Ведьма против мага! (СИ) - Черчень Александра - Страница 48

Он лишь сощурил желто-зеленые глаза и едва заметно дернул уголком рта, но промолчал, а после щелкнул пальцами, и я почувствовала, как Гриард ожил на теле, стремительно переползая на ладонь и вновь оборачиваясь стальным артефактом. Василиск все так же, ни слова не говоря, забрал вещичку и отошел к сидящей в уголке лисице. Потрепал по ушам, с улыбкой глядя на нее, и что-то тихо сказал. Одуванчик встрепенулась и часто-часто закивала головой, а после спросила:

— А может с… и ну ее заго…

— Нет, — грустно усмехнулся Урейшасс и, не оглядываясь, двинулся к дальней стене склепа. На ходу швырнул в камень Гриард, и мрамор вновь заколыхался, как вода, покорно принимая артефакт в свои объятия.

И ушел в стену. Лишь один раз оглянулся и обжег меня странным взглядом, который вывернул душу и медленно покромсал на лоскуты.

Одуванчик вздохнула и, подойдя ко мне, задрала морду со словами:

— Дура ты, Ведана… ой, дура-а-а…

А Гриард с тихим звоном выпал из паза и покатился по полу…

Все правильно. Все правильно. Все правильно.

Эти слова речитативом звучали в голове, когда я осела на ступени склепа и тупо смотрела на поблескивающий в свете волшебных огоньков артефакт.

Ощущение пустоты обрушилось на меня как тонны горной породы и погребло под своей тяжестью.

Он ушел. И это правильно.

Он никогда не вернется. И так должно быть.

Но, к сожалению, всесторонняя оправданность происходящего не могла ослабить боли в груди. Мое несчастное сердце словно в кислоту окунули, и теперь она медленно разъедала ткани лихорадочно стучавшего органа, который не понимал, за что нам такие муки. Ведь своими же руками все разрушила…

Оно не понимало, что конструкция выходила настолько кривой и шаткой, что не было иных вариантов, кроме как разнести ее до фундамента.

Так что я сидела, тупо смотрела на артефакт, ощущала тепло прижавшейся к ногам лисицы и пыталась убедить себя, что жизнь, после ухода из нее объекта чувств, тоже существует.

— Ну и что, а главное кому ты этим доказала? — шепотом спросила Одуванчик, положив рыжую ушастую голову мне на колени. — Вот все было хорошо, но нет, мы ведь женщины, нам ведь нельзя легко и просто! Если хочешь знать, я вообще Урея впервые таким увидела, а ты-ы-ы…

— Урей? — почему-то переспросила я, не удержавшись от искушения прокатать его короткое имя по языку, почувствовать вкус.

— Ну не думаешь же ты, что к нашему дорогому василиску всегда обращались только “Урейшасс”? — насмешливо сощурила глаза фамильяра. Теперь во всей видимости только моя фамильяра.

Кстати про это…

— Почему ты осталась?

— Хозяин распорядился, — спокойно сообщила лисица. — Охранять и заботиться, раз ты такая… не умная.

Ага. Так значит?

К потерянно-заторможенному состоянию прибавились более яркие краски по имени злость и раздражение. Я отпихнула хвостатую заразу и встала.

— Кстати, судя по дрожи энергетического поля, к нам на данный момент со всех ног бегут какие-то мужики, — радостно сообщила Одуванчик и, склонив голову, вслух сказала. — Интересно, они ничего так или ничего особенного?

Несмотря на общее весьма паршивое моральное состояние, я закатила глаза к сводчатому потолку и спросила:

— Ты точно животное? Меня настораживает интерес к красивым мужчинам от лисицы.

— Так он же эстетический! Я вот тебе так нравлюсь тоже только потому, что упитанная и у меня шерстка красивая, яркая. А была бы худая и облезлая? Так что не надо мне тут!

Я сделала несколько кругов по склепу, пытаясь понять, что теперь вообще делать и куда идти. Обещанные мужики, которые бегут со всех ног, если честно, очень настораживали. Мало ли они прибегут и начнут без разбора махать оружием и чарами кидаться?

Но кроме этого меня беспокоил еще так привлекательно валяющийся на полу Гриард…

Зачем василиск его оставил? Он же ради него столько мук вытерпел! Угу… цветы и ведьмы — страдания неимоверные.

Я не удержалась. Накинула на артефакт платок и осторожно подняла с пола, даже сквозь ткань ощущая тепло металла. И как раз успела сунуть в карман юбки, как по лестнице загрохотали шаги, и на пороге появился ректор во всей своей солнечно-янтарной красе.

— Ли-и-и-ис, — мечтательно протянула моя фамильяра и томно добавила. — Многохвостый. Прелесть какая.

Остальной состав делегации предпочитал перемещаться порталами, и в центре помещения закрутился багрово-черный вихрь, из которого вышел уже печально знакомый упырь в плащике такой же расцветки.

— О, дохлый и красивый, — радостно оскалилась Одуванчик и приветливо махнула хвостом. — И снова здравствуй!

Господин Сибэль только усмехнулся, и в этот момент из-за его спины показалась здоровенная и шипастая… навь.

— Дохлый и красивый, но уже мой, — нагло заявила она, сверкнув красными глазами.

— Стервочка, не ревнуй, — некро-эльф почесал свою собаку страшную за ушами и добавил. — Я не давал ей никаких надежд, честное слово.

В этот момент моего полного шока от явления древней и легендарной нежити, прозвенел голос ректора Айнбиндера:

— Я предлагаю, что хвостатые девочки позже выяснят кому именно принадлежит твое тело не первой свежести.

— Тело может и не первой свежести, но зато хорошей сохранности, — с достоинством парировал Князь Нежити.

— Как бы то ни было, но сейчас нас больше интересует, куда делся Урейшасс. Итак, Ведана?

— Ушел на Изнанку, — пояснила очевидное я и осторожно сделала шаг назад, так как шипастая псина все это время и не думала сидеть подле остроухого господина, а активно шарилась по склепу, обнюхивая каждый угол и подозрительно косясь на лисицу, которая отвечала ей кристально-невинным взглядом.

— Так вот прямо ушел? — спросила навь, останавливаясь напротив меня и склоняя крупную морду набок. — Рванул на другую сторону мира, теряя тапки и лису? Он же с ней носился в свое время как я с темой боли, смерти и всеобщих страданий во благо меня любимой.

У меня прошел холодок по коже. Близость нави была настолько невероятной, что она воспринималась мною… да как чучело в музее или иллюзия, показанная преподавателем по неестествоведению. Этакая страшилка для вредных студентов, в стиле — если будешь плохой ведьмочкой, то тебя утащит вот это страховидло. В общем, это интересно конечно, страшненько немного, но не настолько, чтобы продрало ужасом от макушки до пяток.

Не атакует ведь.

А тут такая эффектная фраза про боль и страдания, и я мигом вспомнила, за что нави получили титул самой опасной песьей нежити в истории. Они никогда не убивали быстро и просто. Для навей чужая смерть — наивысшее удовольствие и десерт, который можно и нужно растягивать, ведь при правильном подходе живое существо может умирать долго. Очень долго…

— О, ведьмочка побледнела, — оскалилась в улыбке навь и с надеждой посмотрела на кицунэ. — Айн, может хотя бы у вас скармливают учащихся страждущим? Я так давно ведьм не ела — ты не поверишь…

— Увы, дорогая Стервь, но я вынужден вас разочаровать, — галантно поклонился в ответ ректор, и не подумав ужаснуться предложению. — Я придерживаюсь взглядов ректора Академии Триединства и студентами нежить не кормлю.

— Даже ручку? — с тоской спросила навь, алчно глядя на мою правую конечность. — Или ножку? Или хотя бы лису! Лис я тоже давно не жевала… собственно, кажется в последний раз я пыталась загрызть именно эту, но не преуспела — василиск закинул ее в подпространство.

Одуванчик встала на задние лапы, упираясь передними мне в бедро. и я сообразительно подхватила свою несчастную зверушку на руки.

— Ведьма и ее фамильяра нам нужны в полной комплектации. Но с радостью угощу такую восхитительную даму своим лучшим эльфийским вином по возвращении.

Навь закатила красные глазки, с размаха плюхнулась на тощую задницу и со смаком почесавшись за ухом, сообщила: