Отбор под маской (СИ) - Самсонова Наталья - Страница 38

— Имеет, и самое прямое, — возразил Алистер. — Люди способны обходить кровные клятвы. Вы слишком поздно похоронили свой секрет, и он успел расползтись.

— Не понимаю, о чем вы, — вскинула тонко выщипанный брови мора ван Линдер.

— О том, что в вашей семье через поколение рождаются темные менталисты.

— И Грета им не является, — кивнула Амалия, — потому что темной была моя дочь.

— Удивительное сопротивление зельям, — восхитился некромант.

Но Грета видела, что ложь бабушке далась тяжело — лоб и виски покрылись испариной, губы побелели.

— Я не позволю подчинить ее! — крикнула вдруг Амалия. — Никто не будет решать за моих девочек! Они сами должны были выбрать свой путь. Дейрдре погибла, и часть моего сердца погибла вместе с ней. Но она была свободна, так свободна, как никогда не была свободна я. Я не позволю поставить Грету на учет и принудить к работе на государство. Прости меня, девочка, но я скорее тебя убью.

Вздрогнув, мэдчен Линдер вжалась в кресло. Бабушка пугала ее.

— За что?

— Не «за что», — покачала головой Амалия, и по ее щеке сбежала слеза. — А «почему». Поверь, в работе на государство нет ничего хорошего. И я сделала все, чтобы дать тебе выбор. В Келестине произошли изменения, если нас загонят в угол, я попрошу помощи у башни белаторов. Ты станешь одной из них, но это гораздо большая свобода, чем все, что тебе смогут предложить здесь.

— Ты бы правда смогла меня убить? — Грета, напряженно вглядываясь в глаза бабушки, подалась вперед.

— Зная, как тебя будут ломать? Да.

Алистер наблюдал этот диалог с крайне странным выражением лица — будто пытался выбрать, не то ему посмеяться, не то поплакать.

— Хорошо, что вы не убили свою внучку заранее, — наконец произнес он. — Да, стихийных менталистов ставят на учет. Но с чего вы взяли, что их заставляют работать на государство? Их соблазняют титулом, землей, огромными деньгами. Но не принуждением. Династия Дарвийских обожглась однажды, и королевским, непреложным законом запрещено принуждать к государственной службе магов, чей уровень превышает А-класс. А этого уровня достигают к четвертому курсу академии магии. Потому, собственно, и А-класс.

— Зачем тогда регистрация? — нахмурилась Грета.

— В случае, если темный менталист решит преступить закон, его будет очень легко вычислить. Для этого же регистрируют и тех, кто владеет телепортацией. Чтобы вычислять контрабандистов и похитителей.

Мора ван Линдер выглядела так, будто ее мешком по голове ударили. Но справилась она с собой очень быстро. И уверенно произнесла:

— Я проверю.

— Проверяйте, хотя хотел бы заострить ваше внимание на том, что честная болтунья была в бутылке, наливал я всем и тоже ее выпил, — усмехнулся Алистер и без перехода огорошил: — Я уверен, что вашу дочь совратили намеренно. И на учебу в академии, и на рождение ребенка.

— Она всегда хотела учиться, — неуверенно произнесла мора ван Линдер. — Я старалась поменьше вмешиваться в дела моих девочек, чтобы они все решали сами. Но она была очарована магией.

— Учебой очарованы сельские дети, — возразил Алистер, — или слабые маги, которые без наставников не могут разобраться со своим даром. Остальные воспринимают учебу в академии скорее как повинность. Необходимость. Так что дерр Ринтар точно знал, что дочь Дейрдре Линдер родится темным менталистом. И очень сожалел, что не может на ней жениться.

— Почему не может? — тихо спросила Грета.

— Да потому что все, кому нужно, знают о прошлом твоей бабушки, — рассмеялся некромант. — Знали еще до того, как она приехала покорять своего будущего мужа. Так что с такими родственниками Ринтарам не светило сделать карьеру. А вот заполучить одаренного ребенка — это было бы идеально. Потому я хочу задать жестокий, но важный вопрос — как умерла Дейрдре Линдер. В подробностях. Ты, Грета, можешь выйти в парадный зал, если не хочешь этого слышать.

Нельзя сказать, что решение остаться в кабинете далось Грете легко. Но, если она хочет стать сильной и уверенной в себе колдуньей, нужно учиться принимать тяжелые решения и смиряться с их последствиями.

— Моей дочери удалось дотянуть до получения диплома, — сухим, надломленным голосом произнесла Амалия ван Линдер. — Только сейчас я начала понимать, что допустила ту же ошибку, что и мои родители, — моя девочка не рассказала мне о своей беде. Она не верила, что я помогу. И до самой смерти Дейрдре я верила в ее внезапную любовь. Нянчила маленького бастарда и утешала себя тем, что могло бы быть и хуже.

Мора ван Линдер залпом осушила свой бокал и пододвинула его к Алистеру:

— Мне нравится эта кислятина.

— Я понял, — хмыкнул некромант, и бутылка вина, взлетев, наполнила бокал.

— Что было дальше? — спросила Грета. — Мама вернулась домой? Мне поэтому было нельзя подниматься на чердак?

— Да. Дейрдре умирала долго, неисполненная клятва измотала ее, измучила. Но она все выдержала, и сейчас магических долгов перед Ринтарами у нас нет. Только эта клятая бумажка.

— Я не понимаю, — нахмурилась Грета. — Куда делся долг? Я думала, что мама умерла из-за… по другой причине. А долг — я ведь не досталась Ринтарам. Да, мама умерла, но это ведь скорее наказание, а значит, на Линдерах все еще висит долг.

Тяжело вздохнув, Алистер сложил перед собой руки и тоном бесконечно усталого человека произнес:

— Как я понимаю, к интересующему меня вопросу мы перейдем не скоро. Грета, как много ты знаешь о семейно-кровных ритуалах?

— Во-первых, они существуют, во-вторых, для их проведения требуется разрешение колдовского совета, в-третьих, подобные ритуалы должен проводить целитель, — не моргнув глазом, выдала Грета.

— То есть, ничего не знаешь, — подытожил некромант. — Когда человек переходит из рода в род, не используя привычного нам ритуала вроде свадьбы, он умирает для своего рода и возрождается в другом. Практику по рождению контрактных детей запретили только сейчас. Но и раньше для этого тоже требовалось разрешение колдовского совета. Которому было необходимо предоставить действительно весомые доводы. Пока понятно?

Чуть подумав, Грета осторожно кивнула, и Алистер продолжил:

— Чтобы обойти это правило, приспособили другой ритуал. Тройственный. Мать обещала отдать права на свою жизнь в течение определенного времени. Затем рождался ребенок, и именно его жизнь отдавалась в уплату долга.

— То есть я должна была умереть? — ахнула мэдчен Линдер.

— Нет, — терпеливо ответил некромант, — глава рода Ринтар решил пощадить тебя и принять в семью.

— Ох, кровно-семейная магия ставит меня в тупик, — вздохнула Грета. — Зачем так сложно? Он мой отец, и у него есть контракт на вынашивание.

— По контракту на вынашивание ты являешься его дочерью, — спокойно сказала Амалия и пригубила вино. — После двадцати пяти ты будешь относительно свободна. А уж если станешь финансово независима… А вот в случае, если мать обещает свою жизнь и в уплату отдает ребенка, возникает совсем иная ситуация. Своего рода рабство.

— «Не своего рода», а полноценное магическое неискоренимое рабство.

— Неискоренимое? — спросила Грета.

— Запретить его давно запретили, но это же, хоть и кровно-семейный ритуал, а все же он ближе к клятвам. Которые почти невозможно отследить. — Некромант устало помассировал переносицу и продолжил: — Это все, конечно, грустно. Но я хотел точно знать, как умерла Дейрдре Линдер. Губы синели или бледнели, что происходило с ногтевыми пластинами — отслаивались, изменили цвет или остались прежними?

Грете на мгновение стало дурно. И, глядя на разозленную бабушку, она успокоила себя: «Дерр Ферхара наверняка спрашивает не просто так».

— Она вся будто выцвела, — процедила Амалия ван Линдер. — Истончилась, стала скелетоподобной. Мне неприятно и больно вспоминать об этом, и я не хотела, чтобы Грета знала, как тяжело и болезненно умирала ее мать.

— Болезненно? — уцепился некромант.

— Я поила ее сильным обезболивающим зельем. Для чего вам эта информация?