Сладких снов (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 24

В ходе своих исследований я экспериментировала с макияжем. Сегодня он был немного насыщеннее. Не как у Кристал, Джонелл или Тони, упокой Господи ее душу, но ярче, чем обычно для меня.

Также я экспериментировала с обувью.

Я порылась в своей одежде и откопала топ, который купила несколько лет назад, но который уже некоторое время не налезал на меня. Поскольку я постоянно пропускала приемы пищи, все время была на ногах и регулярно плавала, одежда стала сидеть на мне свободнее. Так что я померяла его и обнаружила, что топ мне как раз, хотя и обтягивал грудь. Сегодняшняя кремовая блузка, немного прозрачная (так что я носила под нее простую эластичную маечку), тоже сидела в обтяжку, но она и должна была, поскольку имела вытачки под грудью и на спине. Блузка была с воротником и такими коротенькими рукавами, что их и рукавами-то не назовешь, просто несколько сантиметров ткани. К этому я добавила несколько серебряных цепочек, которые обычно носила по одной, на каждой красовались либо цветочки, либо кулончики с выгравированными на них цветочками. Я вставила в уши свои гвоздики с маргаритками и надела браслеты с цветочками. Я надела джинсы, добавила светло-коричневый ремень и — новая тактика — босоножки на шпильке. Они были из светло-коричневой кожи, почти такого же цвета, как ремень, и состояли из пяти полосок, которые были украшены розой на большом пальце, и ремешка вокруг щиколотки, который не было видно под краем джинсов (очень жаль, потому что я всегда считала это сексуальным, и Брэд был со мной согласен; ему нравились эти босоножки и особенно сексуальный ремешок вокруг щиколотки).

Я проходила на них весь день, и мои ноги отваливались, но я решила воспользоваться советом Баббы и найти в этом светлую сторону. Сосредоточившись на ногах, я могла перестать думать о боли во всем теле. И еще я обнаружила, что, когда подхожу к посетителям, они окидывают меня взглядом и улыбаются, даже если я их не знаю.

Я не была уверена, поскольку не пересчитывала, но, думаю, мои чаевые изменились в лучшую сторону. Может, и не очень сильно, чтобы я могла позволить себе внести в расписание еженедельный маникюр, когда устроюсь, куплю дом и обставлю его, но я по крайней мере смогу покупать продукты.

Однако в данный момент меня беспокоило, как босоножки на шпильках сочетаются с байком.

Нормально ли это?

И еще я думала, не стоит ли воспользоваться блеском для губ.

Я думала об этом, потому что семь часов уже наступило, и я ждала, когда Тейт приедет и заберет меня.

И я думала об этом, одновременно беспокоясь о том, что на мне маленькая кремовая блузка, джинсы, которые сидели не в обтяжку, а немного свободно, и пара босоножек стоимостью больше двухсот долларов. Весь наряд Ниты, наверное, стоил половину этого, а Тейт внес ее в номер гостиницы, не переставая целовать.

Я не походила на Ниту даже при большом воображении. Я не была женщиной, которая приносит неприятности, из-за которой мужчина меняет карьеру, которая встречает его ночью в гостинице.

Я была женщиной, которая носит кремовые блузки, а не майки, и которую нужно подвезти домой, потому что ее босс — который время от времени может быть козлом, но продемонстрировал, что умеет брать на себя ответственность, — знает, что она одинока и за ней некому присмотреть.

Вот он и присматривал за мной. Вот и все.

Поэтому, решила я, никакого блеска для губ.

Но это не помешало мне неимоверно нервничать, но нервничала я от восторга и бабочек в животе — как будто я только что въехала на вершину американских горок и была готова вот-вот сорваться вниз.

Это, уговаривала я себя, не потому, что Тейт сообщил мне, как он избавил бы меня от бессонницы, оттрахав меня так, чтобы я не могла пошевелиться. Я решила, что он сказал так, потому что был расстроен из-за Тони и пытался переключиться на что-нибудь другое.

Это, уговаривала я себя, потому что я собираюсь прокатиться на его байке.

Открылась дверь, и вошла одна из посетительниц, одетая и накрашенная как Кристал. Я не видела ее раньше, так что я улыбнулась ей и прошла к двери.

Зайдя в бар, я тут же увидела Тейта, стоящего у другого конца стойки рядом с Джимом-Билли. Порхание в животе усилилось, и я подумала, что мне может стать плохо.

Потом меня отбросило на фут назад, когда в меня со всей силы что-то врезалось.

Я опустила глаза и увидела обнимавшую меня Венди.

— О, Лорен, — прошептала она.

Я обняла ее одной рукой, а второй погладила по коротким волосам, наклонив голову, чтобы приблизить губы к ее уху.

— Детка, — прошептала я.

— Я не любила ее, но это ужасно, — прошептала она, не отпуская меня.

— Я знаю.

Она отпустила меня, отошла на шаг и посмотрела вверх.

— Я чувствую себя такой сукой из-за того, что смеялась, когда ее уволили.

— Не думай об этом, Венди, — посоветовала я.

— Да, как? — спросила она.

— Не знаю, солнышко, просто... когда мысли повернут в эту сторону, представь знак «стоп» и не ходи туда. Ты не могла знать, что с ней случится.

Она на секунду отвела глаза и снова посмотрела на меня.

— Могу поспорить, что Тейт чувствует себя козлом.

Она бы выиграла этот спор.

— Он будет в порядке, — успокоила я ее с большей уверенностью в голосе, чем ощущала на самом деле.

— Да, он крепкий парень. Им следовало уволить ее давным-давно. Но они смогли, только когда наняли тебя... так что он сделал это. Но все равно не вовремя.

— Да, — согласилась я и посмотрела на Тейта. Он в открытую наблюдал за мной и Венди. Я снова посмотрела на Венди. — Мне нужно идти, солнышко, он здесь, потому что везет меня домой.

Венди моргнула от потрясения. Она быстро крепко зажмурилась, а потом широко открыла глаза.

— Он везет тебя?

— Я сегодня пришла пешком, и он не хочет, чтобы я шла обратно одна, — объяснила я.

— Джим-Билли, Далтон или Бабба могут проводить тебя. Черт, да половина парней здесь готовы сделать это, — ответила она.

— Эм-м... ну, сегодня это делает Тейт.

— Ты ему нравишься, — усмехнулась она.

— Я ему не нравлюсь.

— Ты ему нравишься, — повторила она.

— Я хорошая официантка.

Она покачала головой.

— Не-а, ты ему нравишься не поэтому. — Она подалась вперед. — Ему нравишься ты сама.

— Я не в его вкусе, — ответила я, и она расхохоталась так сильно, что согнулась пополам, зажав ладони между коленями.

— Что смешного? — спросила я, когда она выпрямилась и принялась утирать глаза.

— Сестра, тебе надо побольше общаться с байкерами, — сказала она.

— Что?

— Им нравятся задницы, — заявила она, и я уставилась на нее. — И грудь. Настоящие байкеры, до мозга костей, любят, чтобы их женщины выглядели как женщины. Им нравятся формы, волосы, характер. Ты королева всего этого. Вот почему все парни здесь не могут от тебя глаз оторвать.

— Все парни здесь могут оторвать от меня глаз, — возразила я.

— Подруга, проснись. У нас бывает народ, но по вечерам стало приходить намного больше людей, и не потому, что Джонелл исследует границы непристойного обнажения, а Тоня... — Она замолчала.

— Венди, скоро лето. Люди выбираются из зимней спячки...

— Им нравится твой зад.

— Не нравится.

— И твоя грудь.

— Венди.

— И твои чертовски длинные ноги. Твои ноги просто бес-ко-неч-ны. Даже Тайлер сказал, что у тебя классные ноги, лучшие.

Это меня удивило.

— Он сказал так?

— Да, — улыбнулась она. — А он не поклонник задниц и груди, ему нравятся стройные и спортивные, но ему точно нравятся твои ноги.

— Заткнись.

— Нравятся!

— Заткнись!

— Крутышка! — проорал Тейт. Мы с Венди вздрогнули и повернули к нему головы. — Ты рассчиталась или что? — спросил он, продолжая кричать.

— Я рассчиталась, — проорала я в ответ.

— Ты будешь болтать еще час или мы идем?

Он все так же кричал, и я остро осознала — благодаря тому, как значительно снизился уровень шума, — что весь бар слушает.