Вдова мастера теней - Савенко Валентина - Страница 32

Что ж, вполне ожидаемо. Иначе как бы сын горничной, никогда не знавший отца, мог получить столь высокую должность? О нелегкой судьбе Майлза мне поведала Берта. Упрямство и трудолюбие были отличительной чертой нынешнего управляющего. Мальчишкой он сумел самостоятельно освоить программу колледжа. Это понравилось отцу Витора, и он оплатил учебу Майлза в престижном заведении. И даже не потребовал с подопечного слова, что тот отработает деньги, потраченные на его обучение и проживание, на благо Алистеров. Управляющий сам предложил свои услуги.

Мне нравились целеустремленность и благородство Майлза. Я бы с удовольствием с ним побеседовала, но управляющий был занят. Он искренне обрадовался тому, что я решила изучить дом, заверил: мне не о чем беспокоиться, с бумагами полный порядок. Если захочу, он с удовольствием все объяснит и введет в курс дела.

Выходя из кабинета Майлза, я позавидовала его умению себя контролировать: ни положительных, ни отрицательных эмоций я рядом с ним не увидела.

Последним местом, куда мы заглянули, была мастерская Витора. Берта долго возилась с замком, потом все же смогла открыть дверь. Несколько комнат были заставлены всевозможными механическими штуками: от игрушек до непонятных конструкций неизвестного назначения.

По словам жены доктора, хобби Витора было скорее блажью, чем серьезным увлечением. Своего рода способом отвлечься.

Я бы так не сказала. Ворота Витор демонстрировал с явной гордостью. Как свое достижение. Жаль, не поняла, чем же он так гордился.

Время ужина приближалось, и я вернулась к себе. Берта снова оставила сигнальный конвертик на случай острого желания пройтись.

Я разбудила Элизу. Мы переоделись в приготовленные сестрой платья. Я немного нервничала: смогу ли сыграть достаточно убедительно? Одно дело обычный ужин. Другое — фактически поминки. А еще меня мучило любопытство: на подобных мероприятиях принято говорить хорошее о покойном; что я услышу о Виторе? Или у мастеров теней по-другому?

В синюю столовую, самую мрачную из всех и потому наиболее подходящую для поминок, я шла слегка взволнованная. Быть вдовой Алистера нравилось все меньше. Мне обещали одно, а на деле выходит совсем другое. Вот где опять мой супруг? Обещал быть рядом, а сам исчезает без предупреждения! Хоть бы инструкции, что ли, оставлял! Этому гостю ничего не говорим, этого не замечаем, о встрече головы Кевина с вазой не мечтаем, его маман в супнице утопить не жаждем (суп жалко!).

Витор так и не появился. Впрочем, на ужине отсутствовал не только он. Тетушка Алистера извинилась за Кевина, вынужденного временно нас покинуть, потому как работа. При этом она таинственно округляла глаза — казалось, что повар случайно добавил в ее тарелку пару ложек перца. Впрочем, вполне возможно, так и есть. Двэйна навестила перед ужином кухню с инспекцией. Инспекция, похоже, удалась. Повар с дергающимся глазом лично доносил блюда, предназначенные склочной даме, до дверей и в щелку следил, чтобы, упаси предки, не перепутали. Больше ничего особенного не происходило.

В общем, зря я боялась.

Ужин отличался от обычного лишь скорбным видом гостей и редкими речами о хорошем сыне и талантливом мастере Виторе. Особенно старалась показать, как ей не хватает племянника, двэйна Софи. Она говорила много и ни о чем. Вспоминала детские годы Витора, каким он был живым мальчиком, как дружил с ее сыночком. И она действительно испытывала к нему нежность. А меня ненавидела. И не только она. Для гостей я по-прежнему была бельмом в глазу, сидящим во главе стола, напротив тетки покойного.

После ужина я сослалась на плохое самочувствие и, вцепившись в руку Эли, буквально сбежала, напоследок пожелав счастливого пути тройке гостей, решивших отбыть. От обилия отрицательных эмоций ломило виски. От долгого пребывания в закрытом магией пространстве неприятно давило на грудь.

Время тянулось нестерпимо медленно — казалось, стрелки прилипли к циферблату. Мы с Эли успели принять ванну, переодеться: она — ко сну, я — к прогулке. Наблюдая, как я мечусь по нашим комнатам, Элиза предложила мне почитать. Она успела навестить библиотеку. Мне бы тоже не помешало. Тем более сестра сказала, что там почти нет женских романов, только скучные книги.

Роман у нее не отобрала только потому, что, читая, Эли отвлекалась и становилась хоть немного счастливей, о чем говорили золотистые всполохи, вспыхивающие то тут, то там.

Витор так и не появился.

В мою голову снова закрались подозрения: а не убили ли его на самом деле? А что? Я же не знаю, куда он исчезает. Вдруг его там… того? Где он там ходит.

Чтобы себя хоть как-то успокоить и скоротать время, я отправилась инспектировать комнаты супруга. Пошла через смежную дверь. Спальня — копия моей. Светлая, большая, оформленная в бежевых тонах. Широкая кровать с резными столбиками, пара тумбочек у изголовья. Кресла, диван. Вместо туалетного столика — шкаф с книгами. Бар в углу, а у меня нет. Правильно, беременной супруге может повредить алкоголь. И камин. Тут меня тоже обделили. Не отказалась бы посидеть у живого огня на шкуре белого медведя. Или в кресле-качалке.

Меня заинтересовали книги; пришлось себя одернуть и продолжить осмотр.

Множество мелочей делали спальню Витора уютной и непонятной. В моих комнатах все было строго выверено и продумано. Видна рука профессионала, впрочем, как и во всем доме. Ничего удивительного, состоятельные семейства часто нанимали специалистов по интерьерам. Их услуги требовали вложений лишь в первый раз. Потом за небольшую плату знаток обстановок раз в несколько месяцев навещал хозяев, сообщал о новых веяниях, оговаривал необходимые изменения. В итоге дома выглядели вполне себе модно, а хозяйке или хозяину не нужно было вникать в выверты моды. А тут…

Как могли оказаться рядом вполне мужская черная статуэтка пегаса и салфетка, расшитая пестрыми цветами? Или откуда тут сплетенный из красной нити оберег? Все знают, что они не помогут против духов. Их простые девушки дарят как сувенир тому, кого любят.

Такое чувство, что тут жили двое — мужчина и женщина, которые очень любили друг друга.

Я задумчиво провела пальцами по боку резной шкатулки, стоящей на полке шкафа. Какая глупая! Совсем замоталась! Слуги сказали, что поселили меня в комнаты матери Витора. А тут жил его отец. И мать.

Случалось и такое.

Мои родители тоже не видели смысла селиться в разных комнатах, навещая друг друга лишь ночью. Но мама все равно держала спальню рядом с комнатами отца. Говорила, так положено. Боялась, ее сочтут чересчур развратной. Аристократам не пристало иметь знойный темперамент. Возможно, покойная двэйна Алистер думала так же.

Слуги были в курсе того, что комнаты госпожи числятся за ней лишь номинально. Почему солгали? Элементарно! Они меня не знали. Вдруг я бы сочла поведение их хозяйки неприличным?

В гостиных и эркере я обнаружила ту же картину: Витор сохранил уют личной территории родителей.

Вспомнив папу, проглотила слезы. Напомнила себе об Эли: сестра обязательно почувствует, что со мной происходит. Ей и так хватает переживаний. С папой все в порядке. Почти в порядке. А то, что за нами до сих пор не пришли, дает надежду на то, что мама не станет вмешиваться, как и обещала.

Вернувшись в спальню мужа, я на некоторое время выпала из реальности. У Алистера была любопытная коллекция книг. Жаль, большая часть оказалась заперта заклинаниями. Эфир, эфирные создания, воплощения — кажется, я знаю, чем буду заниматься в следующие дни во время отсутствия Витора!

Конечно, это не праздное сидение у камина, но с гостями я буду пересекаться редко. Мне, беременной, утомленной, простительно.

Начну сегодня ночью, сразу как вернусь с прогулки. Если к тому времени не объявится мой покойный супруг. С этими мыслями я вернулась к себе.

Горничные мне попались сообразительные, шпильку в оконной раме быстро заметили и вытащили — пришлось опять забираться на тумбочку и вколачивать новую медной статуэткой. Подставка последней моими стараниями стала снизу рифленой. Но ведь ее никто не видит, правда?