Я твоя истина (СИ) - Немиро Людмила Ивановна - Страница 11

В общем, все было как всегда. Только я не могла смириться и принять тот факт, что даже самый страшный зверь в минуту боли и раскаяния становится уязвимым. Именно в такой момент его можно либо убить, либо протянуть руку помощи. Только нужна ли она ему?

Нет, я не изменила своего мнения насчет Клио, но и чудовищем его считать было бы крайне несправедливо. Люди не меняются — это правда. Меняются обстоятельства, в которых человек проявляет себя неожиданным образом. Потому все думают, что люди все же меняются. Можно любого человека превратить в убийцу, но убийцу в человека — уже никогда. Однако если тот, кто был жесток и немилосерден вдруг сам падает, то скидывает маску, обнажая свое истинное лицо. И от этого только больнее…

Больнее, потому что я не хочу сочувствовать Кавьяру. Не хочу жалеть его. Но когда мне доводилось придушить в себе гребаного филантропа? НИКОГДА…

====== Глава 5 ======

Всем, кто остается со мной ОГРОМНОЕ СПАСИБО!

Стопроцентный саунд к этой главе — Lana Del Rey «Hight by the beach (Kissloyd Remix)

Itʼs time to forget about the past

To wash away what happened last

Hide behind an empty face

That has too much to say

‘Cause this is just a game

Сейчас самое время забыть о прошлом,

Стереть из памяти последние события,

Спрятаться за маской безличия…

Я мог бы много чего сказать,

Потому что это всего лишь игра.

30 Seconds To Mars ©

Бездействие жутко нервировало. Два часа назад мы с Кавьяром притащились в это убогое место, которое называлось отелем. Скорее, притон. Конечно, мне и раньше приходилось ночевать в подобных заведениях, но эта гостиница превзошла все предыдущие по части интерьера и общей обстановки.

Клио отправился вниз решать вопрос со вторым номером. В этом были две узенькие кровати, разделенные лишь одной тумбочкой, на которой стояла лампа с засаленным колпаком. Спасибо, хотя бы постельное белье оказалось чистым. От него даже порошком стиральным пахло. Благодаря этому, после того, как я застелила постель, в номере быстро развеялся запах табака, сменившись легким ароматом свежести. По крайней мере, это было похоже именно на свежесть.

Но от жары лопалась голова, поэтому я поспешно распахнула окно и облегченно выдохнула, улыбнувшись от удовольствия. Легкий порыв ветра растрепал мои волосы, откинув их назад.

В том, что сзади кто-то стоял, уже не сомневалась.

— Ну что там? — спросила, вглядываясь вдаль, где сновало множество людей, громко крича на турецком.

— Мест больше нет, — отчеканил Кавьяр недовольным тоном, и я обернулась, озадаченно уставившись на него.

— И?

— Что «и»? Трудно догадаться? — ухмыльнулся грек и поставил на кровать бумажный пакет с продуктами.

Заметив темное горлышко бутылки, выглядывающее из-за багета, твердо решила для себя, что пить я точно не буду. Клио, перехватив мой взгляд, еще шире улыбнулся и как самый настоящий подонок стянул промокшую от пота темную футболку.

Я поспешно отвернулась, чем вызвала тихий смех Клио. Ничего не изменилось! Сука, как же бесила реакция собственного тела на внешность грека. Раздражение накрывало волной. От этого задрожали руки, и я, пытаясь вытащить из рюкзака гель для душа, вывернула наружу почти все его содержимое.

— Не нервничай, мелкая, — над самым ухом пробормотал Кавьяр, заставив меня стиснуть зубы. Наклонившись так, что грудью коснулся моей спины, поднял с кровати то, что я искала. — Иди, охладись немного. А то провоцируешь меня наглейшим образом.

Опять он читал мысли, опять угадывал мои желания.

Осторожно отодвинувшись, я обернулась и упрямо уставилась греку в глаза. Кавьяр ответил внимательным взглядом со своим фирменным легким прищуром.

— Какие-то проблемы? — усмехнулся он, откровенно наслаждаясь моей идиотской растерянностью. — Хочешь мне что-то сказать?

Сглотнула и выдавила улыбку — жалкую и скупую.

— Нет, что ты, — почти язвительно получилось. — Мне нечего тебе сказать. Я просто в восторге от твоего общества.

Проговорила и обошла грека, направившись в душ.

— Взаимно, Летти.

Прикрыла глаза, глубоко вдохнув.

— Лена. Черт тебя подери, мое имя Лена!

И громко дверью хлопнула, чтобы заглушить смех Кавьяра.

Долго, невыносимо долго я натирала себя губкой, стараясь забыть запах грека, который настойчиво и дерзко будоражил забытые воспоминания. И какого-то хрена о боли и страданиях я не думала. Всплывали в памяти именно те моменты, где Клио был настоящим, искренним и ранимым. Да и такое бывало. Редко, но все же. Именно эти мысли удерживали меня от экстренных действий. Мне жутко хотелось сбежать.

Знала же, что, улетев в США, никому не доставлю хлопот. Клио просто вернется в Грецию. Или в Африку. Кто его поймет, где он там обитает? Но в общем-то, я по-прежнему не решалась все бросить. Нужно было довести дело до конца: разобраться с Мухамедом и свалить. А Кавьяр пусть сам воюет со своими врагами… Ох, еще этот идиот Мэттью. «Шестерка» гребаная. Кажется, именно он и работал на арабов…

Что за бред? На кой-черт полезла во все это? В сотый раз удивляюсь…

— Ты утопилась, мелкая? — стук в дверь заставил меня ошеломленно застыть на месте. — Ну если так, то я один буду есть эти замечательные турецкие чебуреки или как их тут называют? — И уже с набитым ртом добавил: — М-м-м… вкуснотища…

— Да иду я, иду уже, — выкрикнула в ответ, почувствовав в желудке сплошную пустоту, и уже тише: — Идиот…

Вытерлась, сунула себя в чистое белье и бежевый сарафан в синий цветочек. Волосы руками взлохматила, поскольку сушить их было нечем, и вышла из ванной.

Грек расположился на кровати, — на той, что ближе к двери, — и с аппетитом уминал этот самый чебурек.

— Мило, — констатировал он, окинув меня внимательным взглядом и вновь отвернулся.

— Что дальше, Клио? — не оборачиваясь и укладывая вещи обратно в рюкзак, спросила я.

— Дальше? Думаю, нам нужно немного отсидеться после событий в деревне. Всего пару дней… кстати, как Фахидже отреагировала на твой отъезд? Доброжелательная старушка.

Я посмотрела на грека, вскинув бровь.

— С ней все в порядке, — кивнула. — А вот твое поведение меня немного напрягает. Неужто ты думаешь, что можешь заглушить в себе жестокость? Клио, давай будем честными друг с другом. Я видеть тебя совершенно не рада, а ты изображаешь из себя саму доброту и внимательность. Мне кажется, что, кроме как диким необузданным животным, тебе уже никем другим не быть.

Кавьяр слушал меня, пристально буравя взглядом и нервно доедая свой обед. Вот оно. Темные глаза вспыхнули уже знакомым мне огоньком, и я изо всех сил заставляла себя не накричать на грека. Было не так страшно, как раньше. Более того, мне вернули оружие, которое теперь лежало на дне рюкзака. В любую минуту я готова была пригрозить греку расправой, но вопрос заключался в следующем: смогу ли я это сделать?

Клио покончил с едой и, вытирая пальцы салфеткой, медленно встал. Подбоченившись и слегка склонив голову набок, так холодно улыбнулся, что мне в один миг стала ясна степень его гнева.

— А ты все та же маленькая дрянь, Лена, — процедил Клио, прищурив красивые глаза. — Никак не принимаешь меня другого. — Сделал несколько шагов в мою сторону. — Хочешь вспомнить старое? Я не против.

— Стой на месте, — отчеканила, как мне показалось, решительно, хотя и попятилась, выдав себя с головой.

— С чего вдруг мне тебя слушать? — Еще шаг. — Видела бы себя со стороны: дрожишь вся, глаза выпучила. — Шаг. — Только и ждешь жестокого выпада с моей стороны. Меня бесит твое предвзятое мнение.

— Клио, — пискнула, осознав, что бежать некуда. — Остановись.

Уперся рукой в стену слева от меня и ухмыльнулся, глядя прямо в глаза — в самую душу.

— Никогда, — сказал выразительно. — Никогда не остановлюсь. И твоя беспомощность лишь добавляет мне решительности.

Я отвернулась, поморщившись. Не очень хотелось ощущать запах мандаринов, смешанных с выпечкой. То есть, не то чтобы это было неприятно. Напротив, как-то по-домашнему пахло от Кавьяра, и вот именно поэтому не хотелось запоминать его таким.