Могильщик. Не люди (СИ) - Башунов Геннадий Алексеевич - Страница 17

- Я обезумел? Нет уж, это ты обезумел. Перед тобой огромный полный богатств могильник, где раньше никто не бывал. Здесь выжили люди, пусть и странноватые, но обычные люди, не могильщики. Кто знает, может, здесь не одно поселение. Я всегда был любопытным сукиным сыном, и я не успокоюсь, пока не разберусь что тут да как.

- Эти богатства сведут тебя в могилу, - буркнул Краг. – А эти обычные люди сразу же постараются тебя прирезать, даже если ты захочешь просто пройти мимо их домов. Так всегда бывает. Неужели ты забыл о кузнеце?

- Не хочешь идти, сиди здесь, но мне не мешай, - жестко сказал Велион. – Вот, забирай мою вчерашнюю добычу. Если я умру, она мне не пригодится, да и я люблю ходить в могильники налегке. Если вернусь с богатством, это весь хабар, который тебе причитается. Если вернусь пустой – деньги тоже твои, меня никто не заставлял переться хрен пойми куда.

- Чёрт с тобой. Иди. Я буду ждать тебя до завтрашнего обеда, а потом смотаю удочки.

- Отлично.

Велион набросил на плечи рюкзак и двинулся через пшеничное поле.

- Удачи, - запоздало сказал Краг. Велион не поворачиваясь прикоснулся к полю своей шляпы. Кажется, перчатки он не снимал с самого Нового Бергатта.

Иногда люди сходят с ума, когда у них появляется шанс разбогатеть. Но Велион не лгал, когда говорил о своём любопытстве. Краг припомнил несколько баек, которые как-то рассказывал черноволосый. Если они выживут, у него их станет на одну больше, а Шрам, который так мечтал о путешествиях, сможет рассказать только, как он прятался на заброшенной ферме. Если Велион погибнет… не будет ли в том доля его вины? Вчера черноволосый вытащил его из ловушки, и благодарность принял так, словно это само собой разумеется. Хотя, для него вытащить другого могильщика из передряги действительно в порядке вещей. Даже если спасённый им потом трусливо остаётся сидеть на мешке с кучей золота…

Краг ссыпал брошенные Велионом монеты в свой кошель и спрятал его в свою походную сумку. Нет уж. Можно сколько угодно грызть себя за то, что оставил напарника в одиночестве. Но, если по-честному, Велион сам сделал то же самое. В этом он похож на Кронле. Тот мог заработать денег и уйти, но он предпочёл спровоцировать мага, за что поплатился жизнью. Велион мог повернуть назад с кучей монет в карманах, но вместо этого сунулся в могильник, где его, скорее всего, ждёт только верная смерть. Или ещё не известно какие твари.

От скуки Шрам прогулялся вокруг фермы, но противный моросящий дождик и ветер загнали его в укрытие. Краг разложил своё одеяло и закутался в него, устроившись в сухом уголке. Время шло, могильщик всё больше скучал. Иногда скука казалась ему непозволительной роскошью, но только не в те моменты, когда она наваливалась на него всей своей тяжестью. Отец, когда ещё был жив, только и говорил, что у него шило в заднице. Обычно при этом по заднице гулял отцовский ремень, но чаще всего наказание было заслужено. Да уж, несладко им жилось. А когда отец и несколько соседей умерли от какой-то проказы, принесённой восточными ветрами, стало ещё хуже…

Краг моргнул, прогоняя сон. Давненько он не вспоминал про дом, и тем более про отца. Даже немного странно.

Но не только это беспокоило могильщика. Ему показалось или как будто бы кто-то забрался на ферму?

Шрам сел и тут же увидел фигуру человека.

- А, Велион, ты меня напугал, - усмехнулся Шрам. – Что, не повезло в Бергатте? Ну да не переживай, я поделюсь с тобой добычей, мне чужого не надо.

Он поднялся, отбрасывая одеяло. От чего-то Краг испытывал острую нужду обнять напарника. Он шагнул к Велиону.

И тут в его ноздри проник омерзительный запах гниения, рвоты, дерьма и свежей крови. Велион зашипел, его лицо исказилось, открывая жуткие раны, но рассмотреть их Шрам не успел – камень, который не-Велион держал в руках, с хрустом врезался в его лицо.

Ночью, не в пример дневной жаре, было холодно и мозгло. Под утро поднялся такой сильный ветер, что с таверны Хоркле сорвало вывеску. Хасл и ещё двое охотников не решились идти на охоту в такую погоду и, конечно же, согласились помочь пострадавшему, когда ветер немного поутих. Какая может быть таверна без вывески? Какой может быть город без таверны?

Стоило охотникам взяться за работу, как буря разыгралась с новой силой. Но по домам всё же решили не расходиться. Друг всегда говорил: начатое нужно обязательно завершать.

Хасл терпел горсти воды, которые швырял ветер ему в лицо. Его ноги грозили соскользнуть с лестницы, он почти ничего не видел, однако вывеска «Пьяной лихорадки» – запрокинутая голова с кружкой пива у рта – была крепко зажата в его руках.

- Там гвозди понадобятся, - крикнул Хоркле. – Приколоти её к чёртовой матери над входом, и делу конец!

- Сразу надо было говорить!

- А как бы ты поднял всё за один раз?

И действительно. Хасл прижал одной рукой вывеску к стене, а вторую опустил вниз, давая понять: он готов принять гвозди с молотком. В этот момент ветер задул так зло, что затрепыхались полы хасловой куртки. От резкого порыва ветра один из обрывков верёвки, на которой раньше висела вывеска, шлёпнул Хасла по лицу, и от неожиданности он подался назад, теряя равновесие. Вывеска полетела вниз, а сам Хасл, едва не последовав следом за ней, в последний момент вцепился в балку с предательски трепыхающимися обрывками верёвок. Раздался хлопок дерева о камень, внизу кто-то смачно выругался.

- Лучше б ты сам свалился, ей богу, - буркнул дружок и постоянный собутыльник Хасла Микке. – Руки у тебя из жопы – это точно. Глядишь, выпрямились бы.

Хасл скосился вниз. Второго падения старая деревяшка не пережила – лопнула почти пополам, развалившись на голову и кружку. Вот зараза. Хорошо хоть он не повторил судьбу вывески.

- Дурной знак, - сказал третий помощник трактирщика – Эрли.

- У тебя всё дурной знак, - проворчал Хасл, осторожно отпуская балку и начиная спускаться. – А у тебя самого руки из жопы, понял? А тебе, Хоркле, мы сделаем новую вывеску.

Трактирщик, держащий обломки в руках, горестно кивнул.

- Ладно, парни, спасибо за помощь, - сказал он, вздыхая. – Пошли, налью вам за полцены.

- Лучше тогда полкружки бесплатно, - отозвался Микке. – У меня ни полмонеты нет.

- Бесплатно не наливаю, ты меня знаешь. Даже полкружки.

- Ты только что пообещал мне полкружки бесплатно, Хоркле.

- Это как? – опешил трактирщик.

- Так смысл в том, что обещая кружку за полцены, ты даёшь полкружки за полную цену, а вторую половину – бесплатно. Вот я и прошу свою бесплатную половину.

- Не понимаю о чём ты, - выдавил Хоркле, задумчиво морща лоб. – Если хочешь полкружки, я налью тебе за четверть цены.

- У меня сегодня есть монеты, - сказал Хасл, спрыгивая с последней ступени лестницы и вытирая мокрые и чёрные от старого дерева руки о растрёпанные полы куртки. – Пошли быстрее, пока меня совсем не продуло. И, Хоркле, давай-ка мне бесплатную кружку – пока эти два олуха стояли с тобой, я лазал наверх.

- И разломал ему вывеску, - вставил Эрли. – Так что тебе вообще ничего не причитается.

- Шёл бы ты, дружище… Куда лестницу-то?

- Бросай здесь, - отмахнулся трактирщик. – Что ей будет-то? И так почти сгнила, новую делать надо.

Хасл всё равно отнёс лестницу на задний двор, один раз едва не свалившись вместе с ней в лужу от особенно резкого и сильного порыва ветра. Тем радостней было войти в тепло трактира и почувствовать запах подогретого пива и супа с копчёностями. Друзья заняли стол у камина, благо с утра свободных мест хватало, и Микке уже уткнулся в свою кружку. Хасл поспешил к столу, стягивая с себя промокшую одежду. Куртку со шляпой он швырнул к камину, перчатки шлёпнул о столешницу и тут же завладел кружкой. Откуда ни возьмись появился Хоркле и, улыбнувшись, протянул руку: