Элемента.T (СИ) - Лабрус Елена - Страница 53

— Отец, — обратился к Магистру Франкин, подтверждая догадку Дэна и нарушая субординацию. — Ещё не поздно передумать.

— Ты боишься умереть? — спросил его Магистр совсем как спросил он сам Дэна недавно.

— Нет ни одной причины делать это сегодня, — ответил он.

— Есть, Филипп! И ты не хуже меня это знаешь. Завтра история уже изменится. Но сегодня мы ещё можем освободить Ватэса. И мы дадим людям бессмертие. Не бойся умирать, милая! — обратился он к девушке. — Бессмертие уже ждёт тебя за порогом этого дня.

И он поднял вверх руку, обозначая, что пора начинать.

И к совершенному изумлению Дэна, из-за спины Магистра вывели двух близнецов, мальчика и девочку лет семи. Светловолосые, голубоглазые, они испуганно оглядывались по сторонам, когда одна из девушек в красных доспехах повела их к большому камню.

Сердце Дэна мучительно сжалось — неужели он и этих детей принесёт в жертву безликому богу?

Особенную Магистр повёл сам. Её поставили спиной к одной из трёх сторон камня и попросили поднять руки до уровня плеч. Она едва доставала до рёбер этого треугольного постамента. А дети не доставали. И им под ноги поставили по большому чурбаку. «Точь в точь как на виселице», — подумал Дэн. Чем выше они стояли, тем уже становился камень и им под ноги уже всем троим подставляли и подставляли что-то, пока руки их не сомкнулись между собой.

Дэн видел только Особенную и мальчика, который изо всех сил храбрился, сжимая руку девушки, но ноги его подгибались, и шаткая подставка под ними тряслась.

Магистр встал напротив девушки и, сделав круг руками, подняв их над головой, а затем опустив по швам, как во время утренней зарядки, дождался полной тишины и начал говорить.

— Ватэс альмэра трагэ Дукс…

Дэн не понимал ни слова, если бы не Кэкэчэн, которая вдруг взялась переводить, он так и стоял бы в неведении.

— Ватэс великий безликий бог… мы привели твоих детей… восстань из своей могилы… дай нам будущее, которое мы заслужили…

Он читал долго и так монотонно, словно фанатик, впадая в религиозный транс, но ничего не происходило.

— Этот бог потребует от него крови, — сказала Кэкэчэн. — Он всегда требует крови.  Это очень злой бог. Зря они это затеяли.

Видимо, Магистр знал, что делает. Он закончил свою молитву и кивнул Командору. Но Командор и бровью не повёл. На его мужественном скуластом лице читался протест. Магистр не подал вида, выхватил у него из-за пояса нож и сам пошёл к девушке. Она вытерпела, когда он резанул её запястье, мальчик тоже со всей силы зажмурился, прижимаясь щекой к камню, но промолчал, а девочка заплакала, но руки тоже не разжала.

— Боже, кто-то должен остановить это! — не выдержала Изабелла, не в силах слушать её жалобный плач. Она дёрнулась, но Арсений удержал её. — Это дико, это неправильно, — отрывала она от себя его руки.

— Смотри! — сказал он и вместе с ним вся толпа ахнула.

Камень дрогнул и начал медленно опускаться вниз. Дети, за спиной которых ничего не осталось, испуганно оглядывались. Их сняли и стали оказывать им первую помощь. Франкин тоже не выдержал и кинулся к своей Особенной, бессильно опустившейся на пол и дрожащей как осиновый лист.

Но это было ещё не всё, далеко не всё. Из той глубины, что полностью поглотила камень, что-то поднималось вверх.

Детей предусмотрительно отвели подальше.

Из недр земли, а может с той стороны вселенной к всеобщему удивлению медленно поднялась на поверхность дверь. Со стороны Дэна это выглядело именно так. Большая двухстворчатая дверь со всех сторон от которой по наличникам вились надписи. И только когда он увидел что снизу от пола дверь тоже отделена широкой полосой надписи, слова Кэкэчэн его убедили.

— Гроб, — сказала она.

А когда Магистр начал читать эти надписи, снова стала переводить:

— Оставь свободу всяк сюда входящий. Познай самого себя. Главное в жизни — конец. В многолюдстве нет добра. Ручайся за себя. Ничего сверх меры. Каждому своё.

— Если сейчас начнётся какая-нибудь заварушка, мы уже не сможем переместиться, — сказал Арсений, притягивая поближе к себе Изабеллу.

— Мы и так не могли, — Дэн показал за спину, — Туман.

— Нет, он не пропускал только Кэкэчэн, а я проверил, у нас был шанс исчезнуть. Теперь его нет, Дэн. Издревле эти фразы делали нас уязвимыми и беззащитными. У тебя есть хотя бы нож?

— У меня есть кое-что получше, — сказал он и полез за спину, под рубашку, доставая засунутые под ремень брюк ножны. — Феликс, видимо, не зря уговаривал никуда не ходить без него.

Как он и думал, сейчас, в этом странном месте между мирами, из ножен он достал короткий деревянный клинок.

— Игрушечный меч? — глаза Арсения скептически поползли на лоб. — Похвально!

Но Дэн не стал ничего объяснять, удобно захватив рукой рукоять. Это был меч из древесины мортана. Также как дерево, он существовал только в другом измерении. И это было единственное оружие, которым можно убить душу алисанга. Говорили, им можно даже убить бога. Он знал это от Клары. Именно им пользовались палачи.

А предмет, что вырос из-под земли, и был так похож на дверь, начал медленно разворачиваться, и опускаться, и все увидели, что он действительно скорее большой каменный ящик, или саркофаг, чем ворота.

Не удивлялся ничему только магистр. Он решительно зашёл с той стороны ящика, чтобы все его видели, и протянул что-то обоим несчастным испуганным детям с таким довольным видом, словно вручал по прянику.

— Вы знаете, что делать, — сказал он.

И дети со свойственной их возрасту смелостью подошли и вложили то, что он им дал в отверстия на крышке. Громкий звук защёлкнувшего замка. Дэн узнал бы этот предмет даже по звуку, хотя он уже догадался что это. Многофункциональные Неразлучники, видимо, работали без сбоев во все времена.

Створки гроба медленно разъехались в стороны. По всем законам физики, им не было места там, где они исчезли, но Дэн уже ничему не удивлялся. Все замерли в напряжённом ожидании. Что они думали увидеть? Лично Дэн представлял себе обычный скелет. А что ещё могло вылезти из тысячелетнего гроба? Он на всякий случай покрепче зажал в руке свой игрушечный меч.

А из недр гроба на свет медленно поднялась чаша. Большая каменная чаша с крышкой.

— Его тело сожгли на погребальном костре, — сказала тихо Кэкэчэн. — И прах ссыпали в эту чашу.

— У него же никогда не было тела, — удивилась Изабелла.

— Значит, то, что он хотел выдать за него, — ответила девушка. — Ну, вот он, красавчик!

И судя по тому, что Арсений с Белкой эхом вторили «Где? Где?» только Дэн понял, о чём она говорит. Когда Магистр снял крышку, тоже всю испещрённую знаками и символами, за край урны ухватились почти прозрачные руки и Дэн увидел… себя.

«Этот бог точно понимает, с кем имеет дело! — усмехнулся Дэн. — Но если он опасен, то выбрал не лучшую тактику. В ребёнка я бы не смог воткнуть меч, но в себя любимого — запросто!»

Он размял ноги, прохрустел шеей под двумя немигающими парами глаз, Дэна и Кэкэчэн, и медленно отправился к ним навстречу.

Дэн видел сквозь него, как Магистр с торжественным видом высыпал в урну, которая до краёв наполнилась жидкостью, белые кристаллы, как размешал, видимо, специально для этого приготовленным половником на длинной ручке. И как осторожно, прямо из половника, сделал глоток.

— Люди великой расы АлиСанг наш всемогущий бог Ватэс Дукс дарует вам бессмертие! — провозгласил он.

И всемогущий бог Ватэс Дукс, остановился на полпути, развернулся и театрально похлопал Магистру. А потом, привлекая внимание Дэна, посмотрел вперёд. Проследив за его взглядом, Дэн увидел Особенную. Она тоже хлопала вместе со всеми. И в тот момент, когда толпа дрогнула, направляясь к чаше — получить свой глоток бессмертия, она улыбнулась Франкину, а потом в её грудь воткнулся арбалетный болт.

Люди из первых рядов ахнули и притормозили, но задние ряды, уже не видя, что происходит в передних, продолжали напирать.

Следующим упал Магистр. Рыцари Ордена кинулись защищать детей и Избранных, оттаскивать раненого Магистра. Люди поняли, что не могут инспирироваться из этой западни, началась паника. Но стрелы, летевшие из тумана, били предельно только в рыцарей и по избранным.