Выбери любимый жанр

Троица. Будь больше самого себя - Курпатов Андрей - Страница 4


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

4
Троица. Будь больше самого себя - i_001.png

Рис. № 1. Схема континуума психических состояний

Должен сказать, что неспециалист, скорее всего, даже не заметит разницы между пограничными расстройствами, находящимися справа и слева от центра этой нашей воображаемой оси психических состояний.

Когда такие пациенты оказываются на приёме, они, как правило, предъявляют весьма схожие жалобы: сниженное настроение, раздражительность, страхи, тревога, апатия и т. д.

Но природа этих расстройств – невротических и психопатических – разная.

• Те пограничные расстройства, что примыкают к левой части оси, имеют «эндогенную природу», то есть биологическую. Вообще, все тяжёлые психические расстройства (за исключением тех, что обусловлены органическим поражением нервной ткани) – это заболевания, обусловленные наследственностью[3].

• Те же, что примыкают к правой части оси, называются «функциональными», то есть предполагается, что человек, в целом, нормален, просто у него под воздействием обстоятельств что-то сбилось в настройках (нарушена психическая «функция», а не организация системы).

Троица. Будь больше самого себя - i_002.png

Рис. № 2. Схема эндогенных и функциональных психических расстройств

При этом человек, страдающий невротическим расстройством, всегда тяготится своим психическим состоянием и хочет вылечиться, а вот человек с диагнозом психопатии может считать, что с ним «всё нормально» (хотя на нашей оси, как вы можете видеть, он располагается ближе к полюсу тяжёлой патологии).

Как и больные психозом (например, классической шизофренией), лица с психопатией зачастую не замечают своей болезни и не считают, что с ними что-то не так. Да, психопатическое расстройство делает поведение человека неадекватным, но «неадекватно» – это для других, самого-то пациента всё может устраивать.

Сложности на этом не заканчиваются. Дело в том, что медикаментозное лечение «пограничных расстройств» не слишком эффективно[4]. Остаётся уповать на психотерапию. Но каковы её возможности?

Психотерапевты принципиально по-разному выстраивают тактику лечения, если речь идёт о психопатии и если нужно избавить человека от невроза.

• Невроз, который является лишь нарушением функции в нормальном мозге, можно вылечить полностью (например, реактивную депрессию, возникшую после гибели близкого человека, или нервную анорексию и панические атаки).

• Психопатию же, поскольку она имеет генетическую природу, полностью вылечить нельзя. Всё, что психотерапевт может в данном случае сделать – это научить человека с такими «особенностями характера и поведения» приспосабливаться к жизни, где другим людям подобные «странности» не свойственны[5].

Мы бы и рады вылечить психопатию (как и вообще весь спектр психических расстройств), но против природы нет приёма – человек таким буквально создан. В мозгу пациента, страдающего психопатией, как мы предполагаем, есть специфические особенности, которые не позволяют ему быть «нормальным».

С другой стороны, эти люди, в каком-то смысле, «нормальные» – у них нет ни галлюцинаций, ни бреда, а часто и жалоб нет на своё психическое состояние. Наконец, они даже могут быть неплохо социализированы, добиваться выдающихся результатов в карьере.

Просто они не такие как те, кто соответствующим расстройством не страдает.

Кто-то слишком демонстративен и эксцентричен, кто-то агрессивен и регулярно совершает асоциальные поступки, кто-то апатичен сверх всякой меры, кто-то деятелен до умопомрачения, кто-то зануден до невозможности, кто-то замкнутый и абсолютно чурающийся контакта с другими людьми.

Всё это они делают не специально: они просто не могут по-другому. Скажи им, что они ведут себя «неправильно», и они ответят, что это мы ведём себя «неправильно». Всё, конец дискуссии.

Частенько лицам с психопатией то, что они порой творят, поражая наше законопослушное и общественно-ориентированное воображение, даже нравится. Да, окружающие недовольны, жалуются на них, реагируют «неадекватно». Ну и что? Нет у окружающих таких особенностей строения мозга, сами и виноваты.

Итак, что мы – психиатры и психотерапевты – обо всём этом думаем?..

Если совсем просто, то думаем мы так: есть сумасшедшие, есть обычные люди, у которых время от времени случаются нервные срывы, а есть особенные люди – как бы от природы по-другому сделанные[6].

И вот именно они производят то самое – странное – ощущение «лёгкого безумия» (иногда, впрочем, само ощущение бывает и не такое уж лёгкое).

Формально с ними, вроде как, всё в порядке, да и они вполне сами себя устраивают. Часто мир их не устраивает… Но кому, положа руку на сердце, он нравится? Впрочем, не будем торопиться с выводами.

Что может означать это загадочное, эндогенное недовольство миром?

С эволюционной точки зрения здесь явно что-то не так: мир, вроде бы, следует рассматривать как набор возможностей, к которым следует приспосабливаться, а не объявлять его вражеским и никчёмным.

Но давайте ещё раз присмотримся к нашей оси континуума психических состояний. На кого вы сделаете ставку, будь вы той самой эволюцией? На тех, кто находится в правой части спектра или в левой?

Очевидно, что шизофреник, находящийся в психозе, явно не приспособлен к жизни, и естественный отбор должен его выбраковать: никуда не годится, если человек полностью теряет контакт с реальностью и начинает видеть то, чего нет в принципе. Такие баги – это, конечно, полная катастрофа.

С другой стороны, эволюция невозможна без изменчивости – нужно экспериментировать, чтобы не оказаться за бортом в межвидовой борьбе и суметь быстро адаптироваться в случае существенных изменений среды. Поэтому «абсолютно здоровые» типы – это, по меркам эволюции, тоже, как ни странно, рискованная ставка.

А вот все эти странные субъекты в пограничной зоне – это, пусть и не «идеальные граждане», но создают, согласитесь, необходимую вариативность. Что-то из этого может в какой-то момент эволюции и пригодиться…

Впрочем, пока они будут «пригождаться», сами по себе эти товарищи-граждане, вполне возможно, пойдут в расход. Но подобные жертвы эволюцию никогда не смущали. Она не привыкла мелочиться и смело экспериментирует, а там уж дальше – как кому повезёт.

Значит ли это, что все гении (чрезвычайно одарённые люди), толкающие развитие общества вперёд, психопаты? Значит ли это, что у эволюции есть хитрый план, как вывести нас на новый интеллектуальный уровень?

Нет, и не об этом речь. Речь о том, что в нашем геноме есть вариативность, которая работает на всех уровнях, включая и организацию нашей психики. Необязательно быть «клиническим психопатом», чтобы иметь мозг с широким спектром тех самых психических странностей.

Да, эти странности могут стать причиной болезни (каковой мы считаем, например, психопатию, циклотимию, акцентуации характера и т. д.). Но они же, судя по всему, могут дать человеку и какое-то особое ви́дение реальности, не доступное другим людям.

ПАССИОНАРНЫЙ СДВИГ

«Поручик артиллерии Наполеон Бонапарт в молодости был беден и мечтал о карьере. Это банально, и потому понятно», – пишет Лев Николаевич Гумилёв, начиная рассказ об одном из своих любимых пассионариев.

Так естественно приписывать выдающейся личности какие-нибудь «понятные трудности», которые «толкнули» её на великие свершения.

Но сколько было их – таких бедных поручиков артиллерии – в конце XVIII века? А скольким из них удалось создать империю, покорить Европу и взять Москву? Что-то тут не вяжется, правда?

Понятие «пассионарность», как и «гениальность», абсолютно ненаучное. Нет ни критериев этой загадочной «энергии», ни способов определения её интенсивности… Да и самой «энергии» этой, понятное дело, тоже нет. Перед нами лишь красивая выдумка.

Однако при полном отсутствии каких-либо разумных доказательств (это в наш-то просвещённый, казалось бы, век!), теория Льва Николаевича Гумилёва с лёгкостью овладевает умами весьма неглупых людей. Что в ней есть такого, что, всё-таки, заставляет к ней прислушаться?

Если попытаться изложить «теорию пассионарности» максимально ёмко и кратко, то выглядеть она будет примерно следующим образом.

• Любой этнос переживает разные стадии в своём развитии, а его двигателем является энергия пассионарности.

• Откуда берётся эта «энергия» – не так важно (сам Гумилёв предлагал несколько вариантов, включая воздействие «космического излучения», «энергию солнечной активности», «геобиохимическую энергию живого вещества» и т. д.).

• Эта загадочная сила проявляется рождением на свет большого числа чрезвычайно энергичных персонажей – тех самых пассионариев.

• Пассионарии отличаются невероятной жизненной энергией и желанием перестроить весь мир. Они способны к сверхусилиям и распространять эту свою энергию на окружающих.

• Если сила такого «пассионарного толчка» достигает некой определённой критической величины, то пассионарии совершают нечто, что потом становится очередной вехой в истории всего человечества.

Лев Николаевич насчитывает массу таких «пассионарных толчков»: Древний Египет, Древний Китай, Древний Рим, персы, христианство, франки, саксы, монголы, тюрки и т. д., и т. п. В общем, вся история человечества – это, глядя его глазами, всплески пассионарности в тех или иных этносах.

В отличие от Льва Гумилёва, я не историк, а психиатр. Про космическое излучение и его влияние на социальные процессы тоже ничего сказать не могу. Но как психиатр хотел бы обратить ваше внимание вот на что…

Трогательное начало гумилёвской истории про Наполеона я уже привёл, а вот мой любимый фрагмент из этой же книги Льва Николаевича – «Этногенез и биосфера земли» – и тоже начало истории:

«Александр Македонский имел по праву рождения всё, что нужно человеку: пищу, дом, развлечения и даже беседы с Аристотелем. И тем не менее он бросился на Беотию, Иллирию и Фракию только потому, что те не хотели помогать ему в войне с Персией, в то время как он якобы желал отомстить за разрушения, нанесённые персами во время греко-персидских войн, о которых успели забыть сами греки. А потом, после победы над персами, он напал на Среднюю Азию и Индию, причём бессмысленность последней войны возмутила самих македонян».

Согласно «пирамиде Маслоу», Александр Македонский обязан был быть счастливейшим и даже святым человеком – все, даже самые «высшие» потребности удовлетворены: «пища, дом, развлечения и даже беседы с Аристотелем» (этот занудный старик и правда работал воспитателем юного Александра).

Поэтому ключевая в этом абзаце формулировка – «и тем не менее». Мальчик воспитывается в замечательных (по тем временам) условиях, может, как говорится, гонять балду и в ус не дуть. Но «тем не менее»…

Ведёт себя молодой человек, с точки зрения «нормального человека», как-то неадекватно – как какой-то психопат. Он буквально на ровном месте обрекает себя (не говоря уже об огромном воинстве) на смерть, которая благополучно настигнет его на тридцать третьем году жизни.

Трудно не согласиться с Гумилёвым, поведение Александра – нечто, что идёт против всякой логики и здравого смысла. Какая-то отчаянная глупость, по правде говоря, так распорядиться царскими возможностями!

Но не станем задаваться бессмысленным вопросом – чего ради и не дурак ли он? А спросим себя: какая особенность организации психики Александра могла привести его к столь иррациональному, абсурдному, саморазрушающему поведению?

Что это за «шило» у него было в одном месте, прошу прощения?..

Если бы мы, будучи инопланетянами, ничего не знающими про культуру, традиции и нравы людей, оказались свидетелями подобного поведения человекообразной обезьяны, то мы бы, я полагаю, решили, что перед нами человеческая особь, которая просто не хочет жить. Зачем ещё она с такой отвагой ищет своей погибели?

Теперь давайте переведём это с инопланетного на русский: у данного персонажа какие-то проблемы с инстинктом самосохранения.

Впрочем, Гумилёв в некоторых местах прямо так об этом и говорит (хотя словно бы и невзначай), что пассионарность – это «поведенческий импульс, направленный против инстинкта самосохранения».

А теперь представьте себе на секунду, что дело не в «солнечной энергии» и «космических лучах», а просто в наших генах….

Допустим, что в некой стране начинается «Перестройка». Начинается она просто потому, что уже не могла не начаться – по экономическим, социальным, идеологическим и геополитическим причинам (без всякой, так сказать, пассионарности).

Эти изменения приводят к тому, что структура общества нарушается: буквально по Ленину Владимиру Ильичу – «верхи не могут, низы не хотят».

Государственные институты пробуксовывают и впадают в ступор, а те бойкие граждане, которые раньше принуждены были сдерживать свои «нестандартные» наклонности, получают полную свободу действия.

Как в условиях подобной неопределённости поведут себя психологические типы, склонные к нарушению общественных норм (то есть, имеющие отклонения в рамках социального или, как его ещё называют, иерархического инстинкта)?

А как поведут себя те, кто не боится встревать в любую авантюру и раз за разом подставляется под пули на всех этих бесконечных «стрелках», «разборках» и прочих «тёрках»? Проще говоря, как поведут себя те, у кого слабо выражен индивидуальный инстинкт самосохранения?

Наконец, как распорядятся подобными возможностями персонажи, которые получают огромное удовольствие от демонстративного поведения – цепи на шеях, малиновые пиджаки и огромные телефоны в руках (это уже по части особенностей структуры полового инстинкта)?

Думаю, вполне естественно, что они станут авангардом нового общества, которое, в массе своей, состоит из робкого и послушного большинства – тех самых «нормальных» людей, которые всегда склонны адаптироваться к внешним факторам, а не менять жизнь под себя.

Публике ничего другого не остаётся, как лишь заворожённо и с ужасом смотреть на всё это творящееся вокруг «лёгкое безумие»… Но весь этот дивный шабаш продолжается лишь до того момента, пока указанный авангард не поперестреляет друг друга на тех самых «стрелках», не сопьётся и не сколется в ночных клубах.

Впрочем, не всех ждёт эта участь. Самые умные и хитрые из этих пассионариев «без страха и упрёка» захватят валяющуюся на дороге власть, выиграют залоговые аукционы, поделят собственность и опять начнут «закручивать гайки» общественного порядка.

Восстановленная система общественного контроля и соответствующие государственные институты, попридавят оставшихся в живых (и только нарождающихся) «лёгких безумцев».

Вся эта публика, склонная по своей природе действовать вопреки инстинкту самосохранения, будет вынуждена или умереть, или тихо дождаться своего следующего часа. Вот такой психоанализ «пассионарного толчка». И никакого вам «космического излучения»…

4
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело