейной. И любил он ее всегда. Нравилась она ему, правда, не всегда.

  - Пусть все сделает сама!

  - Элейн, я не думаю, что это такой принципиальный вопрос, чтобы ссориться, - как мог мягко сказал маг. - Это просто рассыпанные карандаши.

  - Это непорядок. Бардак. Грязь, - отрезала Элейна. Койанисс уже хотел пошутить, что с такой склонностью к глобальным обобщениям из жены вышел бы неплохой вероятностник, но что-то в ее тоне заставило его насторожиться.

  - Прости, милая, что?

  - Я сказала, пусть уберет сама. Хорошие подданные Его Величества не мусорят. Они поддерживают порядок - в стране, в городе, в доме, в головах.

  "Сегодня не убрал ты карандаш, а завтра родину продашь", - мысленно фыркнул маг. Он не был патриотом. Элейна, вроде бы, тоже такой дурью не страдала. Что-то на нее нашло.

  - Хорошо. Я просто помогаю поддержать порядок в отдельно взятом доме.