Отбор под маской (СИ) - Самсонова Наталья - Страница 9

В комнате над дверью были часы. И Грета, посмотрев на время, решила сходить умыться и только после этого будить Тирну. Соседка все равно предпочитала магию воде и полноценно отмокала в ванне только по вечерам.

Вернувшись, она сняла с платья чехол и тяжело вздохнула. Похоже, что невзрачно-коричневый цвет будет преследовать ее всю жизнь. Нет, если бы платье и правда можно было украсить золотым шитьем, то оно заиграло бы совсем иначе. Ладно, спасибо, что у него белоснежный воротничок — хоть немного украсит эту унылость.

— Просыпайся, Тирна. Смотри, какую красоту нам прислали.

Соседка вздохнула, поерзала под одеялом и заинтересованно приподняла голову. Увидев же платье, она подскочила, спрыгнула на пол и в одно движение сняла чехол со своего наряда. Который был полностью идентичен одежде Греты.

— Серая Богиня, за что? Я же упаду. Что ты смеешься? Я серьезно! Всю свою жизнь я ношу брюки.

— Считай, что это послание с небес и тебе пора привыкать к юбке, — пожала плечами Грета.

У платья оказался очень тугой, самозатягивающийся корсет. За последние несколько лет мэдчен Линдер привыкла к свободным платьям. Так что стянутые ребра тут же неприятно заныли. Зато платье село идеально. Да и цвет оказался не уныло-коричневым, а шоколадным с золотистой искрой.

Строгий фасон: мелкие фальшивые пуговицы доходили до самого горла, где едва виднелся краешек белоснежного воротничка. Ткань туго обтягивала высокую грудь, подчеркнутую корсетом, талию, затянутую до воистину осиной стройности. От бедер же юбка расходилась мягкой волной. Длинные узкие рукава украшены таким же рядом фальшивых пуговиц — манжет не было, платье подстраивалось под размеры хозяйки.

— Теперь еще тугой пучок на затылке — и точь-в-точь дама со старых гравюр. Мода двухсотлетней лежалости, — с отвращением произнесла Тирна.

А Грета, сотворив в воздухе зеркало, с удовольствием повертелась вокруг себя. В кои-то веки платье полностью подчеркивало все изгибы ее тела. Так что «модная залежалость» ее нисколько не беспокоила.

Поискав в вещах, мэдчен Линдер достала простенькую шкатулку с украшениями. Там лежал набор серебряных шпилек с крупным жемчугом. Мамины украшения, бабушка отдала ей их пару лет назад. Но в академию брать запретила.

— Слушай, а ты и правда будто сошла с тех гравюр. Свободный узел волос, осанка, выражение лица… — Тирна покачала головой. — Если набирать будут по экстерьеру — тебя возьмут.

— Экстерьер — у химер, — от обида Грета заговорила стихами. — А у людей — внешние показатели.

— Внешние показатели — у артефактов, — тут же возразила Тирна. — Ладно, готова поспорить, я и вполовину не буду так эффектно смотреться.

Грета хотела бы утешить соседку, но едва та оделась, как стало ясно — утешение прозвучит как издевательство. На Тирну платье тоже село идеально. Подчеркнуло слишком широкие, хоть и костлявые плечи, крупную грудную клетку и короткопалые кисти рук.

— Мне никогда не шли платья, — уныло произнесла она. — Даже в детстве, когда сестра была хорошеньким чернокудрым ангелом, рядом с ней кружила костлявая уродливая ворона. Знаешь, меня жених бросил. К ней решил уйти.

— Ох, — вздохнула Грета.

— Потом пытался вернуться. Сестра-то у меня хорошая, — Тирна улыбнулась, — собак на предателя спустила. А я ему потом нос сломала и поехала в Царлот. В столице всяко проще найти свое место.

— Возможностей больше, — согласно кивнула Грета, — но и проблем — тоже.

— В любом случае я здесь и собираюсь взять с этого конкурса все.

— Все? — удивилась Грета.

Захохотав, Тирна вытащила из своего стола булавки и принялась закалывать платье так, чтобы освободить шиколотки.

— Ты же не думаешь, что эйты и правда рассчитывают стать мэдчен? Нет, лично я здесь ради уроков.

— Но об этом ничего не было известно, — запротестовала Грета.

— Это писали в газетах. А ты, значит, решилась на это, имея на руках только листовку? Видимо, жизнь приперла.

— Это запрещенная к разглашению информация, — вздохнула мэдчен Линдер.

Она могла быть уверена только в себе — все, что ей рассказала Тирна, останется между ними. Но удержит ли язык за зубами сама соседка? Грета искренне считала, что образование у нее не самое худшее. То есть, два последних курса академии отсутствуют, но в остальном — каллиграфия, грамота, география — все на крепком, среднем уровне. Бабушка лично вбивала во внучку «основы основ».

Опять раздался стук в дверь. В этот раз открывала Тирна.

— А вот и завтрак, — воодушевилась соседка. — Каша, какао и по булочке?

— Именно, — неприветливо буркнула незнакомая служанка.

Быстро сервировав общий стол, служанка ушла.

— Крайне неприветливая особа, — жеманно произнесла Тирна и пояснила: — Это платье обязывает к чему-то такому.

— Какому? — спросила Грета и села к столу.

— Такому. Например, к занудному морализаторству. Ты иногда этим грешишь. Сколько тебе лет?

Грета улыбнулась, выразительно провела по пальцами вдоль линии челюсти и манерно протянула:

— Ровно столько, на сколько выгляжу. Ты забыла, о чем я тебе говорила?

— Прослушка? Да ты только представь того несчастного, кто слушает разговоры соискательниц? У него уши, наверное, опухли и сочатся гноем.

— И тебе приятного аппетита, — хладнокровно произнесла Грета. — А заклинания можно настроить на срабатывание по ключевым словам. Как включение света по хлопку или сторожевое заклятье, настроенное на собачий лай. Причем дорогие, качественные заклятья можно настроить на лай конкретной собаки в конкретном настроении.

— Настроение у собаки?

— Я тебе скажу, у некоторых собак есть личные целители.

Попробовав кашу, мэдчен Линдер вздохнула. Видимо, Финли не возвращалась, и повар от радости сахара бухнул больше, чем нужно.

Девушки едва успели окончить завтрак, как раздалась приятная, мелодичная трель.

— Выходим? — вскинула брови Тирна.

— Наверное, это нам.

Весь коридор был заполнен соискательницами в одинаковых платьях. Правда, заметила Грета, большая часть прицепила к одежде разнообразные броши.

— Построиться вдоль коридора! — раздался громкий, женский голос. — Мое имя мора Вирстим. Я уполномочена оценить уровень вашего образования, чистоту помыслов и изысканность манер.

Грета осторожно подалась вперед и оценила мору Вирстим. На ней было такое же платье, как и на всех соискательницах. Но подол и рукава украшены широкой золотой лентой. А под горлом таинственно мерцала брошь из полированного янтаря. Камень был крупным, а внутри него навсегда застыла муха.

— Колоритная, — свистящим шепотом выдала Тирна. — Мора Муха.

— Ваше остроумие, соискательница Тирна, оставляет желать лучшего, — тут же отреагировала мора Вирстим. — И да, как вы могли только что понять — у меня очень острый слух. А теперь моя помощница пройдет вдоль вас с мешком и каждая снимет все свои украшения. И поздравляю вас, чрезмерно активные соискательницы, с первыми минусами: одно украшение — минус один балл. Два украшения — минус пять баллов. Больше двух — минус пятьдесят баллов. Ушные серьги в этот перечень не входят. Кольца, броши, кольца в нос, заколки — входят. Шпильки, удерживающие волосы, — разрешены. Декоративные шпильки — запрещены. Соискательница Грета, я вижу, что ваши шпильки держат волосы, но жемчуг слишком крупный. Вам есть на что их заменить?

— Нет, мора Вирстим. Я могу заплести косу.

— Нет, сделаем так, — мора прищелкнула пальцами. — Теперь они невидимы.

— Спасибо, мора Вирстим, — присела в реверансе Грета.

— Итак, соискательницы, я рада вам сообщить, что ваш первый соревновательный день начат. К вечеру на первом этаже, у двери в кабинет коменданта, появится стенд с вашими именами и рейтингом. А теперь следуйте за мной.

В абсолютной тишине мора Вирстим прошла вперед. И после секундного ступора за ней последовали все соискательницы. Грета и Тирна встали рядом и спокойно, не торопясь, пошли следом. За ними повторили и остальные.