Давай сыграем… в любовь… (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 25

Амалия опустила голову, не желая признаваться самой себе, что ей приятно было слышать эти слова.

— Вас послушать, так я — одно ходячее достоинство, — съязвила она, чтобы хоть как— то скрыть неловкость.

— Не совсем. Но даже язвительность вам к лицу, к тому же она заставляет меня не терять с вами бдительность! — рассмеялся Рудольф и продолжил уже более серьёзным тоном, — Каюсь, наверное, мне стоило начинать еще первую встречу с вами с этого разговора, но тогда я… я был слишком потрясен всем случившимся. А потом у меня просто не было времени спокойно поговорить с вами.

— Почему вы не сделали этого в нашу вторую встречу?

— Потому что разозлился. Что за бредовая идея о замене невесты пришла в вашу хорошенькую голову?

— Я была расстроена нашей встречей, — Амалия опустила голову, избегая его насмешливого взгляда, — И тогда мне казалось, что это будет правильное решение…

— А сейчас? — он пристально всматривался в ее лицо, отмечая, как трепещут её ресницы.

— Я не знаю, — наконец призналась девушка, все смотря в пол. Рудольф стоял слишком близко к ней, и это заставляло ее сердце почему— то биться сильнее. Он мягко прикоснулся к ее руке, вынуждая поднять голову.

— Похоже, мне стоит извиниться за то, что наговорил вам в своем кабинете. Я вел себя непростительно грубо.

Амалия прикусила губу, пытаясь найти достойный ответ, и вдруг заметила в бирюзовых глазах огоньки смеха.

— Вы специально сказали последнюю фразу так, — ахнула она.

— Верно, — улыбка слегка преобразила суровое лицо, — И «да, конечно» и «нет, ну что вы» в ваших устах прозвучат одинаково глупо… а вы не глупы и не относитесь к числу этих бледных жеманниц, которыми в последние годы был буквально наполнен дворец!

— Это комплимент? — Амалия недоуменно посмотрела на принца.

— Нет. Ничуть. Вы действительно отличаетесь от тех девиц, которые в последнее время вешались мне на шею.

— Даже не знаю, стоит ли радоваться этому, — пробормотала девушка.

— В свете того, что я — последний мужчина в Империи, за которого бы вы вышли замуж? — Рудольф с удовольствием наблюдал, как она краснеет.

— Вы это слышали? — почти выдохнула она.

— Конечно, вы же этого и хотели — он усмехнулся.

— Простите…

— Ни к чему извиняться. Своим предложением вы задели меня, а я, разозлившись, задел вас… держу пари на имперскую корону, что в тот момент вы действительно думали именно так.

— Оставьте корону себе, в тот момент я думала о вас гораздо хуже, — улыбнулась Амалия.

— Значит ли это, что вы переменили свое мнение? — тихо спросил Рудольф. Она кивнула, уже понимая, что сейчас произойдёт, но на этот раз она действительно хотела этого.

Вчерашний вечер, обернувшийся её триумфом, полностью перевернул её представление о женихе. Его поступки были поступками воистину благородного человека, а что касается грубости при их первой встрече, то он действительно был потрясен случившимся не меньше, а может быть, даже и больше, чем остальные. Возможно, так он просто пытался скрыть свои истинные чувства, поскольку действительно был привязан к дяде.

К тому же следовало правдиво признать, что все это время и сама она вела себя не лучшим образом, пытаясь выдумать причины, которые бы помешали ее замужеству, и тем самым настраивая себя против Рудольфа.

Амалия пропустила момент, когда император положил руки ей на плечи, притягивая к себе. Она вдруг осознала, что стоит в его объятиях, а лицо Рудольфа находится слишком близко от ее лица. Губы скользнули по губам, и неожиданно для самой себя девушка ответила на этот поцелуй. Рудольф пробормотал что-то и еще сильнее обнял, буквально вжимая в себя.

На этот раз привкуса шампанского не было.

Поцелуй захлестнул ее, словно волны прилива, она чувствовала, что падает куда— то в пучину, из которой уже не сможет вырваться прежней. Мир вокруг словно перестал существовать. Амалия почти задыхалась, руки сжимали ее все крепче, словно удерживая на грани сознания. Потом вдруг все закончилось.

Девушка с удивлением обнаружила, что стоит в библиотеке, вцепившись в мундир императора. Рудольф, тяжело дыша, все еще придерживал ее за талию. Она не сопротивлялась, просто потрясённо смотрела на мужчину.

— Вы дрожите, — прошептал он, в бирюзовых глазах светились нежность и еще что-то, пока непонятное ей чувство, — Почему?

— Я… я не знаю, — она растеряно провела по лбу тыльной стороной ладони, — Я не думала…

Она вдруг поняла, что стоит, словно кухарка, в объятиях мужчины, но вместо того, чтобы вырваться и убежать, она прислонилась лбом к его плечу, пытаясь вновь обрести уверенность.

— Вы не думали, что поцелуй может быть таким? — прошептал Рудольф. Он снова прижал ее к себе, прикоснулся губами к нежной коже виска, под которой билась голубая жилка. Амалия закрыла глаза и чуть откинула голову, позволяя ему покрывать поцелуями ее лицо, шею…

Шаги за дверью разрушили волшебство. Мысль о том, что кто— то увидит, как они стоят в объятиях друг друга, точно простолюдины, привела её в ужас.

Девушка быстро отпрянула и торопливо расправила оборки платья. Лакей, наверняка это был лакей, прошел мимо. Рудольф, заложив руки за спину, вновь отошел к окну, взглянул на суету на площади за оградой.

— Признаться, слуги иногда бывают весьма вовремя, проходя мимо, — заметил он. Девушка покраснела от смущения. То, чем они только что занимались, было просто неприлично. Если бы хоть кто— то узнал об этом, то Амалию бы изгнали из общества, и еще долго бы сплетничали о её порочном поведении.

— Я… я должна идти, — пролепетала девушка, просто сгорая от стыда.

— Неужели вас кто— то ждет? — мужчина слегка улыбнулся.

— Да… нет… я не знаю… — она провела тыльной стороной ладони по лбу. Рудольф снова взял её за руку.

— Не знаете, ждет ли вас кто— то? — спросил он с легкой улыбкой на губах.

— Отпустите меня, — взмолилась Амалия. Император покачал головой:

— Не сейчас. Иначе вы опять что-нибудь намудрите, и в результате сбежите из дворца, оставив дарственную на земли и — в лучшем случае — прихватив свои драгоценности!

— Думаете, я способна на такое? — оскорбилась она, окончательно приходя в себя.

— Прихватить драгоценности? Вряд ли, — Рудольф снова насмехался. — Нет, вы настолько горды, что предпочтете голодать… Но я не хочу отпускать вас.

Он нежно провел рукой по её щеке, кончиками пальцев очертил губы. Амалия почувствовала, что голова вновь начинает кружиться. С ней никогда такого не было. Она несколько раз целовалась с Клаусом, но те поцелуи и в сравнение не шли с жаром, который обдавал ее, когда она была с Рудольфом.

Клаус всегда заглядывал ей в глаза, словно спрашивая разрешения, их поцелуи были легкими, точно крылья бабочки. В отличие от него Император действовал очень уверенно, и ей вдруг подумалось, что наверняка он не раз делал так с Лилианой, а ведь были еще и другие… Она вдруг ощутила, как его рука скользит по её спине вверх, к обнаженным плечам, и вздрогнула, понимая, что император ведет себя с ней сейчас, как с очередной любовницей. Мысль об этом почему— то заставила сердце сжаться. Девушка резко отпрянула.

— Что случилось? — он неожиданности Рудольф разжал объятия, выпуская её. Амалия отбежала на несколько шагов, тряхнула головой, пытаясь разогнать пелену, застилающую глаза. Воспитанная в строгих правилах, она не понимала, что с ней происходит.

— Ничего… ровным счетом ничего… — мысль о том, что Рудольф может подумать о ней, ужасала, а ведь еще был его подарок, слишком ценный для невесты, но она слышала, что многие правители одаривают своих любовниц. Вспомнить хотя бы отца, она видела, как его очередная фаворитка хвасталась своим бриллиантовым ожерельем, — Это просто недопустимо.

Она сказала это с той решимостью, которой не чувствовала.

— Амалия, — слегка растерявшись, император шагнул к ней, но девушка выставила вперед руку:

— Прошу, не надо!

— Да что с вами?

— Ничего… Пожалуйста, вы же дали слово! — понимая, что у нее нет сил, чтобы устоять перед мужчиной, она спешно выбежала из библиотеки.