Это было в каменном веке. Охотники на мамонтов. Пещеры красной реки - Уэллс Герберт Джордж - Страница 35

Мужчины на скалистом выступе начали высекать во льду ступеньки.

Теперь ясно, почему они не могли выбраться: скала покрыта льдом.

Скоро удары прекратились, снизу снова что–то кричали.

Копчем передал: им нужны ветки, они будут делать колышки.

Оставив ребят на скале. Сова вылез наверх и наломал березовых веток. Перевязав их ремешком, он спустил вязанку вниз. Вскоре удары топора возобновились.

Копчем объяснил: забивают колышки в скалу. Вбивая колышки в трещины скалы и в лед, пленники поднимались все выше и выше.

Удары раздавались уже совсем близко — охотники работали без отдыха. И вдруг испуганный крик — топор полетел в пропасть!.. Мороз пробежал по спинам. Они были так близки к спасению, а теперь конец? Ведь второго топора нет, а копья вряд ли могут пригодиться! Охотники в отчаянии смотрели друг на друга.

Все потеряно?!

Снизу раздался крик. Копчем наклонился.

— Они требуют ремень!

Схватив конец спущенного ремня. Сын Мамонта обмотал его вокруг руки и начал взбираться по ступенькам, прорубленным во льду, и колышкам, забитым в отвесную скалу.

— Держите крепче! — просили снизу охотники.

Сова и Бельчонок держали ремень, изо всех сил упираясь ногами в скалу. Они знали — от этого зависела жизнь тех, внизу. Мальчишки стали красными от напряжения, а глаза от натуги, казалось, выскочат из орбит. Тогда Сын Мамонта решился: оттолкнувшись от последнего колышка, он цеплялся ногтями, нащупывая выбоины в отвесной стене, искал ногой опору. Доберется ли он? Копчем зажмурил глаза.

Вскоре Сын Мамонта уже стоял на утесе, а потом, обессиленный, свалился в снег.

Копчем так и сиял от радости. Он снова опустил ремень, чтобы им мог воспользоваться ожидающий своей очереди Волчий Коготь. Все шло прекрасно, тому тоже удалось добраться до утеса, и Волчий Коготь в изнеможении упал рядом с Сыном Мамонта. Потом пришла очередь Зайца. Расшатавшийся колышек вырвался у него из–под ног, и Заяц едва успел схватиться сведенными пальцами за трещину в скале. Теперь он висел на одном ремне. Если ремень оборвется, Заяц свалится вниз.

Сова осторожно подтягивал ремень, а Заяц медленно поднимался, цепляясь за трещины. Наконец ему удалось добраться до скалистого уступа, где уже отдыхали друзья.

Сын Мамонта оправился настолько, что уже мог двигаться, и начал медленно взбираться выше. Теперь дело пошло гораздо лучше. Широкую расщелину из огромных камней преодолеть сущий пустяк. Наверху Сова подал ему руку.

Следом за Сыном Мамонта поднялись и остальные. Ослабевшие, они едва могли держаться на ногах, и мальчишки помогали им. Сова с Бельчонком тянули Сына Мамонта, Копчем помогал Волчьему Когтю, Заяц пытался вылезти сам, но, обессиленный, свалился в снег.

Сова и Бельчонок уложили Сына Мамонта на твердой безопасной земле, а сами вернулись за Зайцем. Наконец–то все вздохнули с облегчением! Охотники медленно приходили в себя, с трудом веря, что они живы и все ужасы позади.

— Вы голодны? — спросил их Сова.

Сын Мамонта и его друзья дружно кивнули.

Сова ушел.

Внезапно почувствовал голод и Копчем. Только сейчас понял, как продрог без меховой «рубашки». Беличьи шкурки на плечах — не очень–то подходящая одежда в мороз. Хорошо еще, что ноги в тепле! Сова вернулся, неся куски мяса и печень.

— Это от твоего оленя, — сказал он, протягивая кусок Волчьему Когтю.

Тот с жадностью вонзил свои зубы в печень. Отрезал себе большой кусок и передал оставшийся кусок Сыну Мамонта, а тот — Зайцу. Насытившись, охотники почувствовали себя совсем хорошо, а Копчем даже согрелся.

Сын Мамонта сначала обнял Копчема, потом Сову и Бельчонка и похлопал их по спине. Слов он не произносил. Они были не нужны. Так он благодарил их за спасение.

Он встал и попытался сделать несколько шагов.

— Домой, — заторопил он друзей, и все с радостью с ним согласились.

Убитого оленя поволокли по снегу с собой.

По дороге Копчем развеселился. Мороз ему не был помехой, и он пел и плясал.

Начало смеркаться, закружились снежинки, и охотники ускорили шаг.

Ночью снова будет метель.

Пещера спала.

Джган сторожил у входа, присматривая за огнем в очаге. Он услышал какие–то голоса. Схватился за копье и вышел наружу. Снова послышались голоса в темноте…

Кто бы это мог быть? Не Сова ли с мальчишками? Ну и достанется им от Крепыша! Сова сам молодой и неопытный охотник да еще прихватил двух мальчишек. Заблудиться ничего не стоило. Хорошо, если это они!

— Гоу–о! — закричал Джган во тьму.

В ответ ему понеслись веселые крики. Сын Мамонта, Волчий Коготь, Заяц, Сова, Копчем и Бельчонок возвращались домой да еще тащили за собой оленя!

Джган как ветер ворвался в пещеру:

— Они здесь! Они здесь!

Люди вскакивали с нагретых шкур, тискали и обнимали вернувшихся. Радость охватила племя, и ликующим крикам не было конца. Пещера сотрясалась от шума и топота.

Тотчас стали жарить мясо, и проголодавшиеся охотники дружно принялись за еду. Рассказам не было конца. И уж конечно, о сне никто не помышлял. Люди, затаив дыхание слушали о страшном пещерном льве и о том, как охотники были спасены от гибели.

Когда настала очередь Сына Мамонта и он принялся рассказывать, как разъяренный лев гнался за ними до края пропасти, слушатели не могли отвести от охотника глаз.

— Мы шли, чтобы взять убитого оленя, и вдруг навстречу нам ревущий лев. Хоу–а! Хоу–а! Мы побросали все. Со львом шутки плохи! Такие когти! Такие зубы! Один прыжок — и конец. Мы — бежать. Лев — за нами. Он уже почти настиг нас. Но впереди пропасть, страшная пропасть! Отвесная скала, а внизу бездна… Лев ревет — хоу–а! Громы гремят в пропасти, и скалы сотрясаются и гудят, хуру ачуа… Мы скользим и падаем вниз! Скала покрыта льдом. Удержаться невозможно. Сын Мамонта не знает, куда летит… Съезжаем на заснеженный выступ скалы над пропастью и останавливаемся. Лев — за нами! Скользит по льду. Его когти царапают и крошат лед. Шкп–ум! Лев прыгает на выступ. Гуп! Замахивается лапой, и в этот миг под ним обрывается снежный навес. С ревом лев летит в пропасть — гуа–ха! — переворачивается в воздухе и плюхается на дно! Тишина. Мы одни… Руками разгребаем яму в снегу. Прижимаемся друг к другу. Так проходит ночь. Долгая ночь. Холод, холод. Мы совсем окоченели. Солнце, день! Едим снег.

Сын Мамонта пытается карабкаться по скале. Ничего не получается. Неосторожный шаг, и он чуть не падает следом за львом в пропасть. На скале лед. Мы не можем выбраться наверх, сидим в снегу. Замерзаем — конец нам. Оа–оа! На горе крики! Гойя! Снова крик. Гойя! Там кто–то есть? Сын Мамонта кричит в ответ. Он узнает Копчема. Ремень — топор — колышки! Наверх — спасение. Эй–я! Айо!

Никогда еще в пещере никто не произносил такой длинной и такой блестящей речи. Все увидели происходящее, будто сами были участниками событий. Сидели затаив дыхание.

Едва Сын Мамонта умолк, его принялись расспрашивать: люди хотели знать все подробности необычного приключения. Дети засыпали. К утру заснули и Копчем с Бельчонком. Охотники все еще сидели у огня. Но страсти уже утихли, шла мирная беседа. Снаружи бушевала метель.

ПЕРЕД МОРАВСКИМИ ВОРОТАМИ

Племя зимовало в пещере. И хоть огонь весело потрескивал в очаге, людям было холодно и голодно. Часто после многодневных поисков охотники ни с чем возвращались в пещеру, и тогда дети жевали старые шкуры, чтобы хоть как–то обмануть желудок. А где голод, там и болезни. Измучившиеся люди с нетерпением ждали весны, а когда она пришла и все кругом зазеленело, Крепыш решил, что пора двигаться в новые края. На вечерних советах у очага охотники часто вспоминали, что на востоке лежит равнина, где наверняка пасутся богатые стада оленей, коней, а может быть, даже и мамонтов. Земля, похожая на богатую зверьем и дичью долину Дыи, о которой люди не могли забыть до сих пор.

Во время охоты, взобравшись на холм, охотники обращали свои взоры на восток. Что–то неодолимо влекло их туда.