Магические врата Иного мира - Ренье Сандра - Страница 14

— Ты правда тут живешь, Финн? Среди этого старья?

— Живу. На втором этаже.

А наверх вообще можно заходить? Мне казалось, там и вовсе все заколочено. Там наверняка проваливается пол. Здесь везде кусками отваливается штукатурка. Я не могла скрыть отвращения, и Финн это заметил:

— Пошли. Сейчас не время для экскурсий по дому. Нам надо к Вратам. Остальное расскажешь по дороге.

Не дожидаясь ответа, Финн выключил свет и пошел к выходу.

Я поспешила за ним через обшарпанный коридор к его допотопному авто. Мы снова понеслись по улицам. Финн вел уверенно. Мотор ревел слишком громко — то ли глушитель отвалился, то ли под капотом прятались несколько лишних лошадиных сил. Зачем доводить машину до такого скорбного состояния? И этот дом в квартале вилл… Эльфы так бедны? Страж Магических врат глубоко под землей, очевидно, не может похвастаться высоким заработком. Особенно теперь, когда у него возникли такие неприятности.

Спустя несколько минут Финн припарковал машину у тротуара в верхней части Принсес-стрит-гарденс. По дороге он заставил меня еще раз в деталях изложить события того дня, когда мы с подругами пошли на экскурсию в подземелья, — что я трогала, как это случилось и почему. Но как только мы спустились под землю и пошли по коридорам, он не произнес больше ни слова и не ответил ни на один из моих вопросов.

Фонарь ярко освещал дорогу голубоватым светом, как прожектор на стадионе. С таким освещением мне было не так противно и жутко спускаться под землю, хотя под ногами то и дело сновали крысы. Наконец мы добрались до помещения, заставленного старинной мебелью. Постер Бейонсе в натуральную величину возник на стене, и зеркало на другой стене выдало копию поп-королевы. В комнате нас с нетерпением ожидал второй эльф. Когда мы вошли, он вскочил со старинного кресла, напоминавшего трон:

— Что же вы так долго!

И он повел нас дальше. Видимо, среди эльфов принято так пренебрежительно общаться. Хоть бы поздоровался. Куда там! На меня даже не взглянул, как будто меня нет. Финн промолчал. Заикнись он, сколько ему пришлось за мной бегать, ему бы влетело еще хуже. Я бы тогда просто повернулась и убралась отсюда. Но Финн не сказал ни слова. Он только подтолкнул меня в спину, и я последовала за его напарником. А рука у него оказалась совсем не такая теплая, как, например, у мистера Аберкромби, когда физрук помогал нам выполнять упражнения на уроке. У Финна рука была не холодная и не горячая, но человеческого тепла от нее не исходило совсем. Странное было ощущение. Я обрадовалась, когда он убрал руку с моего плеча.

Между тем мы вошли в другое помещение.

Теперь перед нами высилась арка ворот, а за ней виднелся внутренний дворик средиземноморского типа. Там было солнечно, тепло, пахло чабрецом, азалиями и пиниями. На булыжной мостовой виднелись несколько кучек пепла, как будто во дворе когда-то жгли костры. Двор казался очень старым, руины, его окружавшие, — и вовсе древними. Из разбитой стены юркнула ящерица. В воздухе жужжали насекомые. Идиллия, да и только.

Я сделала шаг вперед, к солнцу и цветам. Финн удержал меня сзади:

— Какие новости от делегатов, Иен?

Он не отпускал меня, как будто боялся, что я убегу.

Иен? Еще одно диковинное эльфийское имя.

— Никаких. Присылали еще одну посмотреть.

— Что говорит? Будут они что-то предпринимать?

— Сомневаюсь, — Иен мрачно кивнул в сторону кучек пепла во дворе.

— Во имя Пана, — произнес Финн, растерянно проведя рукой по волосам. — Придется объявить чрезвычайное положение. Оберона известили?

Оберона? Его же придумал Шекспир, разве нет? Впрочем, кто бы его ни придумал, Иен испуганно вздрогнул и кивнул:

— Полагаю, известили. Он король, ему положено знать.

Король?! Что еще за король?!

— Как ты объяснишь ему и Королевскому совету, — продолжал Иен, — почему ты целую неделю искал ключ? Целую неделю пришлось врать и выкручиваться. Придется предъявить ее как ключ. Но она человек, ей нельзя в Иной мир.

Здорово! Отлично! А мне и не надо в ваш иной мир! Мне и в этом хорошо! Я проторчу там пару часов — а здесь пролетят двадцать лет! У меня скоро день рождения! Хочу отпраздновать семнадцатилетие среди друзей!

— Ты собираешься представить королю эту шестнадцатилетнюю соплю?

Ага! Не один Финн умеет читать мысли. И не у него одного острые уши. И все эти остроухие как один, видимо, снобы и хамы.

Финн молчал, думал о своем и все держал меня за плечо. Отпустил бы уж лучше, неприятное ощущение от его прикосновений.

— Королевский совет уже давно все узнал от первых делегатов, — проговорил Финн.

— Не уверен, — возразил Иен. — Посланница, прежде чем… — Он запнулся. — …прежде чем погибла, сказала мне, что Андавар мертв. У них теперь совсем другие проблемы, потому что наследник совсем не заинтересован в мире. Он хочет войны.

Я почти ничего не поняла, но заметила, как Финн побледнел. Повисла тягостная тишина, слышно было, как жужжат пчелы во дворе за воротами.

— Кто такой Андавар? — шепотом спросила я у Финна. — И кто такой Оберон?

Финн вздрогнул и еще сильнее впился пальцами мне в плечо.

— Нам нельзя с ней в Иной мир, — вспомнил Финн, — а Оберон никогда не придет сюда. Я еду на Авалон. Доложу Мерлину. Пусть он решит, сообщать ли Оберону о последних событиях или нет. Заодно зайду в библиотеку, поищу что-нибудь о Вратах.

Финн резко убрал руку с моего плеча, повернулся и пошел к выходу, занятый своими мыслями.

— Эй! — крикнул ему вслед Иен. — Ас ней-то что делать?

— Да, действительно! А что со мной? Не оставляйте меня тут! Финн, ты обещал отвезти меня домой! Ой, тут крысы!

— Одна-единственная, успокойся! — уточнил Иен, впервые обратившись ко мне напрямую.

— Я вижу двух! — фыркнула я и взглянула наглому эльфу прямо в лицо.

— Ты меня называешь крысой? Ты мне не нравишься.

— Ты мне тоже!

Вот и поговорили.

Крыса между тем целенаправленно бежала в сторону солнечного двора.

— Смотри, что будет, — велел мне Иен, — сейчас узнаешь, что ты устроила.

Крыса принюхалась и вдруг пронзительно запищала. Иен отошел на безопасное расстояние и встал рядом с Финном. Крыса уже не пищала — она стонала. Так стонут не от обиды, что тебе наступили на хвост, так стонут перед смертью, мучаясь от острой боли. Как будто несчастной твари хвост вовсе откусили.

— Ей никак нельзя помочь? — взмолилась я.

Преодолев отвращение к этим зверям, я сделала шаг к несчастной, но Финн резко дернул меня назад:

— Ее уже не спасти. Не подходи к ней!

Ни в одной лаборатории ни одна подопытная крыса так не страдала, как эта! Она рухнула на бок, судорожно дергая всеми лапами и хвостом, потом с нее стал слезать мех, проступили ребра. Шкура слезла совсем. Плоть стала разлагаться. Обнажился весь скелет. Истошный не то писк, не то вопль стал стихать и умолк совсем. Как только смолк последний звук, трупик животного вспыхнул, несколько секунд горел синим, зеленым и желтым пламенем. И все: осталась только кучка пепла, совсем маленькая — много ли может остаться от крысы?

Вот откуда во дворе взялись кучки пепла! Как такое возможно здесь, посреди Эдинбурга?! Двор сам по себе не изменился, там все так же приветливо светило солнце, но теперь мне стало жутко от этой идиллии. И одновременно меня туда страшно тянуло, к этим руинам и ароматам.

— Что это было? — выговорила я наконец, хватаясь за руку Финна, чтобы не упасть. — Это место чем-то заражено? Здесь радиация? Она может проникнуть наверх, в город?

Финн стиснул мою руку — похоже, увиденное потрясло его не меньше, чем меня. Он обернулся к Иену:

— Всякое живое существо, которое приблизится к Вратам, обращается в прах. Уже погибла даже одна из нас, эльфов. Такое нельзя больше скрывать от Мерлина. Он должен узнать хотя бы о гибели посланницы.

Иен скрестил руки на груди:

— Может, сначала она попробует закрыть Врата? Тогда ты принес бы не только дурные вести. В крайнем случае можем и ключ послать туда, внутрь. Вдруг Врата за ней закроются.