Тилья из Гронвиля (СИ) - Ганова Алиса - Страница 37

Я не против, очень даже интересно послушать мужские разговоры, если бы ни одно «но» — пусть свадебного платья у меня нет, но надо причесаться красиво, немного успокоиться, приготовиться к церемонии.

— Конопушка, для меня и Дирка ты и так будешь самая красивая, — шепнул папа. Я смутилась и улыбнулась. Ведь было бы хуже, если бы платье имелось, а Дирка рядом не было. Мне, вообще, грех жаловаться.

Однако следовало предупредить мадам Грисби. Уверена, она будет сильно волноваться, если я не приду вовремя. Папа порывался поехать со мной, ни Дирк уверил его, что сопроводит меня сам. А им надо выспаться перед церемонией.

Оставив уставших родителей на милость господина Рудта, мы с Дирком на извозчике поехали к мадам. Однако стоило ей услышать, что рано утром состоится наша свадебная церемония, она пришла в шок и трепет и закричала:

— Платье! Тебе нужно платье! — с нее вмиг сошли сонливость, привычная чинность и, подхватив меня под руку, мадам увела меня к портнихе, велев Дирку возвращаться к Рудту одному.

— Нет! — завертел он головой, с волнением вглядываясь в меня. Видимо, переживал, что могу передумать, отказаться от церемонии. Но моя счастливая улыбка стала ему ответом и заверением, что все будет хорошо. Как же замечательно, когда тебя всем сердцем любит достойный человек, к которому тянется сердце.

Все приличные дома уже спали, а портниха Мелден с дочерью и помощницей торопливо ушивали алое платье и украшали его многочисленными складками и кружевом.

— А к чему такая спешка? — чистосердечно спросила девочка и получила хороший щипок от матери. Но мадам смутить сложно.

— А потому что жених боится, что Тилья передумает. То-то пришел с клеткой и сказал, что если она не согласится — запрет и не выпустит. Вот такая любовь! — с серьезным видом поведала она.

— Правда?! — вместе с дочерью ахнула портниха.

— Приходите завтра — покажу.

Глядя на их лица, я не сомневаюсь, что придут… когда выспятся. Потому им еще платье шить и шить.

Я только прикрыла глаза — и заснула…

А разбудила меня очень довольная и гордая мадам:

— Платье готово! Надевай и за прическу!

— Вы всю ночь не спали?

— Посплю потом. Пригласишь одинокую пожилую женщину на свадьбу?

— У нас будет просто церемония, — смутилась я. — Но если хотите…

— Хочу!

Представить не могла, что платье будет таким ошеломляющим. Вроде бы нет в нем ничего особенного: простое, скромное, и в то же время есть что-то такое. Сразу видно: мадам приложила к его творению руку.

Обычно свадебный наряд с красными вставкам, богато вышитый орнаментом. Но из-за невероятной спешки мне сшили просто красное платье, собранное под грудью красивыми, струящимися складками, плавно переходившими в небольшой шлейф.

Не знаю, как они успели сотворить чудо за полночи, но оно потрясающее. И прежде ни одна гнома не выходила замуж в таким смелом и красивом.

Мои плечи были немного обнажены, а рукава с широкими раструбами от плеча, придавали силуэту особенную женственность и очарование. Стоило поднять руки — и я становилась похожей на пламя.

— Нравится? — поинтересовалась мадам.

— Очень! — призналась я.

— Мне тоже. Любовалась бы и любовалась, да спешить надо! — она качнула рукой, и алые ленты зашевелились змеями.

Заплетали меня в шесть рук. А когда закончили, не дали даже рассмотреть себя. Сразу накинули на плечи плащ, усадили в нанятую карету и повезли к дому господина Рудта.

Папа заметил нас еще издалека и выбежал встречать. А когда я спустилась, прижал руку к сердцу и со слезами на глаза произнес:

— Какая красавица! Жаль, что мама не видит!

Торжественно взял меня под руку, другой — мадам Грисби, и мы вошли в дом.

— Все собрались, — улыбнулся господин Рудт, встречающий нас у порога. — Вас ждут. А на женихе от волнения лица нет. Порывался уже ехать за вами.

Пока я поправляла платье, папа проводил мадам к гостям и вернулся за мной.

В полной тишине, лишь под треск поленьев в большой жаровне, заменявшей горн, мы прошли через ряды гостей в центр зала, где уже стояли Дирк с отцом.

Стоило появиться, гости хором ахнули, а мадам всхлипнула, промокнув глаза платком:

— Это так трогательно. Я сразу поняла, что эти двое стоят друг друга!

Гости ободрительно загалдели, а я немного приободрилась, потому что Дирк обернулся и, увидев меня, застыл на месте, раскрыв рот от восхищения. И все же я боялась, что он смутится, что мое свадебное платье нетрадиционное. Однако он смотрел с таким восторгом, что последние сомнения отпали.

Больше книг Вы можете скачать на сайте — www.litlib.net

Когда я встала рядом, Дирк взял меня за руку.

Гостей, несмотря на внезапность нашей свадьбы, оказалось много. Пусть они не знакомы мне, но это даже хорошо. Ведь если мы хотим обосноваться в Эльверде — лучше и не придумать повода, чтобы узнать здешних гномов. Уверена, Лейрал думал так же. Посмотрела на него украдкой и заметила его одобрительный кивок.

— Хорошо, что я женат! — прошептал он. — Иначе бы сам женился!

Лучшей похвалы и придумать невозможно.

Мы стояли у жаровни, наши отцы за нами, и в тишине звучал громкий голос старейшины.

Господин Рудт в одной руке держал вечнозеленую ветвь ивриса, символизирующее священное дерево жизни, а в другой кусок руды.

Несмотря на то, что стояли перед пылающей жаровней, из-за волнения мои пальцы были холодными, зато ладонь Дирка обжигала теплом. Мы смотрели друг на друга и не сводили глаз.

Не представляю, как бы могла выходить замуж за кого-то другого. Теперь понимаю, почему маме так нравился Дирк. Эх, жаль, что ее сейчас нет рядом. Я вздохнула, и взволнованный Дирк, смотревший с восхищением, накрыл мою руку второй ладонью.

— По доброй ли воле объединяете свои судьбы, Тилья Кален и Дирк Тонберг?! — обратился старейшина. И мне захотелось громко крикнуть: «Да!»

Услышав ответы, он торжественно спросил у наших родителей: не имеют ли они серьезных причин для отказа от церемонии. Конечно, отцы ответили отрицательно, и тогда старейшина приступил к напутственной речи, слушая которую, я прослезилась. Потому что каждое мудрое слово подтверждали испытания, что мы с Дирком перенесли. Этот год был тяжелым и для меня, и для него, и для наших родителей, но после горечи радость особенно сладка и желанна.

После всего, что произошло, я даже не моргнула, когда господин Рудт надрезал мою ладонь. Соединив нас кровью, он церемонно разрешил нам обменяться браслетами.

Лейрал с улыбкой замкнул браслет на моей руке, папа на руке Дирка, и в тот миг я ощутила, что теперь я не одна. У меня есть Дирк.

После встречи с папой, разговоров по душам, примирения с Лейралом и свадебной церемонии — часть вины спала с моих плеч. Но как быть с мамой, с матерью Дирка, его сестрой? В душе я не смела надеяться на чудо и грустила.

Светлая Альда и так слишком милосердна ко мне, раз наши с дороги с Дирком сошлись вновь и соединились перед священным огнем.

Вечерами я делала эскизы, а он сидел рядом и любовался рисунками. Вроде бы ничего такого, но только от одного его присутствия, восхищенного взгляда, я чувствовала себя окрыленной, способной сотворить нечто-то особенное. А потом заметила, что он учится у меня, как и я у него, спрашивая совета.

— Тиль, а если вот здесь завиток добавить? — предложил Дирк, рисуя пальцем линию.

Я пририсовала еще одну изогнутую веточку, посмотрела придирчиво и оценила:

— Многовато их. Но если эту убрать… — прикрыла пальцем соседнюю и увидела, что намечается симметрия. И тут же перед глазами вспыхнула задумка.

— Дирк! Спасибо! — потянулась к нему, поцеловала в щеку и села за чистый лист…

Вскоре на эскизе красовалась богатая, изысканная брошь, две веточки которой смыкались и обхватывали круглый лунник…

Со дня церемонии прошло не больше полтора лунья, а я уже не представляла жизни без Дирка. И даже мадам Грисби шутила, что у нее появился второй подмастерье — мой муж.