Прорыватель (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 56

— Хорошо. Сейчас вас проводят вниз, товарищ Суворов, и там нужно всё что вы мне рассказали, записать на бумаге.

— Тут проблема, рассказчик может я и неплохой, но пишу плохо, особенно перьевыми ручками.

— Это не потребуется. К вам направят стенографистку с необходимыми уровнями допуска. Непосредственно все работы будет куривать мой доверенный сотрудник, капитан Власов. Он в курсе дела по вам.

— Серёга? Отлично.

— Вы знакомы?

— По прошлому мир. Он и там меня курировал. Отличный парень, а как шашлыки жарил на дне рождения товарища Сталину, ум-м-м, я до сих пор вспоминаю.

— Хм, учту. Сейчас вас проводят. Там и поспите. Суток хватит чтобы всё написать?

— Тут и пары недель может не хватить. Информации очень много. Ещё бы чертёжную доску, чтобы я сразу накидал эскизы самоходок для визуального изучения.

— Мне известно о той что вы сами сделали. Вам всё предоставят.

— Тогда поработаем? У меня немало желания это сделать.

1942 год. 6 июня. Киевский железнодорожный вокзал, запасной путь. Утро.

Выбравшись из машины, охранник привычно пристроился позади, грозно поглядывая по сторонам, и почти бегом я направился к платформам где стояли зачехлённые танки. Под некоторыми были видны шевеления, там экипажи возились, занимаясь обслуживанием. На платформах стояло десять новеньких «Т-42», в моей памяти подобные машины назвались «Т-44», но тут их раньше сделали, причём в двух модификациях, с восьмидесятипятимиллиметровой пушкой и ста семи мм. Таких танков, с пушками сто семи мм, было четыре, и одна из них моя. Машины прибыли для войсковых испытаний, то есть их готовились отправлять на фронт, провести именно боевые испытания техники, и что самое важное, я как их конструктор, выбил-таки разрешение, уговорив товарища Сталина, только он мог дать такое разрешение, участвовать в этом. Не просто участвовать, а командовать обновлённым соединением. Поэтому я за последнюю неделю и развернулся. Решил сделать мобильное мощное бронетанковое соединение. В неё входили, три танка «ИС-3», которое уже два месяца как серийно выпускались, два полка было создано и сейчас тяжелая танковая бригада резерва Ставки формировалась. Кроме них была ещё батарея стадвадцатидвухмиллиметровых самоходок, что выпускаться начали в феврале, и ими почти все танковые части успели пополнить. Хотя бы по батарее. В войсках эти самоходки уже оценили высоко. Ну и шесть бронетранспортёров на гусеничном ходу, эти тоже на испытаниях, и батарея «СЗУ», там были спаренные двадцатимиллиметровые пушки. Также пара машин ремонтных «летучек», бензовозы, с соляркой, машины для боеприпасов и рота «НКВД», что будет изображать танковый десант. А ночью у нас отправка. К Киеву идём.

Меня уже встретил ответственный командир, и козырнув, доложился:

— Товарищ майор, всё в порядке. Техника уже на платформах, экипажи проводят осмотр, охрана выполняет свои функции безукоризненно.

— Капитан, а почему я зениток не вижу? — осмотревшись, спросил я.

— Так, Москва же, зенитки, полки ПВО, — тот заметно растерялся, этот командир с Кубинки, из испытателей, тоже уговорил взять с собой, опыта боевого тот не имел.

— Это ничего не значит. Должны быть. В дороге так все зенитки должны быть приведены в боевую готовность, а сейчас хотя бы одна к бою готова должна быть и стоять наблюдатель за небом. Прикажете этим заниматься уже тут, в тылу.

— Есть.

— Ладно, показывайте, что у вас там.

— Одного эшелона для нашей группы не хватило, пришлось два использовать. Загрузка техники на второй закончилась полчаса назад.

— Это всё было рассчитано на стадии планирования, — лишь отмахнулся я. — Как бойцы устроились?

Осматривая оба эшелона, что вполне уместились вместе на запасных путях, я слушал своего зама и размышлял. Эти девять последних месяцев для меня прошли очень тяжело, для начала, два месяца я провёл с людьми Берии пока меня не выдоили до конца. Со Сталиным я тогда так и не встретился, видимо обиделся что я игнорировал его просьбы прибыть раньше. Позже, когда награждали, а я получил Звезду Героя, тогда и встретились в первый раз. Правда, разговора особого не было, поздравил, похвалил и дальше пошёл. Ну а я работал, так как местные убедились, что действительно в танках, особенно в их строении, я секу, то поставили меня на него, в результате я стал личным представителем Берии. Именно я сделал чертежи «Су-76», после чего они уже в ноябре массово пошли в войска. Неплохие самоходки для нынешней техники немцев. Причём к самоходкам шли инструкции, потому как наши командиры не умели их применять, не то танки, не то артиллерия на гусеницах. Именно эти мои записи и позволили начать создавать отдельный род войск, самоходный. После «Су-76» почти сразу пошли «Су-85», вот их в восках быстро полюбили, запросы от командующих не прекращаются. И недавно ещё две самоходки наши заводы стали выпускать, особенно радовало начало производства танковых дизелей. Тем более я помог с доработками и теперь были на тысячу лошадиных сил и тысячу двести с турбонаддувом. Все «Т-42» имели такие дизеля, как, впрочем, и «ИС-3». Но только те что стояли на платформах, остальные тяжи тысячниками снабжались. И да, хотя потихоньку производство блоков динамической защиты развёрнуто, но там вечно не хватало взрывчатки, однако все мои машины эту защиту имели, немцы вон с начало войны используют кумулятивные снаряды, а наши только налаживают выпуск, как и турели с зенитными пулемётами. Из моих танков, было выпушены «ИС-2», «ИС-3», «ИС-1» так и остался прототипом в одном экземпляре, ну и «Т-43», ещё готовился к выпуску. «Т-43» в моём времени значился как «Т-55», однако пар прототипов уже катается и испытывается на танковом полигоне. И ко всему я приложил руку. Сделал чертежи всех узлов, всего оборудования и пушек, остальное конструкторы шарашки доводили все это до конца, отшлифовали создание танка в металле. А после испытаний, принималось решение брать на вооружение или нет. И только с «ИС-1» промах вышел, военные от них отказались, да и то только по тому что испытываемый тут же «ИС-2» произвёл фурор, и ничего другого те не хотели.

Я также занимался созданием гусеничных транспортёров, бронетранспортёров и подвижных баз для установок зениток, чтобы те могли сопровождать бронетехнику. На Урале начался строится автомобильный завод, будут полноприводные грузовики выпускать. Я там с чертежами тоже помогал, но не более. А вообще Москву я за это время ни разу не покинул. Работал в закрытой шарашке, но жил в городе, причём в своей же квартире, как и в прошлом мире. Это та где мы очистили тайник, когда тут были летом. Помнится, предотвратили покушение на Сталина. Все мои контакты были под контролем, я хоть и встречался с Бабочкиным и Лосевым, с Ольгой тоже, время от времени, но не более. Они были на моём дне рождения, мы вместе праздновали. Мой куратор ещё был да охрана, вот и всё, а так старались лишних контактов не допускать. Поэтому у меня в основном работа и была. Всего пару раз в кинотеатр на новые фильмы вывозили. Именно поэтому я и был так рад возможности померится силушкой с немцами, да развеется. Удивило конечно, что мне разрешили, Сталин меня принял, это была наша третья встреча, вторая тоже с награждением связана, выслушал и разрешил. Вот всё так и произошло. Но ладно, поскорее бы к фронту отбыть, пока не передумали. Ведь я сам сообщил Берии что всё что знал, всё передал им. Почти три сотни толстых папок было наработано материалов по мне, создание танков и самоходок туда тоже входило. Тем более если я что вспоминал, а такое бывало, то записывал на пронумерованных страницах выданного мне журнала, и запирал его в сейф, а охранник опечатывал. Потом это отправлялось наркому. Он всё читал что от меня приходило. Иногда очень интересные воспоминания всплывали, приходилось давать по ним более развёрнутую информацию, а по тем утонениям что приходили, делать выписки.

Вот так и прошли эти девять месяцев. Много что можно описать, но основное время, это работа. Разве что медицину помяну. Врачей, особенно учёной сферы, я теперь ненавижу. Мало того, что кровь каждый месяц чуть ли не по литру скачивали, так ещё резали и следили как у меня всё заживает. Причём кровь целебной не была, пробовали, переливали другим раненым, не сработало, а у меня заживает. Во отличии от однофамильца, у меня эта функция не пропала. Заживало всегда. Они бы не отстали, если бы я условие не поставил, или они прекращают это дело или сотрудничество прекращу уже я, во всех сферах. Так что три месяца меня не трогали. Ещё что мне не нравится, конечно со знакомыми и друзьями изредка общаться дают, но в минимуме, и получается, что живу я замкнуто, закрыто. Я фактически изолирован от любого общения кроме работы, там я не стеснён с этим, а в личной жизни… Да нет её у меня. Я конечно в редкие моменты пытался завести знакомства, вон Ольга девчонка отличная, и сама не против была, но её быстро перевели в Куйбышев, а общение с другими девушками прекратили. Понравилось ли это мне? Ну конечно же нет, я же не монах. Это вовремя боевых действий не до того было, а тут чего в свободное время не провести его с милой и симпатичной девушкой? Не дали. Поэтому выезд на фронт, где наметилось наступление, эта была та отдушина что мне просто необходима. Задыхаюсь я тут. И повторюсь, в прошлом мире где я со своим знаменитым однофамильцем жил и творил, было куда легче. Тут свобода эфемерна, хожу с охраной как под конвоем. Шаг вправо — шаг влево. Я своей охране эту хохму рассказал, до сих пор ржут. Неизбалованные тут анекдотами. Да так, что в то редкое свободное время я написал сборник анекдотов, подписавшись настоящими данными. Тут пришлось, так как я теперь жил под фамилией товарищ Сергеев. Через начальство обращаться не стал, сам в издательство съездил, где выпускают развлекательную литературу, пообещали посмотреть. А неделю назад позвонили, сказали будут издавать. Съездил и договор подписал. Сто тысяч экземпляров, там много анекдотов про Гитлера было, видимо посчитали политически правильными. Сборник по разделам, от тёщи и зятя, до военных. Понравилось видать. Кроме того, как я увидел танки, получившие путёвку в жизнь с моих чертежей, и вот этот сборник, будущий, ещё не вышел, это единственные светлые страницы в моей жизни тут за девять месяцев в Москве. Больше и вспомнить-то нечего. Я ведь действительно тут как в заключении, выжимают меня как тот лимон, и в последнее время встаёт вопрос, а что дальше будет? Что с оставшейся кожурой сделают? Ещё и вещун разыгрался, а он меня никогда не подводил. Что-то близится, похоже в верхах решают мою судьбу и думаю их решение мне не понравится. Правда, чуйка не сильная, так на границе чувств, но одно то что она проявилась, уже тревожит. На фронт, только на фронт.