У любви пушистый хвост, или В погоне за счастьем! (СИ) - Гусейнова Ольга - Страница 59

***

— Кошечки, уберите волосы и натяните кепки пониже, пожалуйста, — придержал коня у нашей телеги Дин.

Я кивнула и полезла за кепкой. Парнишки, так парнишки.

— Да вроде никто не пялится, — привычно уперлась Эльса, бросив игривый взгляд в спину Шая. Вдруг, да оглянется на нее, красавицу.

И Стальной волк оглянулся, многозначительно прищурился. А затем, к общему удивлению праздных наблюдателей, своенравная девица опустила глазки, спешно сунула косы за воротник свободной рубахи и сверху тщательно прикрыла пологом. Козырек чуть не до носа надвинула.

Но еще больше все удивились, когда Шай мягко, благодарно улыбнулся Эльсе. У нее даже нос порозовел от удовольствия, а уж голубые глазищи и вовсе в озера счастья превратились. А ведь волк своей кошке ни словечка не сказал, улыбкой будто приласкал за послушание и все — влюбленная блаженствует.

А я почувствовала себя обделенной. Посмотрела на Дина, ожидая такую же ласковую улыбку, да только напрасно. Он тихонько ухмылялся, поглядывая на друга и племянницу. Одно расстройство. Впрочем, переживала я недолго: от головы обоза пронесся предупреждающий свист. Через некоторое время мимо нас проехал встречный обоз. Шакалы охранники там походили на злобных ежей, чуть что готовых пустить иголки в ход.

Я насторожилась, когда Дин зачем-то догнал проехавший обоз. Затем быстро переговорил с парнишкой, сидевшим на задке груженой телеги, обменялся с ним чем-то и вернулся. Спешился и пошел рядом, протянув мне кулек, свернутый из коры обшеры:

— Савери, это тебе для настроения, чтобы путь слаще показался.

Я смущенно взяла кулек, потянула носом узнать, что же мне подарили: древесно-пряный запах обшеры смешивался со сладковатым лакрицы и ягодной кислинкой.

— Лакричные мармеладки? — опередила меня Эльса. А потом с намеком, заискивающе добавила: — Ой, дядюшка Дин, так ты их у мальчишки купил? Целый кулек, и какие красивые, ягодным соком крашеные… вкусные, наверное.

— Спасибо Дин, — обрадовалась я.

Достала одну тонкую мармеладку и обхватила губами, откусывая самый кончик, чтобы посмаковать сладость. Зажмурилась от удовольствия: не приторно, вкус ягод и лакрицы растекался во рту — какая прелесть! Открыла глаза, чтобы еще откусить, — и встретила обжигающий взгляд Дина, обращенный на мои губы. Он широко шагал, вцепившись когтистой рукой в борт телеги, словно хотел выдрать доску. Мне это желание Дина жуть как понравилось. Хоть и смущалась я слишком сильно, но, боясь передумать, подалась к нему, протянула мармеладку и замерла, ожидая. Дин усмехнулся так поощрительно, так благодарно, что мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Затем нагнулся и взял лакомство из моих пальцев губами, а потом — лизнул их языком.

Наши игры прервала недовольная Эльса:

— Угостите уже нас с Хвесей, а потом милуйтесь хоть до завтра. Дин, можешь в конце и кулек облизать, помимо пальцев Савери, чтобы наверняка ничего не пропало.

Лисичка стала пунцовой, тщетно пытаясь не расхохотаться. Мирон сдерживаться не стал, поржал от души, как и Глен, который ехал позади нас. Шай качнул головой, пряча ухмылку. А вот я полыхала от смущения. Дядя смерил племянницу этаким взглядом разделывающего добычу охотника, решающего, какую часть туши прежде всего отделить.

Я нарочито внимательно порылась в кульке, вытащила самую маленькую и кривую мармеладку и положила ее Эльсе в сложенные лодочкой ладошки. Хвесе отсыпала половину, и она уже в открытую смеялась над нашей не шибко учтивой подругой, смешно надувшейся, получив по заслугам.

Тем временем обоз выбрался из лощины и мы увидели, что дальше окружение меняется. У горизонта виднеются горы, которые словно делят мир на до них и после, выступая длинной-предлинной границей между Севером и Югом. Она уходит за горизонт, вдобавок отделяя скалистыми хребтами и западные земли. Перед нами раскинулась серо-желтая степь — на двухдневный переход, не меньше, а перед ней, в окружении зеленых полей, словно из-под земли вырос город Гношик.

Как пояснял вчера за ужином Дашек, этот город шакалов, стоящий у двух пересекающихся трактов, изначально строился для торговли. Кроме него восточнее есть еще два клановых поселения. Как известно, шакалы любят везде сунуть свой нос и частенько пытаются усидеть на двух стульях. Вот и местные хитрецы ведут дела с Севером и Югом, а те плуты, что из городов поменьше, — с восточными соседями.

Впереди у свертка в Гношик показался сторожевой разъезд. Южане разом подобрались. Дин с Шаем выехали навстречу до зубов обвешанным оружием пятерым стражем. По сравнению с волком и тигром, шакалы смотрелись хилыми, но на конях держалась так, словно родились в седле. И пока беседовали с нашими оборотнями, их когтистые полулапы лежали на луках и изогнутых кинжалах. Оружие стражи не прятали в чехлы, сразу обозначая: здесь гостям не рады.

Все ждали, когда закончатся переговоры. Но шакалы коротко мотнули головами, что-то показали руками. Дин указал ведущему нашего обоза уходить в другую сторону от Гношика. Подъехал ближе, так, чтобы каждому было слышно, и сообщил новости:

— Шакалы временно закрыли город для всех чужаков. За стены никого не пускают. Нам предложили расположиться дальше по тракту, там есть колодец скотину напоить, еду приготовить. Всем быть наготове…

Теперь и мы напоминали стаю хищных ежей, готовых к охоте. К вечеру приехали на указанное для стоянки место, но прежде чем разбивать лагерь, мужчины собрались на совет. Стало понятно, отчего шакалы на взводе и в нашем обозе тревожно. Оказалось, отряд черных наемников Валина рыскает по округе и ищет беглецов: трех наглых, вороватых девиц и мелкого чешуйчатого иноземца с Желтой стороны. За всех четверых назначена награда, большая! Кроме того, шакалы намекнули, что и про южных послов интересовались, настоятельно не советовали принимать в городе.

— Вы точно ничего лишнего у князя не брали? — ехидно уточнил Дашек, глядя на нас с Эльсой.

Мы испуганно вытаращились на него и замотали головами.

— Видимо, ваша Глаша действительно уперла у великого князя мозги и смекалку, раз за ними большая охота идет, — хмуро усмехнулся Далей.

— Эх, хоть бы одним глазком на нее посмотреть, на героиню ту, — хохотнул один из обозников.

Мы с Эльсой и Хвесей переглянулись и прыснули со смеху.

— Она весьма видная особа, — кивнула Эльса. — Такую увидишь — никогда не забудешь. Советник княжеский как увидал главную князеву невесту, так и пал под ее чарами. Я не вру — загляделся и возле трона споткнулся.

— Главная князева невеста? — изумился Мишек. — Что-то я на смотринах девицу, чтоб ради нее разум потерять, не разглядел.

Про себя я, конечно, возмутилась: вот ведь язва, невесты княжеские ему не понравились, видите ли! Но в слух объяснила:

— Это мои клановцы так отомстили Валиану за дань и за то, что меня забрал из клана. Пустили слух на рынке, что Глаша — главная князева невеста. А авертцы глазели и хохотали. — Потом тяжело вздохнула от стыда и добавила: — Зло пошутили, ведь Глаша не виновата, что такой уродилась. Сама-то она хорошая, а уж фигура — загляденье. И упорная, к счастью готова напролом идти…

— Наши обсуждали, как у князя глаз при виде лу Глафирии без конца дергался. Небось к беде и великой потере, — хихикала Хвеся.

— Похоже, Валиан решил, что ваша фигуристая Глаша в одиночку упереть гадюку-иноземца не могла, а значит вы в сговоре с ней. Получается, втроем украли лучшего на всем Фарне чешуйчатого советника, а попутно и казной разжились, — продолжал испытывать наше терпение Дашек.

Ему помогал Мишек:

— Ага, двое с цепями и панталонами охмуряли, а третья — советника вязала, на плечо и…

— …с послами на юг подались! — припечатал Дин мрачно.

Все переглянулись.

— Хватит уже, — спокойно сказал Шай. — Самый опасный участок до гор, дальше мы на своей земле, куда они вряд ли сунутся. И стаи душников нам в помощь. Всего пару дней потерпеть осталось…

— Но ведь мы сами слышали, что напасть на послов — это война с Югом, — пролепетала я.