Николай I - попаданец. Книга 3 (СИ) - Донцов Петр Алексеевич - Страница 23

Весть о гибели блокадных судов у Нового Орлеана вызвала новый взрыв негодования в США. Только на этот раз не только экзальтированные журналисты, но и рядовые обыватели требовали ответных действий. Со времен последней англо-американской войны 1812 года янки привыкли к безнаказанности и такой щелчок по самолюбию оказался для них чрезмерным. На этот раз у президента Линкольна попросту не оказалось выбора. Смолчи он и теперь, то потеряет поддержку общественности и проявит слабость в глазах англичан и французов. А те и так только искали повода половить рыбку в мутной воде. Поэтому пятого августа 1861 года США объявили войну Российской империи и заодно предостерегли остальные европейские державы от вмешательства в свою внутрисемейную свару. Для большей понятливости на границе с Канадой разместилась дивизия северян, на случай разрастания конфликта.

Уже в середине сентября особая дивизия под командованием генерала Кауфмана перешла границу Орегона. Стратегической целью компании 1861 года было подавить те немногочисленные силы северян, дислоцированные на этой территории и захватив перевалы в Скалистых горах, лишить Союз возможности перебросить подкрепления. В этом случае даже малыми силами вполне возможно удержать эти земли за империей. У русской армии имелось узкое окно, всего в полтора-два месяца для достижения этих целей, ибо в ноябре дожди, а потом и снег, делали эти места непроходимыми. Благо Орегонская тропа проходила недалеко от нашей территории, а войска в приграничных районах оказались дислоцированы еще летом. Поэтому, несмотря на трудный рельеф и наступившие дожди, к концу октября генералу удалось закрепиться на основных перевалах, включая Южный, через который и вела орегонская 'дорога жизни'.

Параллельно этой операции, мы произвели десант в районе Портсмута. Учитывая, что на север, в сторону долины Уилламетт, где заканчивался Орегонский тракт и проживало большинство населения, вела лишь одна тропа, лишь по недоумению называвшиеся дорогою, нам пришлось перевозить войска морем. Из Портсмута генерал Радецкий командующий десантной операцией, двинулся на юг в сторону Салема, воспользовавшись единственной благоустроенной дорогой. К концу октября все долина оказалась под нашим контролем, а местное население согнано в дюжину лагерей, откуда к следующей весне им предстоял путь на восток, через Скалистые горы.

Зима прошла в приготовлениях к будущей колонизации края и установлении дружеских контактов с местными индейцами. Как и в Калифорнии мы рассчитывали на помощь индейцев в охране приграничных районов и в борьбе с нелегальными золотодобытчиками. К ноябрю войска встали на зимние квартиры. Кто посчастливее в покинутых городках и фортах, а кому повезло меньше, в наскоро сооруженных бараках в предгорьях, благо леса вокруг было в избытке, а припасы, пришли с последним обозом, то и дело застревая в грязи. Потому мы и использовали столь малые наличные силы, которые хоть как то можно было прокормить.

Еще одной, тщательно спланированной провокацией оказались рейды на территорию Канады местных фениев*. Тайные ирландские братства возникли на территории США еще в тридцатых годах и не без нашей помощи. Приток ирландских иммигрантов в Америку позволял постоянно пополнять ряды братства новыми бойцами. После неудавшегося Рождественского восстания, многие подпольщики переехали в США, спасаясь от преследования бриттов, которые все еще зверствовали на изумрудном острове. Идея насолить британской короне витала в воздухе. Мы лишь подтолкнули ее в нужном нам направлении. Используя старые связи мы профинансировали создание двух внушительных отрядов, состоявших из опытных ветеранов, которые и провели диверсию. Здесь наши интересы совпадали. Россия была заинтересованна в расширении коалиции, а подпольщики желали втянуть Британию в войну, дабы ослабить давление в самой Ирландии. Тогда у них появлялись шансы возродить разгромленное подполье у себя на родине и быть может возобновить борьбу.

Правящие круги Англии и сами были не прочь вмешаться в Гражданскую войну, но общественное мнение оказалось настроено против рабовладельческого Юга. Вдобавок, за последние двадцать лет англичане вложили не мало средств в американскую экономику и боялись потерять свои инвестиции в случае войны. Бенджамина Дизраэли*, британского премьер-министра вполне устраивало, что в этот конфликт уже втянута Россия, тогда как Британия остается в стороне, дабы под конец присоединиться к одерживающей верх стороне, а президент Линкольн вел достаточно осторожную политику, чтобы не дать островитянам повода для вмешательства. Наполеон III тоже не прочь был усилить свое влияние на Американском континенте, вмешавшись на стороне Конфедерации, но и в его стране общественное мнение было против такого шага, а без англичан он не решался вмешаться в эту авантюру.

Поэтому нападение ирландских повстанцев на суверенную территорию Британской короны и разгром местных сил в, как окрестили ее американские газеты, битвы при форте Эри, вызвали негодование островитян, существенно повлияв на общественное мнение. Еще бы, где это слыхано, чтобы неотесанные ирландцы нанесли поражение англичанам! А кто в этом виноват? Кто пропустил столь большой отряд через границу? Это вам не дюжина контрабандистов. Несомненно власти США знали об этом и ничего не сделали, чтобы предотвратить этот бандитский рейд. Уж немного ли они о себе возомнили, эти янки? Примерно такими заголовками пестрели английские газеты в эти дни.

Эта ситуация оказалась на рука графу Дизраэли и другим членам его кабинета, давно желавшим вмешаться в войну и лишь ожидая подходящего момента. Инцидент с захватом послов с судна 'Трент' вызвал некоторое негодование, но американский президент проявил осторожность и отпустил послов. Но новый инцидент наложился на старый и вызвал гораздо большее возмущение. И хотя британский премьер вероятно догадывался, кто действительно стоит за набегами фениев, он прежде всего хладнокровно взвесил все за и против. Если не вмешаться, у Юга с помощью России имеются неплохие шансы свести борьбу в ничью. А тогда влияние Российской империи на американском континенте окажется чрезмерным. А если вмешаться, то во-первых можно значительно ослабить США и частично подмять лакомый американский рынок и заодно изгнать настырных янки из Китая. Правда под удар может попасть Канада, но вряд ли у Союза есть силы для ведения войны на несколько фронтов. Даже с конфедератами и то не могут справиться. А используя королевский флот и установив блокаду США можно вполне спокойно заняться проникновением на американские рынки. Сложив сей мудренный дебит и кредит и найдя полную поддержку своим действиям в лице французского императора, британский кабинет объявил войну США. Как следствие этого шага соединенный англо-французский флот в двадцать шесть вымпелов, из них восемь броненосцев установил блокаду восточного побережья Союза. Американский президент все же немного просчитался. Издай он прокламацию об освобождении рабов несколько раньше*, может общественное мнение в европейских странах осталось бы более сочувствующим.

Весной 1862 года мы провели массовую депортацию мирного населения на восток. Шестьдесят восемь тысяч человек, посаженные на фургоны и телеги двинулись по этой 'дороге слез', как окрестила ее американская пресса. Впрочем не вся. Президент Дэвис сдержал свое слово и признал Орегон за Российской империей. Дабы подсластить пилюлю и выглядеть более гуманными, все шестьдесят восемь тысяч человек, отправившихся за Скалистые горы получили по десять долларов и могли взять весь свой скарб и скот с собой. Через каждые сто километров были устроены депо с запасами воды, муки и фуража. Заодно казачки подсчитывали людей в отдельных колоннах, следя, чтобы люди не сбежали. Начавшись в мае, депортация продолжилась до сентября, когда последние партии переселенцев перевалили через Скалистые горы. Плененных солдат и офицеров противника разместили в двух лагерях в Калифорнии.

Некогда оживленная долина Уилламетт почти опустела. Но на место покинувших Орегон американцев, начали приходить первые партии русских колонистов. Часть из них составили переселенцы из Калифорнии, незадолго до этого приехавшие в Русскую Америку в поисках лучшей доли, но большинство приезжали напрямую из метрополии. Из-за отсутствия нормального порта, транспорты с переселенцами разгружались в Александровске, откуда на поезде и дилижансе доезжали до бывших Сиэтла, Портсмута и Салема, переименованных соответственно во Врангель, Елизаветинск и Сарычев. Позже переселенческие транспорты начали оснащать двумя большими ботами. Это позволяло многотонным кораблям бросать якорь подальше от берега и спускать на воду боты, на которых партии людей со своим скарбом и скотиной добирались до берега. Несмотря на некоторою муторность всего процесса, эта система позволяла гораздо быстрее переправлять колонистов к точке назначения. В будущем постройка морского порта во Врангеле и прокладка железной дороги из Калифорнии в Орегон должны были решить эту проблему, а пока приходилось обходиться суррогатными методами.