Горький квест. Том 3 - Маринина Александра Борисовна - Страница 12

И все равно без ошибок не обошлось: несколько раз Тимур ухитрился использовать одни и те же щипцы для перекладывания снимка из проявителя в стоп-ванну и из чистой воды в фиксаж, хотя делать этого категорически нельзя, именно поэтому щипцов должно быть как минимум двое. Юра советовал поставить на щипцы яркие несмываемые метки, например, лаком для ногтей.

– Попроси у девчонок, у них же наверняка есть, – сказал он в первый же день.

Но Тимур, уверенный в своей внимательности и хорошей памяти, совету не внял. И даже ошибившись несколько раз, продолжал пользоваться совершенно одинаковыми на вид специальными щипцами. Почему-то ему казалось принципиально важным довести до автоматизма навык класть вторые щипцы между кюветой с чистой водой и фиксажем, а первые после перекладывания снимка в чистую воду возвращать на место между увеличителем и проявителем. Казалось бы, что такого сложного? Навык никак не хотел формироваться, автоматизм не вырабатывался, Тимур проявлял упертость, но хорошего настроения при этом не терял.

Если Юра помогал, то с интересом рассматривал фотографии и давал порой забавные комментарии. В этот вечер Тимур ждал своего куратора с нетерпением, а Юры все не было: после возвращения с фермы он помогал Надежде Павловне раскладывать продукты в комнате-магазине, потом мыть посуду и убирать столовую и кухню.

Наконец клацнул ключ в замке. Тимур, приводивший в ванной оборудование в боевую готовность, выскочил в прихожую.

– Ну что? – спросил он тревожно. – Не искал тебя Артем?

– Нет. Я последние два часа у Надежды торчал в пищеблоке, чего меня искать? Вот он я, все знают, что по вечерам я ей помогаю.

– И в богадельню не поднимался?

– Вот этого не знаю, – развел руками Юра. – Но если что, Назар нашел бы меня и поручил заняться билетом для Артема. Раз указаний не было, значит, все тихо.

Тимур с облегчением выдохнул.

– Похоже, сработало! Ну, ты гигант! Как ты догадался-то? Мне бы и в голову не пришло.

Юрий рассмеялся и потрепал его по плечу.

– Эх, ты, молодежь! Тут и догадываться нечего, все очевидно.

– Да? – несказанно удивился Тимур. – А мне ничего не очевидно. Может, ты на самом деле что-то знаешь, а передо мной понтуешься, типа сам догадался.

– Да прямо-таки, – усмехнулся Юра. – Ты еще росточком не вышел, чтобы я перед тобой пальцы гнул. Ну что, у тебя все готово?

– Ага.

– Тогда я переоденусь – и приступим.

Через несколько минут они закрылись в ванной и включили красный свет. Сегодня основная масса кадров была отснята во время импровизированного спектакля. Это был первый опыт съемки со вспышкой при заданных технических условиях, и получилось далеко не все. Но пара-тройка крупных планов Ирины и Виссариона вышла очень недурно.

– И все-таки как ты догадался? – снова спросил Тимур, пристально глядя на лежащую в проявителе фотобумагу, на которой постепенно проступало изображение женщины, сидящей с книгой в руках в круге света, падающего из-под абажура старомодного торшера на длинной ножке. Женщина была самой обыкновенной, по мнению Тимура, – староватой и толстоватой, и в лице ничего такого особенного… Маринка с Наташей намного красивее, Маринка – вообще супер, ей в модели надо идти. А Ирина… Нет, непонятно.

– Не отвлекайся, – строго сказал Юра, – счет упустишь. Говорил же тебе, купи вместо таймеров несколько будильников, самых дешевых, самых простых. Вот не слушаешься старших!

– Да я по привычке подумал, что в телефоне же есть таймер, – начал оправдываться Тимур.

– Думал он, – проворчал куратор. – А таймеров в те годы не было. Теперь вот считаем вдвоем, как попугаи. Какое время на первый фиксаж?

– Двадцать два семнадцать.

Это означало, что в первую из пяти кювет с закрепителем снимок был положен в 22 часа 17 минут.

– Сейчас двадцать два тридцать, можно вынимать.

Тимур понимал, что Юра прав. Если длительность экспозиции можно было худо-бедно определять на глаз, то процесс проявки и фиксации требует хотя бы приблизительного контроля времени, особенно когда закрепляются одновременно несколько фотографий. Надо перестать валять дурака, пойти в магазин и купить самые примитивные механические будильники, иначе они с ума сойдут, постоянно удерживая в памяти время для пяти кювет с фиксажем одновременно и при этом следя за длительностью проявки. Ну как тут щипцы не перепутать! Для щипцов уже не оставалось свободного места в голове.

Наконец все хорошие кадры были напечатаны, фотографии промывались в ванне под проточной водой, и можно было включить свет и расслабиться. Юра присел на край ванны, чуть нагнулся и стал рассматривать снимки.

– Какую пьесу слушали-то?

– «Старик».

– Надо же… Я и не слышал о такой. И как тебе, понравилось? Интересно было?

– Да ну, что там интересного! Но кое-что прикольное есть, например старушка одна, я не понял, кто она, не то нянька, не то прислуга, ну, короче, она говорит так прикольно, вроде добренькая, всех любит, обо всех переживает. Прикинь, «праведник – богу ябедник». Классно?

– Классно, – согласился Юра. – А еще что?

– «Где ни поселюсь – веселюсь». Здорово, правда?

– Правда. Позитивно настроенная бабуська. А еще?

– Еще «Жених – не бородавка, коли его нет – хвастать нечем». А что, в те времена, что ли, было стыдно не иметь жениха?

– Еще как! Ради замужества на все готовы были.

– Ну надо же… А сейчас девки вообще не парятся на эту тему. Так ты прикинь, эта добренькая бабуська предлагала человека убить. И не просто так абстрактно предлагала, а готова была сама его отравить, чтобы своему хозяину помочь избавиться от шантажиста.

– Ого! – хмыкнул Юрий, продолжая рассматривать фотографии. – И как? Убила? Отравила?

– Нет, ее отговорили. Но меня прямо подкосило, когда такая бабулька – божий одуванчик оказалась убийцей. Неужели так бывает?

– Все бывает, – философски ответил куратор. – Тем более она же все-таки не убила.

– Но готова была, – упрямо возразил Тимур. – И сама первая это придумала, никому другому такое и в ум не влетело.

Юра помолчал немного, потом взял щипцы и легонько дотронулся до одного из снимков, лежащих в ванне.

– Посмотри, здесь все видно.

– Что видно? – не понял Тимур.

– Да все. Ты посмотри внимательно. Это снято в тот момент, когда включили свет и вы аплодировали исполнителям. Видишь, какое лицо у Артема, какой взгляд? А ведь он на Ирину смотрит. А у Сереги какое лицо? У Наташи? У Евдокии? Как они сидят, как голову держат, куда взгляд направлен? Ну? Что видишь?

Тимур всмотрелся, пожал плечами.

– Ничего не вижу. Ну, ребята наши, ну, сидят, хлопают… Что я должен увидеть?

– И вот здесь хорошо видно, – задумчиво продолжал Юра, указывая щипцами на другой снимок. – И вот здесь тоже. Артем запал на Ирину, а Серега твой – на Евдокию. У Артема все серьезно, а у Сереги – нет, просто интерес легкий.

– Да ладно, – недоверчиво протянул Тимур. – Гонишь?

– Ни в одном глазу! Еще могу сказать, что Наташе нравится Серега, а Маринке и Дуне не нравится никто из вас троих. Чего ты помрачнел-то? Ладно, не напрягайся, я же вижу, что тебе Маринка нравится. Но шансов у тебя нет, ей нужна птица другого полета.

– Как же ты увидел? С чего ты это взял?

Юра встал, потянулся, насмешливо взглянул на подопечного.

– Ничего-то вы, молодежь, не умеете. В компах сечете, в программинге, взломать банк можете, а людей читать не научились. Ну да, откуда вам научиться, если вы на людей вообще не смотрите, вы ведь даже когда за одним столом собираетесь – в глаза не глядите, разговоров не ведете, утыкаетесь в телефоны или куда там еще, у вас весь навык общения только в переписке, да и там вы ухитряетесь не слова подбирать, а смайликами пользоваться. Любовь не видите, ненависть не видите, обман различать не умеете… Как вы выживать-то собираетесь, дети виртуального мира?

– Чего ты наезжаешь? Сейчас весь мир по интернету общается – и ничего.

– Пока ничего, а потом что будет, через пару поколений? Я про Артема сразу все понял, как только увидел первые фотографии, которые ты в самом начале сделал. А ты как услышал, что он собрался уезжать, так и растерялся. Хорошо, что хоть ума хватило мне позвонить, я и подсказал. Теперь прикрывать тебя придется.