Излечи мою душу (СИ) - Ши Катерина - Страница 27

- Ма, где отец! – мать стоит у плиты и от неожиданности роняет ложку.

- Мирон, ты приехал…

- Где отец? – она хлопает глазами, а я начинаю злиться. Потому что чертово время! Так и не дождавшись ответа, оббегаю первый и второй этаж, и только потом вспоминаю, что папа всегда любит засиживаться в гараже. Именно там его и нахожу.

- Сын? Что случилось, на тебе лица нет…

- Кто такая Антонина Ильинична? И кто для неё Анатолий?

Глаза у отца широко распахиваются, он нервно сглатывает, посматривая на дверь за моей спиной. Там как раз появляется мама, она теребит в руках фартук и обеспокоенно смотрит на нас.

- Я не понимаю, о чем ты…

- Если ты мне сейчас не расскажешь, кто эта женщина, то моя будущая жена может погибнуть! Ты понимаешь, её похитили прямо из-под окон моего офиса! И мне не скажут, где она, пока я не узнаю про эту женщину!

Я кричу, кричу в родное и до боли знакомое лицо. Я знаю каждую морщинку, каждую родинку. Но сейчас я впервые увидел страх и отчаяние.

- Это моя…, - отец мнется, не договаривает.

А я вспоминаю сегодняшний разговор по телефону. Как там мужчина сказал, Анатолий Николаевич? А я Мирон Николаевич.

Совпадение? Нет, не думаю. Достаточно воскресить фразу Толика: «Ты даже не представляешь, насколько мы близки». Теперь представляю, теперь я все представляю. Но жду ответа от отца, очень хочу, чтобы мои догадки были не точными и неправильными. Но он отводит глаза, не может сказать мне всей правды в лицо. Или боится огорчить мать? Может быть и так, может быть.

Достаю телефон, ладони становятся влажными. Набираю номер Ульяны и жду.

- Ну, здравствуй брат, - смеется он.

- Здравствуй… брат.

Мама прикрывает рот ладонью и медленно оседает на пол, отец подхватывает её под руки, отводит взгляд. А она качает головой, словно до конца не верит в происходящее.

- Я хочу услышать Ульяну, - говорю четко.

- Извини, переволновалась девочка и отключилась. Но заверяю, я разбираюсь исключительно с мужиками.

- И чем же обязан?

- Ты мне детство испортил, брат. Отец выбрал тебя, а не нас с мамой.

Глава тринадцатая.

Мирон.

Что я испытал, услышав эти слова? Ни-че-го. Даже, несмотря на то, с каким жаром произнес фразу Толик, я совершенно ничего не испытал. Ни угрызения совести, ни сожаления, ни огорчения за испорченное детство другого мальчика. Я до сих пор, не могу принять факт наличия брата, а он ко мне с претензиями. Между нами пауза затянулась, я ждал, что скажет мужчина, он, видимо, ждал моей реакции. Я устало опустился на раскладной стул у верстака, прикрыл глаза.

Вот что он от меня хочет? Не знаю. Я вообще сейчас плохо соображаю.

- И чем же я тебе его испортил? – я не понимаю, чем мог обидеть Толика. Если судить по биографии, то мужчина младше меня на год с небольшим. Жил в соседнем городе с матерью, она, кстати, работала в детском саду. Примерная мать, которую ставили в образец для подражания. Смогла воспитать сына одна, без посторонней помощи.

- О! – обрадовался Анатолий, - я с удовольствием тебе расскажу.

- Может, встретимся и …

- Обязательно, но не сегодня, и не завтра. Потом. Я же должен тебя немного помучить?

Неприятный смех раздался в трубку, я даже скривился. Судя по всему, брат собирается надо мной издеваться. И будет это делать с маниакальным удовольствием. И этот перенос встреч для меня говорит лишь о том, что все это время Ульяна будет с ним, с этим ненормальным психом. И если, я не буду примерным мальчиком, то вся его злость отразиться на ней.

- Рассказывай, я слушаю, - стараюсь говорить как можно спокойнее и тише.

На том конце послышалась возня.

- Начну с того, что папка меня признал, даже отчество дал, но жить с моей мамой отказался. А ты знаешь, как она ждала? Как выла в подушку, проклиная тебя и твою мать? Нет, тебе это неизвестно. Первое время батя приезжал, даже подарки дарил, а потом пропал. Только писал редко, да деньги присылал, которых было ой как мало. Мне было семь, когда мать сказала, что ненавидит меня, потому что я от него. Представляешь? – мужчина снова рассмеялся.

- Нет, представить себе такого не могу, - а сам на мать смотрю. Она совсем побледнела, смотри на меня большими глазами, полных слез и губы поджимает. А я что, слабо улыбнулся в ответ.

- Естественно, тебя же на руках носили, подарки дарили. Я ведь на твое восьмилетие приезжал с мамой, так нас даже на порог квартиры не пустили, выставили. Отец маму даже по лицу ударил за то, что посмела приехать и найти его. И я его возненавидел и пообещал, что отомщу, при первой же встречи. Но все не складывалось.

- А сейчас сложилось?

- Да, сейчас самое подходящее время. С ним возиться, смысла нет, он старый. А вот ты, тот, на кого променяли меня.

- И что ж ты придумал?

Мой вопрос остался без ответа. Зато услышал гулкие шаги, скрип открывающейся двери.

- Ты хотел поговорить с девушкой?

- Да! – я даже не заметил, как выкрикнул.

А потом послушался шлепок. Я даже замер на месте, боясь сделать вздох, вслушивался в звуки.

Тихонький всхлип разрушал тишину.

- На, поговори, - где-то далекий голос Толика.

- Д-да…

- Ульяна! – схватился за волосы, - он тебя ударил? Отвечай, ударил?

- Д-да… Мир-рон, забери меня…

И слезы, кажется, эти рыдания слышали все, кто был рядом со мной.

- Я заберу тебя, милая. Найду и заберу, обещаю…

Связь резко прервалась, а я швырнул телефон об стену. Следом полетел стул, на котором я сидел.

- Мам, собирайся, - говорю женщине, не оборачиваясь, - с внуком посидишь.

Женщина быстро отстранила от себя отца и побежала складывать вещи. А я не знал, как начать разговор. Я вообще не знал, стоит ли что-то говорить. Мне нужна информация, это точно. Но я не готов её слушать, хотя надо.

- Я отвезу мать и вернусь, - нашелся с ответом. Успею к этому моменту хоть немного прийти в себя.

На полу подбираю сим-карту. Телефон уже не спасти, но у меня в машине есть запасной. По дороге от прикуривателя заряжу его. И найду в сохраненных данных на карте номер старого знакомого. Без него это дело мне не распутать.